Я думаю, у князя фантазия богатая и всяких кровожадных идей у него хватит не на одного такого, как ты, со всем дерьмом. Надо же чем-то заниматься среди этих болот, – он вздохнул и грустно добавил: – Убьют там тебя. Или ты все еще думаешь иначе?
– Да я вообще не думаю.
– Вот это точно, – кивнул Следопыт, – и не думал никогда.
– Святые ляжки! – Это уже Окорок. – Нет, Медный, так не пойдет. Ты единственный среди нас живой да толковый офицер. – Он бросил быстрый взгляд на блуждающего среди своих мыслей Лероя и, поморщившись, посмотрел на меня. – Ты меня понимаешь. Давай пошлем кого менее значимого. Меня, например. Я человек маленький, к тому ж калека, – он потрогал повязку на глазу, – убьют меня, так невелика потеря. Обо мне даже плакать некому, – невесело усмехнулся он.
– И кого ты там знаешь? – спросил я. Окорок выпучил глаз и раскрыл рот, не издав ни звука, и я сам ответил на свой вопрос: – Никого. А я знаю самого князя. Так что тут спорить бесполезно.
– Жаль, Валет утоп, – обронил Следопыт, – а то б его послали.
– Если ты не бросишь пялиться в тарелку, тоже утопнешь, – прорычал я. – Взял еду, так жри!
– Да не хочу я. – Следопыт отшвырнул тарелку.
– Есть еще какие предложения? – спросил я, обводя взглядом серые задумчивые лица. – Нет? Ну тогда и спорить не о чем. Я поеду!
– Ну и что ты там будешь делать? – спросил Следопыт.
Сволочь, всегда ему надо вернуть командира на землю. Я то уже обрадовался одержанной победе, но не тут-то было.
– Найду князя, расскажу ему все. А дальше пусть он сам решает. У него голова привычна к таким головоломкам, а мне проще рассказать ему все и следовать его указаниям.
– И что ты ему скажешь? Что где-то, а где ты не знаешь, есть девочка, которую все вокруг считают дочерью графа. А все почему? Потому что она похожа на одну тетку, которую ты в глаза не видел, да еще потому, что Грамаль тебе об этом сказал. Так ты себе это видишь?
– Ну почти, – пришлось признаться мне.
– Надо знать, где она, чтоб туда ехать, а мы не знаем, – подытожил Следопыт.
– Я вот чего не пойму, – задумчивым басом зарокотал Гробовщик. – Чтоб государством управлять, ну или хотя бы областью, да даже городом или селом, знания надо иметь. А Аделька, извини, Медный, она же тупая. Даже этикета не знает. И не умеет ничего. Нет, для деревенской девки у нее голова дюже светлая, но в управлении…
Все уставились на него так, словно он открыл все секреты мироздания. Неприятно это признавать, но Гробовщик прав, чертовски прав. Высшее общество, насколько мне удалось его узнать, не приемлет в своих рядах людей, которые не умеют быть жесткими и не знают, как и в какой ситуации себя вести. Адель, как бы она ни была мила, не могла с ними тягаться. Ее должен кто-то обучить и все объяснить. Хотя бы азы. Тетя Шепот явно не могла дать ей всего этого. Конечно, наука Шепот ничуть не хуже, а для женщин даже более важна. Но «как вытянуть из мужика побольше денег» во дворце, боюсь, не сработает. Не потому ли Шепот просила полугодовую отсрочку у человека в дорогих сапогах?
Где-то в глубине сознания заворочался червячок догадки, и, еще не вполне осознавая ее, я пробормотал:
– Кажется, я знаю, где она.
– Где? – разом завопили все и, ожидая ответа, вперили в меня взгляды.
Я не отвечал, обдумывая свою догадку. Как она там сказала? «Я заключила очень выгодную сделку, теперь мне долго не придется думать над заработком». Вот идиот, мог бы и сразу догадаться. Шепот встречается с галантным обалдуем в дорогущих сапогах, за стеной, может, даже в ее саду, а Таурелия заключает выгодную сделку. Кретин, я чуть не упустил единственный шанс найти Адель.
– В Длалине, – осторожно, боясь испугать мечущуюся по голове мысль, сказал я, – есть женщина, которая обучает молодых аристократок со всей страны. Я думаю, Шепот отвезла ее туда.
– Ну есть такая, – оживился Лерой, видимо, он знает, о ком я говорю. – Весьма молода, безумно красива, наглая до ужаса, жадна до денег, но дело свое знает хорошо. А ты-то ее откуда знаешь? – сощурив глазки, спросил он.
– Ну, скажем так, я с ней познакомился, когда мы заняли город.
Трепа, не в силах сдержаться, хохотнул, и его единственное ухо очень хитро покраснело, остальные ограничились понимающими улыбками.
– Только, боюсь, мы с тобой о разных бабах говорим, – продолжил я, не обращая внимания на смешки. – Та, которую я знаю, вовсе не жадная, она даже позволила мне ее охрану попинать чуток.
