Ему оставалось присматривать за шахтой еще год, после чего он мог вернуться на родину. А жаль. Несмотря на резкие манеры, он был хорошим управляющим.
– О, эсграф Катан, – увидев меня, сказал жрец.
Его лицо находилось в тени. Хаалук, стоявший ко мне спиной, торопливо повернулся.
– Вы слышали наш спор? – спросил он. – Я уважаю мудрость и опыт домина Айстика, но не согласен с ним в оценках размеров залежей.
Жрецов всегда называли «доминами». Этот титул пришел к нам из древнего языка.
– И чем отличаются ваши оценки? – спросил я Хаалука.
– Его цифры в два раза больше моих.
– Вы считаете, что добыча руды будет рентабельным делом?
– Конечно! Но пусть вам об этом расскажет домин.
– Как вы понимаете, мы сейчас говорим о примерных величинах, – уточнил домин Айстик. – Вы сможете получать от продажи руды самое меньшее до десяти тысяч корон ежемесячно в течение полутора веков.
Я попытался подсчитать в уме конечную прибыль, но у меня ничего не получилось. Такие вычисления давались мне только на бумаге.
– Ваши ежегодные расходы, эсграф Катан, составляют около двух тысяч корон, – продолжал жрец. – Значит, доход первого месяца будет равняться восьми тысячам. Если мы вычтем из этой суммы десятину и торговую пошлину, у вас останется четыре тысячи корон.
Похоже, он тактично напоминал мне о долге перед местным храмом – о выплате десятины, которую отец отложил в этом году до лучших времен. Аварх Лепидора, управлявший храмом двадцать шесть лет, понимал, что это делалось для блага города. Он не был коренным лепидорцем, но всегда оказывал нам посильную помощь.
– Эти расчеты сделаны по оценкам Хаалука?
– Да. Мои цифры говорят о том, что вы сможете вести добычу руды три столетия.
Эти подробности меня уже не тревожили.
– То есть при любом раскладе мы получим прибыль.
– Вам придется нанять в Фарассе обученных рудокопов, а они потребуют большую плату. Кроме того, вы должны заключить договора с торговцами из Фарассы или Танета.
– Здесь не следует забывать об адмиралтействе Кэмбресса, – добавил я, вспомнив о третьем рынке сбыта.
Айстик с сомнением поморщился, и я смущенно сменил тему беседы:
– Вы вернетесь в город вечером? Я хотел бы пригласить вас на ужин.
– Благодарю, но я останусь здесь и постараюсь определить точные размеры залежей.
Мы с Айстиком раскланялись, и я зашагал по тоннелю к выходу. Маал последовал за мной. У ворот я заморгал от яркого солнечного света и едва не ударился головой о деревянную балку. Мы вышли во двор, в котором снова кипела работа. Из траншей раздавался стук молотков, приводимых в действие кусками огненного дерева. С помощью этих инструментов старатели не только дробили породу, но и определяли наличие в ней самоцветов. Во всяком случае, так мне говорил наставник. Уроки по горному делу интересовали меня еще меньше, чем лекции по теологии. Моей стихией было море.
– Вы возвращаетесь в город, лорд Катан? – спросил Маал.
– Да, – ответил я. – Следи за порядком. Работа должна продолжаться, как обычно. Передай Хаалуку, что вечером я жду его во дворце. Для принятия решения мне нужны точные расчеты и конкретные цифры.
На самом деле решения принимала моя мать, которая управляла городом в отсутствие отца. Мой возраст и недостаток опыта не позволяли мне выполнять обязанности графа. Пока отец был в отъезде, я сидел на троне рядом с первым советником, который нашептывал мне указания от графини Иррии. После отъезда отца я изменил свое отношение к урокам по государственному правлению. Меня раздражало, что отсутствие знаний мешало принимать эффективные решения.
Я прошел через двор к воротам. На вышках стояли дозорные, наблюдавшие за склонами гор. Мы боялись нападения варваров. На наше счастье, в горах был только один перевал, ведущий к побережью. Он хорошо охранялся – так же как береговая линия и подступы к городу. Рабочий, присматривавший за лошадьми, передал мне вожжи. Я забыл взять наручи, защищавшие запястья, поэтому мне пришлось накрутить поводья на предплечья. Щелкнув кнутом, я направил колесницу обратно в город.
Лошади были прекрасно обучены. Их скорость приводила меня в восторг, и я гнал бы их еще быстрее, если бы не рытвины и выступавшие камни. За последние годы состояние мощеной дороги значительно ухудшилось. Я с трудом объехал две выбоины, достаточно большие, чтобы сломать колесо. Здесь требовалась бригада дорожных рабочих с особыми инструментами из огненного дерева. Но на ремонт нужны были деньги, «Ничего, – подумал я. – Железо решит все наши проблемы.»
