- Я очень признателен вам за то, что вы известили меня о местонахождении моей племянницы.
Рутджерс пожал плечами.
- Как опекун девочки я счел это своим долгом. - Он указал на обтянутый парчой диван. - Прошу вас, присаживайтесь, ваше преподобие.
- Благодарю, - сказал Холлингсворт, направляясь к дивану, в то время как Рутджерс занял свое место в плетеном кресле у камина.
- Надеюсь, вы уже совсем оправились после недавней болезни? - вежливо поинтересовался Рутджерс.
Священник сдержанно кивнул.
- Я приехал бы сюда раньше, если бы не дизентерия, которая сразила меня, как только мы отплыли от Лондона.
Рутджерс смерил своего гостя вопросительным взглядом.
- Надеюсь, сейчас вы восстановили силы для нового путешествия?
- Да. - Подавшись вперед к Рутджерсу, Холлингсворт сцепил на коленях свои изящные руки. - Из вашего письма следует, что Кристина прожила среди пиратов на каком-то острове в Карибском море вот уже шесть лет. Полагаю, с тех пор ничего не изменилось?
- Нет, по крайней мере, насколько мне известно. Холлингсворт нахмурился.
- Можем ли мы узнать, как относился все это время к девушке этот Марко Главиано?
Рутджерс воспользовался моментом, чтобы извлечь из красивой, расписанной от руки коробочки щепотку нюхательного табака.
- Этот человек возглавляет капер, принадлежащий британскому флоту, но я не взял бы на себя смелость утверждать, что это достойный человек. Как вы понимаете, люди подобного сорта не в ладах с законом. И если честно, то я подозреваю, что Главиано прикрывается своей принадлежностью к королевскому флоту для узаконивания пиратской деятельности.
Когда судья занялся табаком, лицо Холлингсворта исказила гримаса отвращения.
- А что рассказал вам о пребывании Кристины Луиджи Монца? Раскрыл ли он вам какие-то дополнительные детали относительно Главиано и этого Isola del Mare?
- К сожалению, нет, - вяло ответил судья. - Хотя, как я уже сообщал в своем письме, этот негодяй показал нам на карте остров Главиано.
- А можно ли мне задать этому Монца несколько вопросов?
Рутджерс покачал головой и цинично рассмеялся.
- Этот мерзавец скончался от тризма челюсти, будучи привязанным к позорному столбу. А может быть, это случилось из-за того, что ему прибили к столбу руки и уши.
Холлингсворт невольно содрогнулся.
- Успокой Боже его душу. В таком случае, нам ничего не остается делать, как отправиться в Карибское море за моей племянницей.
Рутджерс тяжело вздохнул.
- Да. Как опекун девушки я должен буду сопровождать вас.
Не услышав в словах судьи особого энтузиазма по поводу предстоящей поездки, Холлингсворт нахмурился.
- Я уже навел кое-какие справки относительно возможности нанять шхуну и экипаж для нее.
Рутджерс кивнул и, отвернувшись, смачно сплюнул в стоящую рядом плевательницу.
- Итак, я еду с вами, чтобы наконец вернуть опекаемого мною ребенка к цивилизации. - Поднявшись с кресла, он окинул своего гостя нетерпеливым взглядом. - Вы, конечно же, известите меня о дне нашего отплытия.
Встал и Холлингсворт.
- Непременно.
- Что же, буду ждать от вас весточки. Позвольте проводить вас?
- Кстати… надеюсь, наследство Кристины по-прежнему в полном порядке?
Холодные серые глаза Рутджерса подозрительно посмотрели на священника.
- А что, позвольте, вы хотите этим сказать?
- Боюсь, что девушке будет не очень приятно обнаружить, что дела с ее наследством пребывают, мягко говоря, не в порядке, - осторожно ответил Холлингсворт. - Да и я сам, признаюсь, был бы огорчен этим неприятным известием.
Лицо Рутджерса стало пунцовым от возмущения, и грудь его тяжело вздымалась.
- Вы выдвигаете против меня обвинение?
- Нет, что вы, - как ни в чем не бывало ответил Холлингсворт. - Я просто размышляю вслух.
- Дела девочки в полном порядке! - рявкнул Рутджерс и поспешил выпроводить священника за дверь.
Глава 17
Ренальди прибыли на остров тихим погожим утром в последних числах октября.
Словно предчувствуя, что именно сегодня встретит, наконец, своих почетных гостей из Венеции, Марко проснулся задолго до восхода солнца. Вскочив с постели, он умылся холодной водой и тщательно расчесал волосы. Потом Марко намылил лицо и принялся довольно неуклюжими движениями бриться. Хотя сломанные его пальцы и зажили, но все равно по утрам напоминали о себе тупой, ноющей болью.