Все снова засмеялись, и на сей раз не стеснялись смеяться в голос. Следопыт что-то прошипел Треске на ухо, и тот, ухватившись за живот, едва не упал со стула.
– А если она не там? – спросил Лерой, не понявший всеобщего веселья.
– Если она не там, тогда один из нас прокатится до Длалина впустую. Что мы теряем, герцог? Не там она, так не там. Один хрен, больше искать ее негде.
С этим все вольно или невольно, но согласились. Смех утих.
– Я щас напишу записку, и отправим кого-нибудь туда. Кто поедет?
– Я могу, – сказал Следопыт, вновь придвинувший к себе миску.
– Еще кого-то надо отправить в Паар, – вдруг сказал Носатый.
– Зачем? – хором спросили все, ход его мыслей не понял никто.
– Ну как, – смутился он, – предупредить армию. Глядишь, они и вырвутся оттуда. У многих здесь жены и дети, не очень-то захочется отдавать страну врагу, когда у тебя тут родня.
– Вот ты и поедешь, – сказал я.
– Так я и хотел, – просиял Носатый. – У меня брат там, – добавил он.
Все молчали. Решение было принято, но никто не спешил его выполнять. Казалось, что еще не все обговорено. Что что-то повисло, что-то застряло в горле, что-то, что мы упускаем. Лерой сидел, глядя в пол и почесывая заросшую щеку.
– Знать бы, как она выглядит, наша принцесса, – произнес он себе под нос, но мне показалось, что он это прокричал. – А то ищу и не знаю кого. – На его синих губах появилась виноватая улыбка.
– Это можно, – вздохнув, сказал я и, сняв с шеи медальон, катнул ему.
Прежде чем взять в руки маленькую желтую безделушку, он долго смотрел на меня, и я никак не мог понять, что означает его взгляд. Насмотревшись, он улыбнулся и сгреб со стола медальон, как хватает заплесневелую булку человек, не евший несколько дней, и трясущимися руками открыл его. Открыть-то открыл, но заглянуть туда боялся. Наконец пересилив себя, он глянул внутрь.
Несколько минут он сидел, выпучив глаза и открыв рот, неотрывно глядя на изображенных там господ, потом его губы дрогнули, и зал огласил мощный хохот. Он хохотал до слез, смеялся и хлопал рукой по коленке. Отсмеявшись, он вернул медальон мне.
– Нет, Медный, – произнес он, вытирая слезы, – в Лесфад поеду я.
Лерой взглянул на медальон и снова засмеялся.
– Ты че ржешь? – спросил я, заглянув в медальон, но, конечно, ничего смешного там не увидел. На меня по-прежнему взирало лицо Адели, только на несколько лет старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Да я вообще не думаю.
– Вот это точно, – кивнул Следопыт, – и не думал никогда.
– Святые ляжки! – Это уже Окорок. – Нет, Медный, так не пойдет. Ты единственный среди нас живой да толковый офицер. – Он бросил быстрый взгляд на блуждающего среди своих мыслей Лероя и, поморщившись, посмотрел на меня. – Ты меня понимаешь. Давай пошлем кого менее значимого. Меня, например. Я человек маленький, к тому ж калека, – он потрогал повязку на глазу, – убьют меня, так невелика потеря. Обо мне даже плакать некому, – невесело усмехнулся он.
– И кого ты там знаешь? – спросил я. Окорок выпучил глаз и раскрыл рот, не издав ни звука, и я сам ответил на свой вопрос: – Никого. А я знаю самого князя. Так что тут спорить бесполезно.
– Жаль, Валет утоп, – обронил Следопыт, – а то б его послали.
– Если ты не бросишь пялиться в тарелку, тоже утопнешь, – прорычал я. – Взял еду, так жри!
– Да не хочу я. – Следопыт отшвырнул тарелку.
– Есть еще какие предложения? – спросил я, обводя взглядом серые задумчивые лица. – Нет? Ну тогда и спорить не о чем. Я поеду!
– Ну и что ты там будешь делать? – спросил Следопыт.
Сволочь, всегда ему надо вернуть командира на землю. Я то уже обрадовался одержанной победе, но не тут-то было.
– Найду князя, расскажу ему все. А дальше пусть он сам решает. У него голова привычна к таким головоломкам, а мне проще рассказать ему все и следовать его указаниям.
– И что ты ему скажешь? Что где-то, а где ты не знаешь, есть девочка, которую все вокруг считают дочерью графа. А все почему? Потому что она похожа на одну тетку, которую ты в глаза не видел, да еще потому, что Грамаль тебе об этом сказал. Так ты себе это видишь?
– Ну почти, – пришлось признаться мне.
– Надо знать, где она, чтоб туда ехать, а мы не знаем, – подытожил Следопыт.
