Возможно ли --
поскольку она впитывает каждый инстинкт, -- чтобы трещина могла также
предписывать инстинктам трансмутацию, обращая смерть против неМ самой? Не
создала бы она тем самым инстинкты, способствующие развитию, а не алкогольные,
эротические или финансовые [инстинкты], то есть либо сохраняющие, либо
разрушающие? Часто отмечают, что в конечном счете Золя -- оптимист, что среди
мрачных романов у него есть романы, окрашенные в розовые тона. Однако такая их
интерпретация, исходящая из какого-либо чередования, была бы ошибочной; на самом
деле оптимистическая литература Золя не является чем-то иным по отношению к его
"отвратительной" литературе. Именно в одной и той же динамике -- в динамике
эпического -- низменные инстинкты отражаются в ужасном Инстинкте смерти, но и
Инстинкт смерти тоже отражается внутри некоего открытого пространства, возможно
даже, что в ущерб самому себе. Социалистический же оптимизм Золя означает, что
пролетариат уже пролагает свой путь через трещину. Поезд, как эпический символ
-- с инстинктами, которые он переносит, и Инстинктом смерти, который
436
ПРИЛОЖЕНИЯ
он представляет, -- всегда чреват будущим. Финальные сентенции Человека-зверя --
это также гимн будущему:
Пеке и Лантье сброшены с поезда, а глухой и слепой паровоз везМт солдат, "уже
одуревших от усталости, пьянства и крика", навстречу смерти. Это как если бы
трещина проходила через мысль и предавала еМ, чтобы быть вместе с тем и
возможностью мысли; другими словами, чтобы быть тем [местом], откуда развивается
и раскрывается мысль. Трещина -- препятствие для мысли, но также место обитания
и сила мысли, еМ поле и агент. Доктор Паскаль -- последний роман цикла --
показывает эту эпическую точку возвращения смерти к самой себе, точку
трансмутации инстинктов и идеализации трещины в чистой стихии "научной" и
"прогрессист-ской" мысли, в которой сгорает генеалогическое древо
Ругон-Маккаров.
ДОПОЛНЕНИЕ
Theatrum philosophicum
M. Фуко
Я должен обсудить две исключительные по значимости и достоинству книги:
Различение и повторение и Логика смысла. Действительно, эти книги настолько
выделяются среди прочих, что их довольно трудно обсуждать. Этим же можно
объяснить, почему лишь немногие брались за такую задачу. Я полагаю, эти книги и
впредь будут увлекать нас за собой в загадочном резонансе с произведениями
Клоссовски -- еще одним крупным и исключительным именем. Но возможно,
когда-нибудь нынешний век будет известен как век ДелМза.
Я хотел бы поочередно исследовать всМ множество ходов, ведущих к сути столь
вызывающих текстов. Хотя ДелМз бы сказал, что подобная метафора неверна: сути
нет, есть только проблемы -- то есть распределение особых точек; центра нет,
всегда есть лишь децентра-ции, серии, регистрирующие колеблющийся переход от
присутствия к отсутствию, от избытка к недостатку. Круг должен быть отвергнут
как порочный принцип возвращения; мы должны отказаться от тенденции
организовывать все в сферу. Все вещи возвращаются к прямизне и ограниченности по
прямой и лабиринтоподобной линии. Итак, волокна и разветвления (изумительные
серии Лери хорошо бы подошли для делезианского анализа).
* * *
Какая философия не пыталась низвергнуть платонизм? Если философию определять в
конечном счете как любую попытку, вне зависимости от ее источника, низвержения
платонизма, то философия начинается с Аристо-
______________
Перевод выполнен по изданию: Critique, Ш 282,1970 г.-- С.885-908.
441
ЛОГИКА СМЫСЛА
теля; или даже еще с самого Платона, с заключения Софиста, где Сократа
невозможно отличить от хитрых имитаторов; или же она начинается с софистов,
поднявших много шума вокруг восхождения платонизма и высмеивавших его будущее
величие своей нескончаемой игрой в слова.
Все ли философии суть индивидуальные разновидности "анти-платонизма"? Каждая ли
из них начинается с объявления об этом фундаментальном отказе? Можно ли
сгруппировать их вокруг этого вожделенного и отвратительного центра? Скорее,
философская природа какого-либо дискурса заключается в его платоническом
дифференциале, элементе, отсутствующем в платонизме, но присутствующем в других
философиях. Лучше это сформулировать так: это тот элемент, в котором эффект
отсутствия вызван в платонической серии новой и расходящейся серией
(следовательно, его функция в платонической серии -- это функция означающего,
которое вместе и избыточно, и отсутствует); а также это элемент, в котором
платоническая серия производит некую свободную, текучую и избыточную циркуляцию
в этом ином дискурсе. Значит, Платон -- это избыточный и недостаточный отец.
