К концу ужина неторопливый разговор коснулся вопроса, который привлек мое внимание. Казначей заговорил о договоре, который Сфера заключила с несколькими торговыми домами Танета. По идее, этот договор должен был упорядочить торговлю в Священном городе. Наделе же, как я понял, они создали монополию.
– Далее мы планируем настаивать на гарантиях безопасности для наших людей, путешествующих по континентам, – говорил казначей.
– Зачем нам это нужно? – спросил его толстощекий старик с седыми бакенбардами.
Насколько я понял, он заведовал канцелярией. Обычно эту должность давали отставным авархам. Обилие пищи разморило его, и он клевал носом над своей тарелкой.
– Из-за пиратских атак, – сказал сухопарый жрец. Он не стал добавлять слово «болван», но чувствовалось, что оно предполагалось. – Уже несколько наших собратьев было похищено или убито во время наглых нападений в море.
– А кто стоит за этими атаками? – спросил один из членов капитула.
– Мы можем лишь строить догадки, – ответила Этла. – Какая-нибудь группа отступников или террористов. Святая инквизиция встревожена тем, что нападают в основном на ее представителей. Я думаю, что скоро все прояснится.
Судя по ее голосу, она не хотела обсуждать эту тему. Интриги Этлы не переставали удивлять меня. Интересно, имелась ли связь между атаками в море и черной мантой? И была ли черная манта виновницей всех бед?
Когда я собрался покинуть трапезную, Этла предложила мне погостить в храме еще немного и принять участие в празднике Летнего пламени. По ее словам, через два дня в Танет отправлялась манта Сферы – скоростной фрегат. Фактически я потерял бы только один день. Мне пришлось вежливо отказаться от ее предложения и напомнить, что время имело для меня первостепенное значение. Кроме того, я не хотел рисковать. Путешествие на мантах Сферы становилось опасным делом – на эти корабли еретики совершались нападения. К тому же я доверял военным больше, чем жрецам.
Чуть позже, встретившись со сгоравшим от любопытства Сархаддоном, я сослался на усталость и отправился спать.
На следующее утро мы позавтракали и вышли из храма через заднюю дверь. Сархаддон повел меня по более короткому пути, и нам не пришлось толкаться в толпе на улице, ведущей в гавань. Наша группа из четырех человек не привлекала внимания. Мы спокойно шли через ремесленный квартал Фарассы, который в эти утренние часы был тихим и немноголюдным. Здесь располагались мастерские и ремесленные цеха – дома резчиков по камню, золотых дел мастеров, изготовителей оснастки и создателей музыкальных инструментов.
Если б не ограничение во времени, я обязательно заглянул бы в мастерскую, где создавались научные приборы. Океанографы Лепидора нуждались в изоспектрометре для анализа воды. Торговцы нашего города не принимали заказы на такую технику. Впрочем, я мог купить изоспектрометр в Танете, хотя это вряд ли понравилось бы отцу. Он не одобрял моей увлеченности океанографией и настаивал на том, чтобы я уделял больше времени хозяйственным и политическим вопросам. Наверное, Сархаддон был прав – я не годился в преемники отцу.
Когда мы входили в ремесленный квартал, на площади у зик-курата и двух основных дорогах произошли какие-то волнения. Я увидел разбегавшихся горожан и прятавших товар торговцев. Сархаддон остановился и прислушался к крикам людей.
– Похоже, что это бунт, – сказал он. – Не понимаю, почему его устроили так близко от храма. Хорошо, что я знаю короткую дорогу. Иначе сейчас мы стояли бы среди мятежной толпы.
Через пять-шесть минут мы оказались в портовом районе, который граничил с подводной гаванью. Я снова почувствовал себя как дома – здесь жили океанографы, изотехники, сборщики морского и огненного дерева, а также отставные офицеры. Почти на каждом строении виднелась вывеска. Во многих зданиях размещались не только жилые помещения, но и конторы различных обществ и предприятий. Здесь же селились ученые – из-за малой численности они не могли организовать свой собственный квартал и поэтому делили район с моряками и океанографами. Хотя последние, конечно, были более важными людьми. Разметка переменчивых течений в огромном океане Аквасильвы и прогноз подводных бурь имели для мореходства и торговли первостепенное значение. Сам я, хвала небесам, не видел ни одной подводной бури, но мне было известно, какую страшную опасность они представляли для кораблей.