– Я вот чего не пойму, – задумчивым басом зарокотал Гробовщик. – Чтоб государством управлять, ну или хотя бы областью, да даже городом или селом, знания надо иметь. А Аделька, извини, Медный, она же тупая. Даже этикета не знает. И не умеет ничего. Нет, для деревенской девки у нее голова дюже светлая, но в управлении…
Все уставились на него так, словно он открыл все секреты мироздания. Неприятно это признавать, но Гробовщик прав, чертовски прав. Высшее общество, насколько мне удалось его узнать, не приемлет в своих рядах людей, которые не умеют быть жесткими и не знают, как и в какой ситуации себя вести. Адель, как бы она ни была мила, не могла с ними тягаться. Ее должен кто-то обучить и все объяснить. Хотя бы азы. Тетя Шепот явно не могла дать ей всего этого. Конечно, наука Шепот ничуть не хуже, а для женщин даже более важна. Но «как вытянуть из мужика побольше денег» во дворце, боюсь, не сработает. Не потому ли Шепот просила полугодовую отсрочку у человека в дорогих сапогах?
Где-то в глубине сознания заворочался червячок догадки, и, еще не вполне осознавая ее, я пробормотал:
– Кажется, я знаю, где она.
– Где? – разом завопили все и, ожидая ответа, вперили в меня взгляды.
Я не отвечал, обдумывая свою догадку. Как она там сказала? «Я заключила очень выгодную сделку, теперь мне долго не придется думать над заработком». Вот идиот, мог бы и сразу догадаться. Шепот встречается с галантным обалдуем в дорогущих сапогах, за стеной, может, даже в ее саду, а Таурелия заключает выгодную сделку. Кретин, я чуть не упустил единственный шанс найти Адель.
– В Длалине, – осторожно, боясь испугать мечущуюся по голове мысль, сказал я, – есть женщина, которая обучает молодых аристократок со всей страны. Я думаю, Шепот отвезла ее туда.
– Ну есть такая, – оживился Лерой, видимо, он знает, о ком я говорю. – Весьма молода, безумно красива, наглая до ужаса, жадна до денег, но дело свое знает хорошо. А ты-то ее откуда знаешь? – сощурив глазки, спросил он.
– Ну, скажем так, я с ней познакомился, когда мы заняли город.
Трепа, не в силах сдержаться, хохотнул, и его единственное ухо очень хитро покраснело, остальные ограничились понимающими улыбками.
– Только, боюсь, мы с тобой о разных бабах говорим, – продолжил я, не обращая внимания на смешки. – Та, которую я знаю, вовсе не жадная, она даже позволила мне ее охрану попинать чуток.
Все снова засмеялись, и на сей раз не стеснялись смеяться в голос. Следопыт что-то прошипел Треске на ухо, и тот, ухватившись за живот, едва не упал со стула.
– А если она не там? – спросил Лерой, не понявший всеобщего веселья.
– Если она не там, тогда один из нас прокатится до Длалина впустую. Что мы теряем, герцог? Не там она, так не там. Один хрен, больше искать ее негде.
С этим все вольно или невольно, но согласились. Смех утих.
– Я щас напишу записку, и отправим кого-нибудь туда. Кто поедет?
– Я могу, – сказал Следопыт, вновь придвинувший к себе миску.
– Еще кого-то надо отправить в Паар, – вдруг сказал Носатый.
– Зачем? – хором спросили все, ход его мыслей не понял никто.
– Ну как, – смутился он, – предупредить армию. Глядишь, они и вырвутся оттуда. У многих здесь жены и дети, не очень-то захочется отдавать страну врагу, когда у тебя тут родня.
– Вот ты и поедешь, – сказал я.
– Так я и хотел, – просиял Носатый. – У меня брат там, – добавил он.
Все молчали. Решение было принято, но никто не спешил его выполнять. Казалось, что еще не все обговорено. Что что-то повисло, что-то застряло в горле, что-то, что мы упускаем. Лерой сидел, глядя в пол и почесывая заросшую щеку.
– Знать бы, как она выглядит, наша принцесса, – произнес он себе под нос, но мне показалось, что он это прокричал. – А то ищу и не знаю кого. – На его синих губах появилась виноватая улыбка.
– Это можно, – вздохнув, сказал я и, сняв с шеи медальон, катнул ему.
Прежде чем взять в руки маленькую желтую безделушку, он долго смотрел на меня, и я никак не мог понять, что означает его взгляд. Насмотревшись, он улыбнулся и сгреб со стола медальон, как хватает заплесневелую булку человек, не евший несколько дней, и трясущимися руками открыл его. Открыть-то открыл, но заглянуть туда боялся. Наконец пересилив себя, он глянул внутрь.
Несколько минут он сидел, выпучив глаза и открыв рот, неотрывно глядя на изображенных там господ, потом его губы дрогнули, и зал огласил мощный хохот. Он хохотал до слез, смеялся и хлопал рукой по коленке. Отсмеявшись, он вернул медальон мне.
– Нет, Медный, – произнес он, вытирая слезы, – в Лесфад поеду я.
Лерой взглянул на медальон и снова засмеялся.
– Ты че ржешь? – спросил я, заглянув в медальон, но, конечно, ничего смешного там не увидел. На меня по-прежнему взирало лицо Адели, только на несколько лет старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107