- Неужто? Собираясь сбежать, что ты чувствовал, когда до тебя дошли известия о кончине матери?
Раздался удар колокола. Внезапно улыбнувшись, Чернозуб встал, не в силах скрыть облегчения.
- Ну?
- Конечно, мне было очень грустно. А сейчас я хочу вернуться к работе, брат.
- Конечно. На следующей неделе мы основательнее поговорим на эту тему.
Чернозубу все меньше и меньше нравились эти встречи. Он совершенно не испытывал желания, чтобы брат-примиритель копался у него в душе; похоже, тот считал его желание расстаться с обителью симптомами болезни, если не сумасшествия. Торопясь к свои книгам, он решил, что будет как можно меньше рассказывать Левиону о своих родителях и о детстве.
Поскольку этот человек ровно ничего не знал о жизни Кочевников, беседы с братом Левионом, вместо того чтобы приносить душевное успокоение, лишь усиливали живущую в нем тоску по жизни, которая так и не досталась ему. Чернозуб помнил, как мать обратилась в христианство и отец, который иногда пытался заменить своим авторитет дяди, настоял, что он будет готовить его к обряду посвящения в мужчину, который, как он уже знал в то время, никогда не состоится. Церковь запрещала обряд, после которого подросток становился настоящим убийцей, преданным культу войны. Но он продолжал тайно готовиться и кое-что понял о духе воинов-Кочевников и о той ярости, которая овладевала ими в битвах. И трудно было правдиво ответить на вопрос: на что похожа религия Кочевников? Все, что делали дикие Кочевники, носило религиозную или магическую окраску. Трудно было сказать, где и в чем не чувствовалось присутствие религии. Можно привести список составных частей, которые входят в понятие религии: церемонии, обычаи, законы, магия, медицина, прорицатели, танцы, порой - ритуальные убийства, Пустое Небо и Женщина Дикая Лошадь и назвать перечень религией, но этот список не включает слишком многое из того, что называется повседневной жизнью. Был особый ритуал даже для испражнения.
Склонившись над рабочим столом, Чернозуб еще раз перечел свой любимый абзац из «Вечных идей» Дюрена, помолчал, чтобы припомнить возникающий перед ним образ, а затем набросал примечание к переведенному абзацу:
«Эта концепция Девы, как олицетворения утробного молчания, в котором рождается и звучит Слово, похоже, соотносится с мистическим опытом созерцания, когда живое сердце Иисуса встречается с темным и пустым сердцем Марии».
Он застыл над этим текстом, колеблясь, стоит ли добавлять «Переводчик», и раздумывая, не порвать ли страницу. Но брат-копиист стоял рядом, и стоит Чернозубу уничтожить страницу, он отметит ее стоимость. «Вернусь к ней попозже», - подумал он, потому что в помещении темнеет, и не разрешено пользоваться больше чем одной свечой. Подавив чувство смертного греха, он прибрал свой стол и оставил эту проблему на завтра.
Глава 4
«И да будет покаран любой, кто без разрешения аббата примет решение покинуть пределы обители и отправиться за ее стены, а також что-либо сделает, как бы ни было мало его прегрешение».
Устав ордена св. Бенедикта, глава 67.
Примерно через год после того, как разорвавшееся сердце папы Линуса VI заставило его рухнуть в холодные воды ручья с форелями, в ходе бурного конклава папский престол занял кардинал Олавлано Фортус, восьмидесятилетний старик, обитавший к югу от Брейв-Ривер, звездочет и ученый, поднаторевший в искусстве определения ведьм, человек, ухитрившийся остаться нейтральным в многолетней борьбе Запада с Востоком. Он принял имя папы Алабастера II и прожил достаточно долго, чтобы издать буллу «О бессрочном закреплении»; в соответствии с ней начальный меридиан Земли, от которого отсчитывались все долготы, был передвинут со своего древнего (и до последнего времени неоспоримого) места. Таким образом, теперь линия нулевого меридиана проходила через главный алтарь базилики церкви святого Петра в Новом Риме и должна была неизменно хранить свое положение, что позволяло ей избавиться от воздействия существа, которое Алабастер называл Зеленой Ведьмой. Многие представители курии с обоих побережий протестовали против буллы, ибо в этом столетии, отмеченном быстрым развитием, большие деревянные корабли снова начали бороздить моря; булла Алабастера не только мешала навигации, но и ускорила приближение времени (предполагалось, что оно наступит в четырнадцатом столетии), когда необходимо будет изъять один день из календаря, чтобы согласовать его с небесными расчетами. И Запад, и Восток подозревали наличие в булле каких-то политических мотивов, продиктованных тем фактом, что территория вокруг Нового Рима была занята армиями Ханнегана, так что Алабастер умер от яда спустя несколько месяцев после избрания.
Последующее междуцарствие длилось 211 дней, в течение которых кардиналы продолжали браниться между собой, а жители Валаны кидали камни в кареты кардинальских служителей. Божественное Провидение наконец подвигло конклав избрать кардинала Рупеза де Лонзора, тоже окормлявшего паству к югу от Брейв-Ривер, самого старого и больного участника конклава. В честь святой памяти своего предшественника он взял его имя и стал Алабастером III, но немедленно аннулировал его буллу (также ради бессрочного закрепления), что вернуло нулевой меридиан на его исконное место, ибо ученые из ордена святого Лейбовица заверили его, что Зеленая Ведьма среди колдуний не числится, поскольку так именовалась всего лишь древняя деревушка на далеком острове, которая полностью опустела во время Огненного Потопа. И снова появилось подозрение в политических мотивах. Представители Запада выступили против изменений, и старик умер во сне после того, как откушал зайчатины, отваренной в вине с уксусом и сдобренной тушеным луком и лавровым листом.
Утомленные кардиналы снова собрались в Валане. На этот раз имя аббата Джарада кардинала Кендемина появилось в списке номинантов с самого начала конклава, и он совершенно неожиданно обрел поддержку примерно пятнадцати процентов электората. Лишь затем поползли слухи, что, будучи избранным, преосвященный Джарад произнесет слова «Non accepto», которых не слышали примерно две тысячи лет, с тех пор, как святой Петр, ставший папой Селестином V, уединившись в своей пещере отшельника, тщетно повторял их, пока отчаявшаяся коллегия не выволокла его из пещеры и не усадила на папский престол.
На этот раз конклав опасался всуе, решив, что одному из его членов недостает преданности то ли империи, то ли бюрократии Валаны и ее западных союзников. Называлось имя и Элии Коричневого Пони, ибо Красный Дьякон был профессиональным юристом и дипломатом, искушенным в переговорах, но его относительная молодость, его репутация человека, которым можно манипулировать, и тот факт, что, прежде чем он воссядет на папство, его придется помазать в священники, а потом и в епископы, - все эти соображения перевесили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154