Юкмадорий поочередно посматривал на нас, пока мы бок о бок стояли перед его столом. На его лице промелькнуло ошеломленное выражение. Он поморщился и гневно прошипел:
– Значит, вы сговорились? Обманом ввели нас в заблуждение?
– Если я решила помогать Катану, то это мое личное дело! И вас оно не касается!
– Вы позорите Орден Тени!
Сам того не понимая, Юкмадорий проиграл свою битву. После этих слов он уже не мог убедить нас остаться. Если бы он применил против нас силу…
– Нет, вы не правы, – с такой же страстью ответил я. – Мы просто хотим жить по-настоящему, а не играть на острове в ересь.
Слово «мы» вырвалось спонтанно. Меня рассердило его желание оставить нас под своим контролем, и я перешел на резкие слова.
– За двести лет вы ничего не добились! Только сидели здесь и оберегали ваших магов от инквизиторов Сферы. Разве так можно победить?
– А ты хочешь сгореть на костре? – закричал Юкмадорий. – Вы знаете, каким пыткам предают еретиков, когда их ловит Сфера?
– Мы не собираемся гореть на костре, – ответила Равенна. – Вы сами учили нас скрываться и с умом использовать магию.
Юкмадорий сел в кресло и недовольно посмотрел на нас.
– Если вы покинете остров, то останетесь без магии. Мы выжмем ее из вас до последней капли.
– Не говорите ерунды! – Равенна угрожающе рассмеялась. – Неужели вы думаете, что сможете выполнить свою угрозу? Как вы заберете врожденную магию Катана? Убьете его? А репутация Цитадели? И еще помните о том, что в этом случае я убью вас первой, дядя.
Ее глаза пылали яростью, и я видел, как при каждом движении магическое поле Равенны сверкало мощными всполохами.
– Ты угрожаешь мне? – вскричал Юкмадорий. – Я сейчас позову весь штат Цитадели, и мы утихомирим вас! Я обязательно это сделаю, если вы не извинитесь и не подчинитесь мне!
Пренебрегая возможными последствиями, Равенна перешла в контратаку:
– Вы думаете, вам удастся удержать нас здесь? Ошибаетесь! Во внешнем мире мы можем применить силу ереси на деле. Но это идет против ваших драгоценных планов! Мы знаем, в чем они состоят! «Либо я использую их, либо никто не использует.» Неужели наследники Кэросия выродились в беспомощных трусливых стариков? Неужели они только и могут, что прятаться в цитаделях и тихо перемывать косточки Сфере? Вполне вероятно, что Катан имеет родство с императором. Но разве вы способны получить от этого пользу? Нет, Юкмадорий! Наши жизни не предназначены для бесцельного ожидания светлого будущего. Мы рождены для действий! Завтра вы проводите нас в путь и пожелаете удачи в плавании на «Призрачной звезде». И даже не пытайтесь лишить нас магии!
Юкмадорий привстал и открыл рот для гневной тирады. Его лицо покраснело от ярости. Казалось, он хотел наброситься на нас. Внезапно он махнул рукой и опустился в кресло. Ректор выглядел побежденным и больше обычного старым.
– Уходите! – обиженным и сердитым тоном вымолвил он.
Мы повернулись и вышли, не оглядываясь. Равенна ехидно усмехнулась и положила руку на мое плечо. Жаль, что я не видел при этом лица Юкмадория. Закрыв дверь, мы зашагали по коридору. Зайдя за угол, Равенна Жестом велела мне ждать, а сама на цыпочках вернулась обратно. Через некоторое время она вновь присоединилась ко мне.
– Сидит и не двигается, – с удовлетворением сказала она.
– Почему он сдался?
Мы направились к крепостным воротам. За ними на травяной поляне уже горел костер и шла прощальная вечеринка.
– У него не хватает воли, чтобы настаивать на своем, – ответила Равенна. – Так уже бывало несколько раз. Вот почему я оказалась на корабле, который атаковал вашу манту. Юкмадорий не хотел брать меня с собой, но я настояла. В конце концов он уступил.
– Что, если он попытается оставить нас на острове?
– Вряд ли, – уверенно сказала она. – Но если Юкмадорий задумает помешать нам, мы должны быть готовы к этому.
– Как насчет Кламаса и остальных?
– Они одобрят любое решение ректора. Если он согласится отпустить нас, то и Кламас не будет возражать. Катан, почему бы нам не поучаствовать в вечеринке? Я провела в Цитадели два года, и это моя последняя ночь на острове.
– Я слышал, они принесли туда лучшее вино.
– Надеюсь, не поскупились. Так было и в прошлом году.
Мы остановились и посмотрели друг на друга. Она слегка склонила голову набок. На ее лице появилось серьезное и немного загадочное выражение.