Приведя в порядок свою внешность, Марко облачился в наиболее элегантную одежду, которую надевал в последнее время каждое утро. Часовым на наблюдательных постах в гавани было приказано немедленно известить его о появлении на горизонте шхуны. И хотя на часовых можно было надеяться, Марко не хотелось все же, чтобы его увидели со шхуны в традиционном жилете, без рубашки, что, конечно, покажется диким.
Марко поспешно облачился в гофрированную белую рубашку, темные брюки, белые носки и кожаные туфли с большими медными пряжками. Свой костюм он дополнил бежевым парчовым жилетом, шелковым фраком с отложными манжетами, на которых сверкали медные пуговицы, и черным галстуком. Относясь с презрением к парикам, так популярным у джентльменов Европы и Америки, Марко просто оставил свои волосы распущенными и надел черную шляпу с белым пером.
Взяв свою тросточку с золотым набалдашником, Марко вышел из дома, чтобы совершить очередной рейд по острову. За последние несколько недель островитяне навели на Isola del Mare просто идеальный порядок. Шагая вдоль широкой лесной тропки и вдыхая полной грудью такой пьянящий, напоенный ароматом цветов и трав воздух, Марко радовался, что на глаза ему уже не попадаются куры и свиньи, а также полуголые дети. Животных убрали в специально оборудованные для этой цели загоны, а детей - во дворы.
Тропинка бежала вдоль поля сахарного тростника, стебельки которого колыхал легкий ветерок. Радовали глаз ровные, зеленые бороздки, тщательно прополотые матросами, большинство из которых успели уже чисто выбриться и надеть на себя широкие куртки, брюки и шляпы с конусообразными тульями.
И все же, к огорчению своему, Марко заметил матросов, не вписывавшихся в эту общую идилию. Он остановился и окликнул их:
- Франциско, что, интересно, ты делаешь здесь без рубашки? А ты Аго, ступай сбривай свою бороду и снимай серьгу!
Матросы выпрямились и сердито посмотрели на Марко.
- Это что, обязательно? - раздраженно спросил Франциско, вытирая о брюки свои грязные руки. - Достаточно того, что мы и так полем поля, как какие-нибудь крестьяне!
- Делайте то, что вам приказано, и прекратите ныть! - резко оборвал их Марко, и мужчинам ничего не оставалось делать, как отправиться приводить себя в порядок.
С выражением мрачного удовлетворения Марко продолжил путь. Пройдя еще какое-то расстояние, он обратил внимание на то, что домики, расположенные неподалеку, были отремонтированы, крыши покрывали свежие пальмовые листья, и во дворах не было видно никакого мусора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Рутджерс пожал плечами.
- Как опекун девочки я счел это своим долгом. - Он указал на обтянутый парчой диван. - Прошу вас, присаживайтесь, ваше преподобие.
- Благодарю, - сказал Холлингсворт, направляясь к дивану, в то время как Рутджерс занял свое место в плетеном кресле у камина.
- Надеюсь, вы уже совсем оправились после недавней болезни? - вежливо поинтересовался Рутджерс.
Священник сдержанно кивнул.
- Я приехал бы сюда раньше, если бы не дизентерия, которая сразила меня, как только мы отплыли от Лондона.
Рутджерс смерил своего гостя вопросительным взглядом.
- Надеюсь, сейчас вы восстановили силы для нового путешествия?
- Да. - Подавшись вперед к Рутджерсу, Холлингсворт сцепил на коленях свои изящные руки. - Из вашего письма следует, что Кристина прожила среди пиратов на каком-то острове в Карибском море вот уже шесть лет. Полагаю, с тех пор ничего не изменилось?
- Нет, по крайней мере, насколько мне известно. Холлингсворт нахмурился.
- Можем ли мы узнать, как относился все это время к девушке этот Марко Главиано?
Рутджерс воспользовался моментом, чтобы извлечь из красивой, расписанной от руки коробочки щепотку нюхательного табака.
- Этот человек возглавляет капер, принадлежащий британскому флоту, но я не взял бы на себя смелость утверждать, что это достойный человек. Как вы понимаете, люди подобного сорта не в ладах с законом. И если честно, то я подозреваю, что Главиано прикрывается своей принадлежностью к королевскому флоту для узаконивания пиратской деятельности.
Когда судья занялся табаком, лицо Холлингсворта исказила гримаса отвращения.
- А что рассказал вам о пребывании Кристины Луиджи Монца? Раскрыл ли он вам какие-то дополнительные детали относительно Главиано и этого Isola del Mare?
- К сожалению, нет, - вяло ответил судья. - Хотя, как я уже сообщал в своем письме, этот негодяй показал нам на карте остров Главиано.
- А можно ли мне задать этому Монца несколько вопросов?
Рутджерс покачал головой и цинично рассмеялся.
- Этот мерзавец скончался от тризма челюсти, будучи привязанным к позорному столбу. А может быть, это случилось из-за того, что ему прибили к столбу руки и уши.
Холлингсворт невольно содрогнулся.