Вскоре крики бунтовщиков затихли вдали. Мы подошли к воротам подводной гавани. За высокой стеной находилось куполообразное пятиэтажное здание со шпилем и флагом Фарассы. Часовые у ворот следили только за порядком на прилегающей территории и не расспрашивали посетителей о целях их визита. Направляясь к парадной двери, я взглянул на синее небо и тонкие перистые облака. В лучшем случае мне предстояло увидеть их снова через две недели. Все это время нас должны были окружать стены манты и безбрежные просторы океана.
Я, Сархаддон и два моих телохранителя вошли в холл здания. Настоящая подводная гавань располагалась под первым этажом. Холл был оборудован лифтами и несколькими лестничными клетками. Протиснувшись сквозь толпу, мы спустились по лестнице на второй подземный этаж, где размещался пассажирский терминал. Это был большой зал, окруженный кабинками диспетчеров, изодисплеями и приборными консолями. Взглянув на табло отбывающих кораблей, я увидел, что большая их часть принадлежала имперскому флоту. Напротив каждого названия судна указывались место назначения и континент.
– Вы эсграф Катан? – спросил меня молодой мужчина в темно-зеленой форме лейтенанта.
Он стоял за стойкой и говорил очень громко, стараясь перекричать гулкий шум, царивший в зале.
– Да, – ответил я и протянул ему официальный пропуск.
Просмотрев документ, он вернул его мне.
– Я лейтенант Иерий, дежурный офицер манты «Пэкла». Следуйте за мной.
Лейтенант отвел нас к лифту – в ту часть зала, где не было людей. Когда платформа, огороженная сеткой, помчалась вниз, я понял, что лифт предназначался только для военных. Вместе с нами в кабине находились два боцмана и лифтер, который стоял у панели управления.
– Какой уровень, сэр? – спросил он у Иерия.
– Пятнадцатый.
– Ясно.
Платформа дрогнула, и через миг я почувствовал неприятную пустоту в желудке. Оставив вверху яркие огни и суету пассажирского терминала, мы начали спускаться к подводной гавани. Насколько я знал, она была одной из самых больших на планете – двадцать уровней, рассчитанных на размещение шестьдесят одной манты. Здесь, в Фарассе, континентальный шельф имел особую конфигурацию, напоминавшую перевернутую пирамиду, поэтому комплекс подводной гавани свободно свисал вниз, а не был встроен в скалу, как, например, в Лепидоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Далее мы планируем настаивать на гарантиях безопасности для наших людей, путешествующих по континентам, – говорил казначей.
– Зачем нам это нужно? – спросил его толстощекий старик с седыми бакенбардами.
Насколько я понял, он заведовал канцелярией. Обычно эту должность давали отставным авархам. Обилие пищи разморило его, и он клевал носом над своей тарелкой.
– Из-за пиратских атак, – сказал сухопарый жрец. Он не стал добавлять слово «болван», но чувствовалось, что оно предполагалось. – Уже несколько наших собратьев было похищено или убито во время наглых нападений в море.
– А кто стоит за этими атаками? – спросил один из членов капитула.
– Мы можем лишь строить догадки, – ответила Этла. – Какая-нибудь группа отступников или террористов. Святая инквизиция встревожена тем, что нападают в основном на ее представителей. Я думаю, что скоро все прояснится.
Судя по ее голосу, она не хотела обсуждать эту тему. Интриги Этлы не переставали удивлять меня. Интересно, имелась ли связь между атаками в море и черной мантой? И была ли черная манта виновницей всех бед?
Когда я собрался покинуть трапезную, Этла предложила мне погостить в храме еще немного и принять участие в празднике Летнего пламени. По ее словам, через два дня в Танет отправлялась манта Сферы – скоростной фрегат. Фактически я потерял бы только один день. Мне пришлось вежливо отказаться от ее предложения и напомнить, что время имело для меня первостепенное значение. Кроме того, я не хотел рисковать. Путешествие на мантах Сферы становилось опасным делом – на эти корабли еретики совершались нападения. К тому же я доверял военным больше, чем жрецам.
Чуть позже, встретившись со сгоравшим от любопытства Сархаддоном, я сослался на усталость и отправился спать.
На следующее утро мы позавтракали и вышли из храма через заднюю дверь. Сархаддон повел меня по более короткому пути, и нам не пришлось толкаться в толпе на улице, ведущей в гавань. Наша группа из четырех человек не привлекала внимания. Мы спокойно шли через ремесленный квартал Фарассы, который в эти утренние часы был тихим и немноголюдным. Здесь располагались мастерские и ремесленные цеха – дома резчиков по камню, золотых дел мастеров, изготовителей оснастки и создателей музыкальных инструментов.