– Спасибо, Катан. Я ужасно вела себя с тобой и теперь прошу прощения. Но тебе ведь нравилось ссориться со мной, не так ли?
Вот и все извинения, что я получил от нее. Впрочем, у меня больше не было обиды на девушку. Я понял, что она и Палатина говорили правду: мне нравилось состязаться с ней в острословии. Да и вообще, я каким-то образом привязался к этой девушке.
Вечеринка шла полным ходом. На краю поляны играла группа менестрелей, нанятая на одном из ближайших еретических островов. Ветви деревьев были украшены разноцветными фонарями. На шестах и треножниках горели факелы. Справа от костра располагалась площадка для танцев; слева установили длинный стол с вином и закусками. Взяв по кубку, мы пошли искать Палатину.
Найти ее не составляло труда. В мерцающем свете факелов я увидел огромную фигуру Лиаса. А где был Лиас, там следовало искать и Палатину. Рядом с ней сидели Микас и Гаити. Несмотря на то, что вокруг нее постоянно увивались мужчины, никто из них не мог претендовать на нечто большее, чем дружеские отношения.
Они увидели нас и замахали руками. Равенна обняла меня за плечи, и, к моему смущению, это вызвало всеобщее веселье. Я не энал чем объяснялся ее жест симпатии – победой над Юкмадорием или желанием показать остальным, . что мы помирились.
– Неужели вам удалось? – шагнув к нам, спросила Палатина.
– Завтра мы отплываем вместе с вами!
Гаити вскинул в воздух кулак. Лиас радостно заулыбался. Микас поднял кубок.
– Предлагаю тост! За Катана и Равенну!
Они громко и весело поздравили нас с исполнением желаний и вскоре среди смеха, разговоров и шуток мы забыли о формальностях, Сфере и прочих делах, творившихся в мире. Палатина чувствовала себя превосходно. Никто бы не сказал, что неделей раньше она упала с утеса. Ее общительное и скромное поведение ничем не выдавало в ней женщину, которая чуть больше года назад считалась надеждой фетийских республиканцев. Лиас несколько часов готовил Гаити к вечеринке. Теперь он уговаривал его пригласить на танец какую-нибудь девушку. Сам он танцевал без устали, меняя партнерш одну за другой. Палатина тоже веселилась с парнями, хотя было видено, что она относилась к ним одинаково равнодушно. Я переживал блаженное счастье и тихую печаль. В этот вечер мы прощались со многими друзьями – Лиас, Микас и Персея отплывали на других кораблях, которые направлялись в Калатар и Кэмбресс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Значит, вы сговорились? Обманом ввели нас в заблуждение?
– Если я решила помогать Катану, то это мое личное дело! И вас оно не касается!
– Вы позорите Орден Тени!
Сам того не понимая, Юкмадорий проиграл свою битву. После этих слов он уже не мог убедить нас остаться. Если бы он применил против нас силу…
– Нет, вы не правы, – с такой же страстью ответил я. – Мы просто хотим жить по-настоящему, а не играть на острове в ересь.
Слово «мы» вырвалось спонтанно. Меня рассердило его желание оставить нас под своим контролем, и я перешел на резкие слова.
– За двести лет вы ничего не добились! Только сидели здесь и оберегали ваших магов от инквизиторов Сферы. Разве так можно победить?
– А ты хочешь сгореть на костре? – закричал Юкмадорий. – Вы знаете, каким пыткам предают еретиков, когда их ловит Сфера?
– Мы не собираемся гореть на костре, – ответила Равенна. – Вы сами учили нас скрываться и с умом использовать магию.
Юкмадорий сел в кресло и недовольно посмотрел на нас.
– Если вы покинете остров, то останетесь без магии. Мы выжмем ее из вас до последней капли.
– Не говорите ерунды! – Равенна угрожающе рассмеялась. – Неужели вы думаете, что сможете выполнить свою угрозу? Как вы заберете врожденную магию Катана? Убьете его? А репутация Цитадели? И еще помните о том, что в этом случае я убью вас первой, дядя.
Ее глаза пылали яростью, и я видел, как при каждом движении магическое поле Равенны сверкало мощными всполохами.
– Ты угрожаешь мне? – вскричал Юкмадорий. – Я сейчас позову весь штат Цитадели, и мы утихомирим вас! Я обязательно это сделаю, если вы не извинитесь и не подчинитесь мне!
Пренебрегая возможными последствиями, Равенна перешла в контратаку:
– Вы думаете, вам удастся удержать нас здесь? Ошибаетесь! Во внешнем мире мы можем применить силу ереси на деле. Но это идет против ваших драгоценных планов! Мы знаем, в чем они состоят! «Либо я использую их, либо никто не использует.» Неужели наследники Кэросия выродились в беспомощных трусливых стариков? Неужели они только и могут, что прятаться в цитаделях и тихо перемывать косточки Сфере? Вполне вероятно, что Катан имеет родство с императором. Но разве вы способны получить от этого пользу? Нет, Юкмадорий! Наши жизни не предназначены для бесцельного ожидания светлого будущего. Мы рождены для действий! Завтра вы проводите нас в путь и пожелаете удачи в плавании на «Призрачной звезде». И даже не пытайтесь лишить нас магии!