- Успокой Боже его душу. В таком случае, нам ничего не остается делать, как отправиться в Карибское море за моей племянницей.
Рутджерс тяжело вздохнул.
- Да. Как опекун девушки я должен буду сопровождать вас.
Не услышав в словах судьи особого энтузиазма по поводу предстоящей поездки, Холлингсворт нахмурился.
- Я уже навел кое-какие справки относительно возможности нанять шхуну и экипаж для нее.
Рутджерс кивнул и, отвернувшись, смачно сплюнул в стоящую рядом плевательницу.
- Итак, я еду с вами, чтобы наконец вернуть опекаемого мною ребенка к цивилизации. - Поднявшись с кресла, он окинул своего гостя нетерпеливым взглядом. - Вы, конечно же, известите меня о дне нашего отплытия.
Встал и Холлингсворт.
- Непременно.
- Что же, буду ждать от вас весточки. Позвольте проводить вас?
- Кстати… надеюсь, наследство Кристины по-прежнему в полном порядке?
Холодные серые глаза Рутджерса подозрительно посмотрели на священника.
- А что, позвольте, вы хотите этим сказать?
- Боюсь, что девушке будет не очень приятно обнаружить, что дела с ее наследством пребывают, мягко говоря, не в порядке, - осторожно ответил Холлингсворт. - Да и я сам, признаюсь, был бы огорчен этим неприятным известием.
Лицо Рутджерса стало пунцовым от возмущения, и грудь его тяжело вздымалась.
- Вы выдвигаете против меня обвинение?
- Нет, что вы, - как ни в чем не бывало ответил Холлингсворт. - Я просто размышляю вслух.
- Дела девочки в полном порядке! - рявкнул Рутджерс и поспешил выпроводить священника за дверь.
Глава 17
Ренальди прибыли на остров тихим погожим утром в последних числах октября.
Словно предчувствуя, что именно сегодня встретит, наконец, своих почетных гостей из Венеции, Марко проснулся задолго до восхода солнца. Вскочив с постели, он умылся холодной водой и тщательно расчесал волосы. Потом Марко намылил лицо и принялся довольно неуклюжими движениями бриться. Хотя сломанные его пальцы и зажили, но все равно по утрам напоминали о себе тупой, ноющей болью.
Приведя в порядок свою внешность, Марко облачился в наиболее элегантную одежду, которую надевал в последнее время каждое утро. Часовым на наблюдательных постах в гавани было приказано немедленно известить его о появлении на горизонте шхуны. И хотя на часовых можно было надеяться, Марко не хотелось все же, чтобы его увидели со шхуны в традиционном жилете, без рубашки, что, конечно, покажется диким.
Марко поспешно облачился в гофрированную белую рубашку, темные брюки, белые носки и кожаные туфли с большими медными пряжками. Свой костюм он дополнил бежевым парчовым жилетом, шелковым фраком с отложными манжетами, на которых сверкали медные пуговицы, и черным галстуком. Относясь с презрением к парикам, так популярным у джентльменов Европы и Америки, Марко просто оставил свои волосы распущенными и надел черную шляпу с белым пером.
Взяв свою тросточку с золотым набалдашником, Марко вышел из дома, чтобы совершить очередной рейд по острову. За последние несколько недель островитяне навели на Isola del Mare просто идеальный порядок. Шагая вдоль широкой лесной тропки и вдыхая полной грудью такой пьянящий, напоенный ароматом цветов и трав воздух, Марко радовался, что на глаза ему уже не попадаются куры и свиньи, а также полуголые дети. Животных убрали в специально оборудованные для этой цели загоны, а детей - во дворы.
Тропинка бежала вдоль поля сахарного тростника, стебельки которого колыхал легкий ветерок. Радовали глаз ровные, зеленые бороздки, тщательно прополотые матросами, большинство из которых успели уже чисто выбриться и надеть на себя широкие куртки, брюки и шляпы с конусообразными тульями.
И все же, к огорчению своему, Марко заметил матросов, не вписывавшихся в эту общую идилию. Он остановился и окликнул их:
- Франциско, что, интересно, ты делаешь здесь без рубашки? А ты Аго, ступай сбривай свою бороду и снимай серьгу!
Матросы выпрямились и сердито посмотрели на Марко.
- Это что, обязательно? - раздраженно спросил Франциско, вытирая о брюки свои грязные руки. - Достаточно того, что мы и так полем поля, как какие-нибудь крестьяне!
- Делайте то, что вам приказано, и прекратите ныть! - резко оборвал их Марко, и мужчинам ничего не оставалось делать, как отправиться приводить себя в порядок.
С выражением мрачного удовлетворения Марко продолжил путь. Пройдя еще какое-то расстояние, он обратил внимание на то, что домики, расположенные неподалеку, были отремонтированы, крыши покрывали свежие пальмовые листья, и во дворах не было видно никакого мусора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92