Бесполезно определять какую-либо философию ее анти-платоническим характером (все
равно, что растение отличать по его репродуктивным органам); но отчасти одну
философию можно отличать [от другой] тем способом, каким определяется фантазм --
по эффекту недостатка, когда фантазм распределяется по двум составляющим его
сериям -- "архаичной" и "реальной"; и тут вы можете мечтать о всеобщей истории
философии, о платонической фантазмотологии -- но не об архитектуре систем.
В любом случае, "низвержение платонизма"1 Делезом состоит в том, что он
перемещается внутри платоновской серии с тем, чтобы вскрыть неожиданную грань:
деление. По словам аристотеликов, Платон не проводил тонких различий между
родами "охотник", "повар" и "политик"; не занимали его и специфические признаки
видов
________
1 Difference et repetition, pp. 165-168 et 82-85; Логтка смысла (см. настоящее
издание) -- с. 328-338.
442
ДОПОЛНЕНИЕ
"рыбак" и "тот, кто охотится с помощью силков"; Платон хотел раскрыть
идентичность истинного охотника. Кто такой?, а не Что такое? Он искал
аутентичное, чистое золото. Вместо того, чтобы подразделять, отбирать и
разрабатывать плодородный пласт, он выбирал среди претендентов и игнорировал их
фиксированные кадастровые свойства; он испытывал их с помощью натянутого лука,
исключающего всех, кроме одного (безымянного одного, номада). Но как отличить
ложное (симулянтов, "так называемых") от подлинного (настоящего и чистого)?
Разумеется, не посредством открытия закона истинного и ложного (истина
противоположна не ошибке, а ложным явлениям), а посредством указания -- поверх
этих внешних проявлений -- на модель, модель столь чистую, что актуальная
чистота "чистого" лишь напоминает ее, приближается к ней и по ней измеряет себя;
модель, которая существует столь убедительно, что в ее присутствии фальшивое
тщеславие ложной копии немедленно сводится на-нет. При неожиданном появлении
Улисса -- вечного мужа -- ложные претенденты исчезают. Симулякры уходят
[exeunt*].
Считается, что Платон противопоставил сущность явлению, горний мир -- нашему
земному, солнце истины -- теням пещеры (и наш долг теперь -- вернуть сущность в
земной мир, восславить его и поместить солнце истины внутрь человека).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224
поскольку она впитывает каждый инстинкт, -- чтобы трещина могла также
предписывать инстинктам трансмутацию, обращая смерть против неМ самой? Не
создала бы она тем самым инстинкты, способствующие развитию, а не алкогольные,
эротические или финансовые [инстинкты], то есть либо сохраняющие, либо
разрушающие? Часто отмечают, что в конечном счете Золя -- оптимист, что среди
мрачных романов у него есть романы, окрашенные в розовые тона. Однако такая их
интерпретация, исходящая из какого-либо чередования, была бы ошибочной; на самом
деле оптимистическая литература Золя не является чем-то иным по отношению к его
"отвратительной" литературе. Именно в одной и той же динамике -- в динамике
эпического -- низменные инстинкты отражаются в ужасном Инстинкте смерти, но и
Инстинкт смерти тоже отражается внутри некоего открытого пространства, возможно
даже, что в ущерб самому себе. Социалистический же оптимизм Золя означает, что
пролетариат уже пролагает свой путь через трещину. Поезд, как эпический символ
-- с инстинктами, которые он переносит, и Инстинктом смерти, который
436
ПРИЛОЖЕНИЯ
он представляет, -- всегда чреват будущим. Финальные сентенции Человека-зверя --
это также гимн будущему:
Пеке и Лантье сброшены с поезда, а глухой и слепой паровоз везМт солдат, "уже
одуревших от усталости, пьянства и крика", навстречу смерти. Это как если бы
трещина проходила через мысль и предавала еМ, чтобы быть вместе с тем и
возможностью мысли; другими словами, чтобы быть тем [местом], откуда развивается
и раскрывается мысль. Трещина -- препятствие для мысли, но также место обитания
и сила мысли, еМ поле и агент. Доктор Паскаль -- последний роман цикла --
показывает эту эпическую точку возвращения смерти к самой себе, точку
трансмутации инстинктов и идеализации трещины в чистой стихии "научной" и
"прогрессист-ской" мысли, в которой сгорает генеалогическое древо
Ругон-Маккаров.
ДОПОЛНЕНИЕ
Theatrum philosophicum
M. Фуко
Я должен обсудить две исключительные по значимости и достоинству книги:
Различение и повторение и Логика смысла. Действительно, эти книги настолько
выделяются среди прочих, что их довольно трудно обсуждать. Этим же можно
объяснить, почему лишь немногие брались за такую задачу. Я полагаю, эти книги и
впредь будут увлекать нас за собой в загадочном резонансе с произведениями
Клоссовски -- еще одним крупным и исключительным именем. Но возможно,
когда-нибудь нынешний век будет известен как век ДелМза.