В нижней долине дорога стала более прямой. В кедровом лесу все чаще встречались поляны. Пару раз я проехал мимо повозок лесорубов, которые перевозили бревна с вырубок на склонах гор. Вскоре лес кончился, дорога резко изогнулась, и передо мной предстал Лепидор.
Город располагался на мысе, с лагуной на востоке, которая служила гаванью. К западу береговая линия расширялась и делилась на прямоугольники чередой сельскохозяйственных полей и заградительных полос из акаций. Холмы предгорья плавно спускались к песчаному берегу. Город был защищен высокими каменными стенами, за которыми виднелись дома Сельского квартала.
Лепидор считался маленьким провинциальным городом. Последняя перепись населения, выполненная пару лет назад для учета налоговых поступлений, показала чуть меньше двух тысяч жителей. Однако, несмотря на свои скромные размеры, город отличался аккуратностью и имел особый архитектурный стиль. Я видел несколько других городов Океании и без лишнего бахвальства причислял Лепидор к самым лучшим и красивым городам континента.
Периметр мыса и городские кварталы окружали массивные стены. Все здания были построены из белого камня. Многие дома имели три этажа. На каждой крыше выше окон и портиков, украшенных колоннами, зеленел миниатюрный сад. Грунт для растений носили туда в ведрах или в мешках – не все на этом свете можно было сделать с помощью огненного дерева.
Два административных здания венчались куполами.
На территории надводной гавани виднелись склады и доки, мачты рыбацких кораблей и небольшое строение с остроконечным шпилем. Это здание представляло собой верхний ярус подводной гавани Лепидора, где в доках на выдвижных подвесках покоились манты и наш единственный боевой корабль.
Миновав широкую поляну, отделявшую город от леса, я проехал через ворота Сельского квартала – самого большого из трех районов Лепидора. Охранники, узнав меня, шутливо отдали мне честь. Я помахал им рукой в ответ и замедлил скорость, поскольку впереди начиналась многолюдная главная улица. Она вела к воротам двух других кварталов: Дворцовому и Морскому. Все три района имели круговую планировку и отделялись друг от друга стенами – этого требовали изоэкраны, защищавшие нас от штормов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– О, эсграф Катан, – увидев меня, сказал жрец.
Его лицо находилось в тени. Хаалук, стоявший ко мне спиной, торопливо повернулся.
– Вы слышали наш спор? – спросил он. – Я уважаю мудрость и опыт домина Айстика, но не согласен с ним в оценках размеров залежей.
Жрецов всегда называли «доминами». Этот титул пришел к нам из древнего языка.
– И чем отличаются ваши оценки? – спросил я Хаалука.
– Его цифры в два раза больше моих.
– Вы считаете, что добыча руды будет рентабельным делом?
– Конечно! Но пусть вам об этом расскажет домин.
– Как вы понимаете, мы сейчас говорим о примерных величинах, – уточнил домин Айстик. – Вы сможете получать от продажи руды самое меньшее до десяти тысяч корон ежемесячно в течение полутора веков.
Я попытался подсчитать в уме конечную прибыль, но у меня ничего не получилось. Такие вычисления давались мне только на бумаге.
– Ваши ежегодные расходы, эсграф Катан, составляют около двух тысяч корон, – продолжал жрец. – Значит, доход первого месяца будет равняться восьми тысячам. Если мы вычтем из этой суммы десятину и торговую пошлину, у вас останется четыре тысячи корон.
Похоже, он тактично напоминал мне о долге перед местным храмом – о выплате десятины, которую отец отложил в этом году до лучших времен. Аварх Лепидора, управлявший храмом двадцать шесть лет, понимал, что это делалось для блага города. Он не был коренным лепидорцем, но всегда оказывал нам посильную помощь.
– Эти расчеты сделаны по оценкам Хаалука?
– Да. Мои цифры говорят о том, что вы сможете вести добычу руды три столетия.
Эти подробности меня уже не тревожили.
– То есть при любом раскладе мы получим прибыль.
– Вам придется нанять в Фарассе обученных рудокопов, а они потребуют большую плату. Кроме того, вы должны заключить договора с торговцами из Фарассы или Танета.
– Здесь не следует забывать об адмиралтействе Кэмбресса, – добавил я, вспомнив о третьем рынке сбыта.
Айстик с сомнением поморщился, и я смущенно сменил тему беседы:
– Вы вернетесь в город вечером? Я хотел бы пригласить вас на ужин.