Если б не ограничение во времени, я обязательно заглянул бы в мастерскую, где создавались научные приборы. Океанографы Лепидора нуждались в изоспектрометре для анализа воды. Торговцы нашего города не принимали заказы на такую технику. Впрочем, я мог купить изоспектрометр в Танете, хотя это вряд ли понравилось бы отцу. Он не одобрял моей увлеченности океанографией и настаивал на том, чтобы я уделял больше времени хозяйственным и политическим вопросам. Наверное, Сархаддон был прав – я не годился в преемники отцу.
Когда мы входили в ремесленный квартал, на площади у зик-курата и двух основных дорогах произошли какие-то волнения. Я увидел разбегавшихся горожан и прятавших товар торговцев. Сархаддон остановился и прислушался к крикам людей.
– Похоже, что это бунт, – сказал он. – Не понимаю, почему его устроили так близко от храма. Хорошо, что я знаю короткую дорогу. Иначе сейчас мы стояли бы среди мятежной толпы.
Через пять-шесть минут мы оказались в портовом районе, который граничил с подводной гаванью. Я снова почувствовал себя как дома – здесь жили океанографы, изотехники, сборщики морского и огненного дерева, а также отставные офицеры. Почти на каждом строении виднелась вывеска. Во многих зданиях размещались не только жилые помещения, но и конторы различных обществ и предприятий. Здесь же селились ученые – из-за малой численности они не могли организовать свой собственный квартал и поэтому делили район с моряками и океанографами. Хотя последние, конечно, были более важными людьми. Разметка переменчивых течений в огромном океане Аквасильвы и прогноз подводных бурь имели для мореходства и торговли первостепенное значение. Сам я, хвала небесам, не видел ни одной подводной бури, но мне было известно, какую страшную опасность они представляли для кораблей.
Вскоре крики бунтовщиков затихли вдали. Мы подошли к воротам подводной гавани. За высокой стеной находилось куполообразное пятиэтажное здание со шпилем и флагом Фарассы. Часовые у ворот следили только за порядком на прилегающей территории и не расспрашивали посетителей о целях их визита. Направляясь к парадной двери, я взглянул на синее небо и тонкие перистые облака. В лучшем случае мне предстояло увидеть их снова через две недели. Все это время нас должны были окружать стены манты и безбрежные просторы океана.
Я, Сархаддон и два моих телохранителя вошли в холл здания. Настоящая подводная гавань располагалась под первым этажом. Холл был оборудован лифтами и несколькими лестничными клетками. Протиснувшись сквозь толпу, мы спустились по лестнице на второй подземный этаж, где размещался пассажирский терминал. Это был большой зал, окруженный кабинками диспетчеров, изодисплеями и приборными консолями. Взглянув на табло отбывающих кораблей, я увидел, что большая их часть принадлежала имперскому флоту. Напротив каждого названия судна указывались место назначения и континент.
– Вы эсграф Катан? – спросил меня молодой мужчина в темно-зеленой форме лейтенанта.
Он стоял за стойкой и говорил очень громко, стараясь перекричать гулкий шум, царивший в зале.
– Да, – ответил я и протянул ему официальный пропуск.
Просмотрев документ, он вернул его мне.
– Я лейтенант Иерий, дежурный офицер манты «Пэкла». Следуйте за мной.
Лейтенант отвел нас к лифту – в ту часть зала, где не было людей. Когда платформа, огороженная сеткой, помчалась вниз, я понял, что лифт предназначался только для военных. Вместе с нами в кабине находились два боцмана и лифтер, который стоял у панели управления.
– Какой уровень, сэр? – спросил он у Иерия.
– Пятнадцатый.
– Ясно.
Платформа дрогнула, и через миг я почувствовал неприятную пустоту в желудке. Оставив вверху яркие огни и суету пассажирского терминала, мы начали спускаться к подводной гавани. Насколько я знал, она была одной из самых больших на планете – двадцать уровней, рассчитанных на размещение шестьдесят одной манты. Здесь, в Фарассе, континентальный шельф имел особую конфигурацию, напоминавшую перевернутую пирамиду, поэтому комплекс подводной гавани свободно свисал вниз, а не был встроен в скалу, как, например, в Лепидоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125