Я хотел бы поочередно исследовать всМ множество ходов, ведущих к сути столь
вызывающих текстов. Хотя ДелМз бы сказал, что подобная метафора неверна: сути
нет, есть только проблемы -- то есть распределение особых точек; центра нет,
всегда есть лишь децентра-ции, серии, регистрирующие колеблющийся переход от
присутствия к отсутствию, от избытка к недостатку. Круг должен быть отвергнут
как порочный принцип возвращения; мы должны отказаться от тенденции
организовывать все в сферу. Все вещи возвращаются к прямизне и ограниченности по
прямой и лабиринтоподобной линии. Итак, волокна и разветвления (изумительные
серии Лери хорошо бы подошли для делезианского анализа).
* * *
Какая философия не пыталась низвергнуть платонизм? Если философию определять в
конечном счете как любую попытку, вне зависимости от ее источника, низвержения
платонизма, то философия начинается с Аристо-
______________
Перевод выполнен по изданию: Critique, Ш 282,1970 г.-- С.885-908.
441
ЛОГИКА СМЫСЛА
теля; или даже еще с самого Платона, с заключения Софиста, где Сократа
невозможно отличить от хитрых имитаторов; или же она начинается с софистов,
поднявших много шума вокруг восхождения платонизма и высмеивавших его будущее
величие своей нескончаемой игрой в слова.
Все ли философии суть индивидуальные разновидности "анти-платонизма"? Каждая ли
из них начинается с объявления об этом фундаментальном отказе? Можно ли
сгруппировать их вокруг этого вожделенного и отвратительного центра? Скорее,
философская природа какого-либо дискурса заключается в его платоническом
дифференциале, элементе, отсутствующем в платонизме, но присутствующем в других
философиях. Лучше это сформулировать так: это тот элемент, в котором эффект
отсутствия вызван в платонической серии новой и расходящейся серией
(следовательно, его функция в платонической серии -- это функция означающего,
которое вместе и избыточно, и отсутствует); а также это элемент, в котором
платоническая серия производит некую свободную, текучую и избыточную циркуляцию
в этом ином дискурсе. Значит, Платон -- это избыточный и недостаточный отец.
Бесполезно определять какую-либо философию ее анти-платоническим характером (все
равно, что растение отличать по его репродуктивным органам); но отчасти одну
философию можно отличать [от другой] тем способом, каким определяется фантазм --
по эффекту недостатка, когда фантазм распределяется по двум составляющим его
сериям -- "архаичной" и "реальной"; и тут вы можете мечтать о всеобщей истории
философии, о платонической фантазмотологии -- но не об архитектуре систем.
В любом случае, "низвержение платонизма"1 Делезом состоит в том, что он
перемещается внутри платоновской серии с тем, чтобы вскрыть неожиданную грань:
деление. По словам аристотеликов, Платон не проводил тонких различий между
родами "охотник", "повар" и "политик"; не занимали его и специфические признаки
видов
________
1 Difference et repetition, pp. 165-168 et 82-85; Логтка смысла (см. настоящее
издание) -- с. 328-338.
442
ДОПОЛНЕНИЕ
"рыбак" и "тот, кто охотится с помощью силков"; Платон хотел раскрыть
идентичность истинного охотника. Кто такой?, а не Что такое? Он искал
аутентичное, чистое золото. Вместо того, чтобы подразделять, отбирать и
разрабатывать плодородный пласт, он выбирал среди претендентов и игнорировал их
фиксированные кадастровые свойства; он испытывал их с помощью натянутого лука,
исключающего всех, кроме одного (безымянного одного, номада). Но как отличить
ложное (симулянтов, "так называемых") от подлинного (настоящего и чистого)?
Разумеется, не посредством открытия закона истинного и ложного (истина
противоположна не ошибке, а ложным явлениям), а посредством указания -- поверх
этих внешних проявлений -- на модель, модель столь чистую, что актуальная
чистота "чистого" лишь напоминает ее, приближается к ней и по ней измеряет себя;
модель, которая существует столь убедительно, что в ее присутствии фальшивое
тщеславие ложной копии немедленно сводится на-нет. При неожиданном появлении
Улисса -- вечного мужа -- ложные претенденты исчезают. Симулякры уходят
[exeunt*].
Считается, что Платон противопоставил сущность явлению, горний мир -- нашему
земному, солнце истины -- теням пещеры (и наш долг теперь -- вернуть сущность в
земной мир, восславить его и поместить солнце истины внутрь человека).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224