– Как можно, не к ночи будь, помянуто! – испугался он. – Мне в те места ходить заказано! Там, тьфу, тьфу, тьфу, – плюнул он через левое плечо, – всякая нечисть обретается. Туда православному человеку хода нет! И сам не пойду и тебе заказываю. Коли хочешь живым остаться и свою душу спасти, туда не ногой!
– Ладно, как скажешь, – разочаровано согласился я, – а пока давай разведем костер, да поужинаем, у меня есть кусок пирога. Потом можешь уходить.
Дед не возразил, хотя чувствовалось, что ему не терпится поскорее получить деньги. Когда я встал, он тоже поднялся и пошел собирать дрова для костра. Мы приготовили топливо, я принес из бани уголья, а он взялся разводить костер. Делал он это значительно сноровистее меня. Скоро тот разгорелся, и я вытащил остаток пирога. Полкан, доселе мирно спавший, тотчас поднял голову. Однако на этот раз ему ничего не досталось. Старик жадно вцепился остатками зубов в свою часть куска. Так что наша скудная трапеза продолжалась всего несколько коротких минут.
Пока дед был занят едой, я выудил из кармана три серебряные монеты. Больше ему дать я не рискнул, излишняя щедрость могла вызвать только нездоровый ажиотаж. И то, что он увидел в своей руке, произвело шоковое действие. Оказалось, что он еще никогда в жизни не держал в руке такие большие деньги.
– Бывают же на свете такие деньжищи, – бормотал он, в очередной раз пересчитывая свалившееся почти с неба богатство, – да на такие деньжищи я не то что наших похороню, я себе новую избу поставлю! А тебе самому их не жалко?
– Нет, – ответил я, – не жалко.
– Ты погоди, я сейчас! – не слушая моего ответа, горячо воскликнул старик и куда-то убежал. – Вот возьми, тебе пригодятся, – через минуту появляясь, сказал он, кладя передо мной две увесистые гусиные тушки. – Покушай, а то, кусочек пирога разве еда для молодого человека.
– Спасибо, – поблагодарил я, даже не столько за себя, сколько за Полкана. – Он уже стоял рядом, не мигая глядя на еду.
– Ну, я пошел, – смущаясь и отводя взгляд, заторопился старик, – удачи тебе!
– Тебе тоже удачи! – сказа я ему вслед.
Глава 10
К утру под чистым звездным небом так похолодало, что я проснулся в измороси. На голой земле выспаться не удалось, Как недавнему юродивому мне такое должно было быть все равно, но после мягких поповских перин, я несколько пересмотрел отношение к удобствам и комфорту, потому был недовольным жизнью, холодом и всем на свете. Костер давно потух, Полкан исчез, в наличие оказалась только заиндевевшая лошадь, понуро стоящая неподалеку. Тело так задубело, что пришлось четверть часа активно разминаться, пока я не почувствовал способность нормально двигаться.
Как оказалось, вчера вечером пес умудрился съесть почти всего гуся, после чего сбежал, чем подтвердил свое волчье происхождение. Я к нему уже немного привык и такая неблагодарность, почему-то задела.
Постепенно светлело. Нужно было собираться в дорогу. Я рассчитывал попробовать отыскать угнанных селян, хотя это было маловероятно. Понятно было, что угнать их могли только на юг. Однако фора у казаков была солидная, пять дней, а если считать сегодняшний, то все шесть. Правда, передвигаться они могли только безлюдными местами и пролесками, что должно было существенно замедлить движение, к тому же пленники шли пешком. Учитывая, сколько людей они угоняют, двигаться они должны было очень медленно. Если я правильно определю направление, то на лошади смогу догнать их за пару дней. Ну, а там будет видно, что удастся предпринять. Если же у меня ничего не получится, Гривова я не отыщу, то придется пробиваться на северо-восток, в Троицк, навстречу наступающим холодам.
Прежде чем оседлать лошадь, я обтер ее сухой травой. Коняга меланхолично мотала головой, переступала с ноги на ногу и терпеливо выносила манипуляции со своей шкурой. За неимением другого собеседника, я разговаривал с ней, объясняя наши дальнейшие планы. Лошадь слушала, пряла ушами, но ничего толкового не посоветовала.
– Не хочешь разговаривать, как хочешь, – сказал я, садясь в седло. Она не ответила, но сама без понуканий вышла на деревенскую дорогу. Небо уже просветлело, и солнце готовилось появиться из-за горизонта, предупреждая о своих намереньях ярким праздничным светом дальних плоских облаков.
Вдруг конь забеспокоился и пошел как-то боком. Я обернулся назад. Оказалось, что его напугал непонятно откуда появившийся Полкан.
– Явился? – спросил я пса.
Полкан пококетничал гибким туловищем, прижал уши и завилял хвостом. Не знаю, что ему помогло, мое лечение или съеденный гусь, но от вчерашней слабости у него не осталось и следа. Теперь мы оказались в полном комплекте, и я пятками пришпорил лошадь. Она пошла легкой рысью, пес легко побежал сбоку, все еще смущая ее своим присутствием.
Двигались мы строго на юг, благо дорога пересекала деревню по азимуту: север– юг. Однако уже вскоре попался первая развилка. Путевого камня с сидящим на нем вороном не оказалось и мне самому пришлось решать, какое направление выбрать. Обе дороги были примерно равного качества, малоезженые и пустые. Меня больше тянуло свернуть налево, даже казалось, что на глине различимы следы подков, но полной уверенности не было.
Я спешился, чем вызвал собачий восторг. Пес тотчас сунулся в колени носом и потребовал ласки.
– Полкан, ты же все-таки собака, – серьезно сказал я, – попробуй найти куда погнали крестьян.
Говорил я это просто так. Надеяться, что он меня поймет, было наивно, пес был цепным, и вряд ли его учили ходить по следу. Тем более прошло столько времени, что запахи, как мне представлялось, просто не могли сохраниться. Однако волчара, вроде бы, что-то понял, заглянул мне в глаза и посмотрел на правую дорогу.
– Ты уверен? – удивленно спросил я.
Он заскулил, словно пытаясь, что-то сказать.
– Ладно, пойдем туда, куда ты хочешь, – согласился я. В принципе, мне было все равно куда поворачивать, в любом случае шансов оказывалось пятьдесят на пятьдесят, а тут еще появилась возможность свалить на кого-то ответственность за выбор.
Я опять сел на лошадь, а Полкан словно того и ждал, самостоятельно, без команды, побежал впереди. Чем дальше мы продвигались, тем уже становилась дорога. Места здесь оказались сырыми, трава росла быстро и скоро я начал теряться, где собственно дорога, где бездорожье. Однако пес уверенно держался впереди и периодически что-то вынюхивал.
Версты через две, он остановился, упер нос в дорогу и надолго застыл в такой задумчивой позе. Я подъехал и ждал, что он будет делать дальше. Полкан поднял голову, посмотрел на меня и, не дожидаясь приказа, свернул прямо в чистое поле. Я поехал следом, всматриваясь в густую траву с надеждой заметить какие-нибудь следы прошедших тут людей, К сожалению, трава была самая обычная, как везде на пустырях в это время года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79