Юкмадорий привстал и открыл рот для гневной тирады. Его лицо покраснело от ярости. Казалось, он хотел наброситься на нас. Внезапно он махнул рукой и опустился в кресло. Ректор выглядел побежденным и больше обычного старым.
– Уходите! – обиженным и сердитым тоном вымолвил он.
Мы повернулись и вышли, не оглядываясь. Равенна ехидно усмехнулась и положила руку на мое плечо. Жаль, что я не видел при этом лица Юкмадория. Закрыв дверь, мы зашагали по коридору. Зайдя за угол, Равенна Жестом велела мне ждать, а сама на цыпочках вернулась обратно. Через некоторое время она вновь присоединилась ко мне.
– Сидит и не двигается, – с удовлетворением сказала она.
– Почему он сдался?
Мы направились к крепостным воротам. За ними на травяной поляне уже горел костер и шла прощальная вечеринка.
– У него не хватает воли, чтобы настаивать на своем, – ответила Равенна. – Так уже бывало несколько раз. Вот почему я оказалась на корабле, который атаковал вашу манту. Юкмадорий не хотел брать меня с собой, но я настояла. В конце концов он уступил.
– Что, если он попытается оставить нас на острове?
– Вряд ли, – уверенно сказала она. – Но если Юкмадорий задумает помешать нам, мы должны быть готовы к этому.
– Как насчет Кламаса и остальных?
– Они одобрят любое решение ректора. Если он согласится отпустить нас, то и Кламас не будет возражать. Катан, почему бы нам не поучаствовать в вечеринке? Я провела в Цитадели два года, и это моя последняя ночь на острове.
– Я слышал, они принесли туда лучшее вино.
– Надеюсь, не поскупились. Так было и в прошлом году.
Мы остановились и посмотрели друг на друга. Она слегка склонила голову набок. На ее лице появилось серьезное и немного загадочное выражение.
– Спасибо, Катан. Я ужасно вела себя с тобой и теперь прошу прощения. Но тебе ведь нравилось ссориться со мной, не так ли?
Вот и все извинения, что я получил от нее. Впрочем, у меня больше не было обиды на девушку. Я понял, что она и Палатина говорили правду: мне нравилось состязаться с ней в острословии. Да и вообще, я каким-то образом привязался к этой девушке.
Вечеринка шла полным ходом. На краю поляны играла группа менестрелей, нанятая на одном из ближайших еретических островов. Ветви деревьев были украшены разноцветными фонарями. На шестах и треножниках горели факелы. Справа от костра располагалась площадка для танцев; слева установили длинный стол с вином и закусками. Взяв по кубку, мы пошли искать Палатину.
Найти ее не составляло труда. В мерцающем свете факелов я увидел огромную фигуру Лиаса. А где был Лиас, там следовало искать и Палатину. Рядом с ней сидели Микас и Гаити. Несмотря на то, что вокруг нее постоянно увивались мужчины, никто из них не мог претендовать на нечто большее, чем дружеские отношения.
Они увидели нас и замахали руками. Равенна обняла меня за плечи, и, к моему смущению, это вызвало всеобщее веселье. Я не энал чем объяснялся ее жест симпатии – победой над Юкмадорием или желанием показать остальным, . что мы помирились.
– Неужели вам удалось? – шагнув к нам, спросила Палатина.
– Завтра мы отплываем вместе с вами!
Гаити вскинул в воздух кулак. Лиас радостно заулыбался. Микас поднял кубок.
– Предлагаю тост! За Катана и Равенну!
Они громко и весело поздравили нас с исполнением желаний и вскоре среди смеха, разговоров и шуток мы забыли о формальностях, Сфере и прочих делах, творившихся в мире. Палатина чувствовала себя превосходно. Никто бы не сказал, что неделей раньше она упала с утеса. Ее общительное и скромное поведение ничем не выдавало в ней женщину, которая чуть больше года назад считалась надеждой фетийских республиканцев. Лиас несколько часов готовил Гаити к вечеринке. Теперь он уговаривал его пригласить на танец какую-нибудь девушку. Сам он танцевал без устали, меняя партнерш одну за другой. Палатина тоже веселилась с парнями, хотя было видено, что она относилась к ним одинаково равнодушно. Я переживал блаженное счастье и тихую печаль. В этот вечер мы прощались со многими друзьями – Лиас, Микас и Персея отплывали на других кораблях, которые направлялись в Калатар и Кэмбресс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125