Уолт пришел ко мне в номер, когда я перематывал пленку, и мы вместе прослушали разговор Оффена с Маттом, а потом с Йолой.
С нашей точки зрения, Йола звучала лучше, ее сердитый женский голос хорошо пробивался из трубки, и легко было представить, как дядя Бак отставляет трубку на несколько дюймов от уха, чтобы защитить барабанные перепонки.
Он всячески пытался успокоить ее:
— Матт говорит, что могло быть хуже. Иногда эти вандалы разливают в домах патоку, варенье и даже нечистоты.
— Мне он сказал, что весь дом обсыпан мукой... Понадобятся недели, чтобы все отчистить.
— Но ведь пылесосом можно быстро все убрать, правда? Мука не воняет и не прилипает.
Но она не хотела, чтобы ее утешали, и он напомнил, что деньги в сейфе не тронуты и норковая накидка не украдена.
— Но Матт говорит, что она стала белой, — возразила Йола.
— Муку легко стряхнуть... Мукой даже чистят мех.
— Вы не понимаете.
— Я все прекрасно понимаю, Йола, — терпеливо успокаивал ее Оффен. — У тебя такое чувство, будто запачкали тебя, а не твой дом. Тебе кажется, что ты стала грязной, ты возмущена и хочешь растоптать этих подонков. Я прекрасно понимаю тебя. Когда твоя тетя Эллен была жива, у нас здесь тоже побывали воры. Они украли ее кольца, и она говорила, что у нее такое чувство, будто ее изнасиловали.
Они еще долго говорили в таком же духе о подонках, разгромивших дом. Уолт вскинул брови и заметил, что, на его взгляд, я взял разумный реванш за удар по голове.
Мы оба, зевая, дослушивали пленку. Последние полчаса Оффен диктовал слуге свои планы и распоряжения на завтра. И в его голосе я не услышал ни тревоги, ни озабоченности, что меня порадовало. Напуганные люди удваивают меры предосторожности.
Уолт пошел спать, а я, хотя всю прошлую ночь не сомкнул глаз, проснулся через три часа. На потолке пестрыми призмами отражались цветные фонари перед входом в мотель. Я смотрел на потолок, пытаясь составить из них забавные силуэты, пытаясь любыми уловками отвлечь сознание от погружения в преисподнюю. Шевелилась в голове вялая мысль: какое имеет значение, если я не закончу охоту на лошадей? Если Шоумен и Оликс произведут еще пару жеребят, какое это имеет значение? Ведь это абсолютно неважно. Мошенничество, воровство, попытка убийства... кого это волнует?
Пояс с пистолетом лежал на стуле в другом конце комнаты. Не похоже, чтобы Клайвы или Оффен ночью подкрались ко мне, а мои обычные враги остались на востоке, за шесть тысяч миль отсюда. Единственная опасность таилась во мне самом, я сам себе смертельный враг. Рассуждения о том, что, ложась в постель без оружия, я избавляюсь от магнетического искушения воспользоваться им, сегодня ночью терпели очевидный крах.
Еще один день, в конце концов решил я. Можно потерпеть всего лишь один день. Если каждую ночь говорить это себе, можно ухитриться пройти весь маршрут.
Рассвет постепенно приглушал сияние цветных фонарей, потом их выключили. Я принял душ, побрился и подумал, что мне приходилось видеть мужчин, выглядевших здоровее, чем тот, что отражался в зеркале.
В восемь тридцать, когда я допивал апельсиновый сок, пришел Уолт.
— Вам нужно хорошенько поесть, — заявил он, изучая мое лицо.
— Я не чувствую голода.
— Пойдемте со мной вниз, вместе поедим. — Он перевел взгляд на окно.
— Подожду вас здесь, — покачал я головой.
Но Уолт не пошел один, а заказал в номер горячие булочки, яйца и кофе. Пока он завтракал, мы обсуждали предстоящие дела.
— Сэму Хенгельмену понадобится два с половиной дня, чтобы добраться до Кингмена, — сказал я.
Уолт кивнул с полным ртом.
— Он отправится сегодня утром. Я позвонил ему вчера после вашего звонка из Лас-Вегаса, — продолжал я. — Он поведет фургон сам и приедет один. Это, конечно, займет больше времени, но с точки зрения секретности операции так будет гораздо лучше.
— Вы сказали ему, что это еще одно похищение? — с сомнением спросил Уолт.
— Я договорился с ним, — улыбнулся я, — что он должен приехать и забрать лошадь, принадлежащую Дэйву Теллеру. Сэм спросил, собираемся ли мы забирать эту лошадь тоже ночью и в пустынном месте. На это я ответил, что, вероятно, именно так и получится.
— И он не отказался?
— Он просто заметил, что не возражает заработать легкие деньги, если я гарантирую ему, что он не попадет за это в тюрьму.
Уолт вытер салфеткой желток с подбородка.
— А он может попасть в тюрьму?
— Я не стал его уверять, что это невозможно, а сказал, что ставка тысяча к одному. И он возразил, что тысяча долларов против одного шанса попасть в тюрьму его не устраивает.
— А за сколько он готов попасть в тюрьму? — засмеялся Уолт.
— За полторы тысячи, плюс обычная плата за услуги, плюс дорожные расходы.
— Неплохо за неделю работы. — Уолт задумчиво размешивал сахар в кофе. Потом испытующе спросил: — А сколько получите вы?
— Я? — удивленно переспросил я. — Понятия не имею. Три недели теплой погоды вместо английского лета.
— Вы не договаривались о гонораре?
— Нет.
— Но приблизительно знаете?
— Меня это не интересует.
На его лице отразилось удивление, смешанное с жалостью, но потом жалость победила.
— А как у вас с этим? — спросил я.
— Я не в отпуске, — напомнил он. — У меня хорошая зарплата и проценты от тех денег, которые я спас для компании.
— Так что Крисэйлис оправдал лишнюю работу?
— Полтора миллиона — это не шуточки. — Уолт деловито взглянул на меня. — Послушайте, Джин, я собираюсь отдать вам половину своей доли за Крисэйлиса...
— Нет, — перебил я его. — Мне ничего не надо.
— Вы же прекрасно знаете, что я бы не нашел эту лошадь и за миллион лет. Мне бы не получить его живым и так быстро. И теперь еще две другие...
— Приберегите деньги для ваших детей. Но в любом случае спасибо.
Уолт продолжал настаивать, но я уже не слушал, и, попытавшись еще два раза, он оставил эту тему. В то время как я намечал, что мы будем делать сегодня, в глубине сознания у меня мелькнуло горькое подозрение, что я отказался принять его подарок, потому что это было бы неоправданным эгоизмом — ведь я не успею их потратить. Я обрывал любую струну в сознании, которая связывала меня с жизнью. Сила, толкавшая меня на поиски смерти, не смирилась бы с таким подарком.
— По-моему, надо взять Клайвов и Оффена в клещи, — сказал я. — Или скорее провести одновременную атаку на два фронта.
— То есть?
— Пусть Кэлхем Джеймс сосредоточит внимание на Мувимейкере и Сентигрейде, которые находятся на его ферме, а мы в это время займемся другими.
— Правильно, — согласился Уолт.
— Вы можете взять на себя Оффена, — предложил я.
— А вы возьмете лошадей?
Я кивнул. Уолт представил, что случится, если мы поменяемся ролями, и не стал спорить.
— Есть ли возможность установить, в какой компании застрахован дом Матта в Лас-Вегасе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66