– Благодарю, но я останусь здесь и постараюсь определить точные размеры залежей.
Мы с Айстиком раскланялись, и я зашагал по тоннелю к выходу. Маал последовал за мной. У ворот я заморгал от яркого солнечного света и едва не ударился головой о деревянную балку. Мы вышли во двор, в котором снова кипела работа. Из траншей раздавался стук молотков, приводимых в действие кусками огненного дерева. С помощью этих инструментов старатели не только дробили породу, но и определяли наличие в ней самоцветов. Во всяком случае, так мне говорил наставник. Уроки по горному делу интересовали меня еще меньше, чем лекции по теологии. Моей стихией было море.
– Вы возвращаетесь в город, лорд Катан? – спросил Маал.
– Да, – ответил я. – Следи за порядком. Работа должна продолжаться, как обычно. Передай Хаалуку, что вечером я жду его во дворце. Для принятия решения мне нужны точные расчеты и конкретные цифры.
На самом деле решения принимала моя мать, которая управляла городом в отсутствие отца. Мой возраст и недостаток опыта не позволяли мне выполнять обязанности графа. Пока отец был в отъезде, я сидел на троне рядом с первым советником, который нашептывал мне указания от графини Иррии. После отъезда отца я изменил свое отношение к урокам по государственному правлению. Меня раздражало, что отсутствие знаний мешало принимать эффективные решения.
Я прошел через двор к воротам. На вышках стояли дозорные, наблюдавшие за склонами гор. Мы боялись нападения варваров. На наше счастье, в горах был только один перевал, ведущий к побережью. Он хорошо охранялся – так же как береговая линия и подступы к городу. Рабочий, присматривавший за лошадьми, передал мне вожжи. Я забыл взять наручи, защищавшие запястья, поэтому мне пришлось накрутить поводья на предплечья. Щелкнув кнутом, я направил колесницу обратно в город.
Лошади были прекрасно обучены. Их скорость приводила меня в восторг, и я гнал бы их еще быстрее, если бы не рытвины и выступавшие камни. За последние годы состояние мощеной дороги значительно ухудшилось. Я с трудом объехал две выбоины, достаточно большие, чтобы сломать колесо. Здесь требовалась бригада дорожных рабочих с особыми инструментами из огненного дерева. Но на ремонт нужны были деньги, «Ничего, – подумал я. – Железо решит все наши проблемы.»
В нижней долине дорога стала более прямой. В кедровом лесу все чаще встречались поляны. Пару раз я проехал мимо повозок лесорубов, которые перевозили бревна с вырубок на склонах гор. Вскоре лес кончился, дорога резко изогнулась, и передо мной предстал Лепидор.
Город располагался на мысе, с лагуной на востоке, которая служила гаванью. К западу береговая линия расширялась и делилась на прямоугольники чередой сельскохозяйственных полей и заградительных полос из акаций. Холмы предгорья плавно спускались к песчаному берегу. Город был защищен высокими каменными стенами, за которыми виднелись дома Сельского квартала.
Лепидор считался маленьким провинциальным городом. Последняя перепись населения, выполненная пару лет назад для учета налоговых поступлений, показала чуть меньше двух тысяч жителей. Однако, несмотря на свои скромные размеры, город отличался аккуратностью и имел особый архитектурный стиль. Я видел несколько других городов Океании и без лишнего бахвальства причислял Лепидор к самым лучшим и красивым городам континента.
Периметр мыса и городские кварталы окружали массивные стены. Все здания были построены из белого камня. Многие дома имели три этажа. На каждой крыше выше окон и портиков, украшенных колоннами, зеленел миниатюрный сад. Грунт для растений носили туда в ведрах или в мешках – не все на этом свете можно было сделать с помощью огненного дерева.
Два административных здания венчались куполами.
На территории надводной гавани виднелись склады и доки, мачты рыбацких кораблей и небольшое строение с остроконечным шпилем. Это здание представляло собой верхний ярус подводной гавани Лепидора, где в доках на выдвижных подвесках покоились манты и наш единственный боевой корабль.
Миновав широкую поляну, отделявшую город от леса, я проехал через ворота Сельского квартала – самого большого из трех районов Лепидора. Охранники, узнав меня, шутливо отдали мне честь. Я помахал им рукой в ответ и замедлил скорость, поскольку впереди начиналась многолюдная главная улица. Она вела к воротам двух других кварталов: Дворцовому и Морскому. Все три района имели круговую планировку и отделялись друг от друга стенами – этого требовали изоэкраны, защищавшие нас от штормов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125