– Всем! Неистовый Эйрин был одним из самых могущественных магов древности, – заявила Грантайре. – Его исследования в области магии просто неоценимы!
«Настолько неоценимы, что сегодня утром ты даже не смогла припомнить, откуда тебе известна фамилия Присциан», подумал Лайам. Он кашлянул, прочищая горло, и сказал:
– Понятно… Не знаю, сохранились ли записи этого господина, но кое-что после себя он точно оставил. Тот самый камень, о котором у нас уже заходила речь.
– Камень?! – Глаза волшебницы широко распахнулись и засияли. У Лайама перехватило дыхание, настолько сидящая перед ним грубиянка сделалась вдруг хороша. – Его я тоже должна увидеть! Слышите – я должна!
– Погодите-ка, не все сразу, – осторожно сказал Лайам. – Ну, книги и записи – это я еще понимаю. Но при чем тут камень? Почему он для вас так важен?
Грантайре посмотрела на него, как на круглого идиота.
– Вы понимаете разницу между душой и духом?
– Вообще-то, нет, но…
– Но это же элементарно! – возмутилась волшебница, сердито глядя на Лайама. – Неужели Тарквин совсем ничему вас не научил?
– На самом деле он вовсе меня не учил…
Грантайре продолжала, не обращая внимания на его возражения:
– Дух и душа – это две основы нашего… Впрочем, не важно чего! Маг Присциан много работал с духовной субстанцией и даже, возможно, проник в фундаментальные таинства магии. Я сказала «возможно», потому что вопрос остается открытым. Когда Эйрин Присциан ушел в иной мир, он унес с собой и результаты своей работы.
– И все это вы узнали из книг Тарквина?
Грантайре сурово посмотрела на него, и Лайам вновь ощутил себя идиотом.
– Маг Присциан упоминается всего в двух книгах мастера Танаквиля – но только упоминается. Неистовый Эйрин ни с кем не делился своими достижениями, за что его… его исключили из гильдии!
Выпалив это, волшебница почему-то вдруг покраснела, ее щеки заполыхали, как осенние яблоки.
– И камень как-то связан с его работой?
Грантайре вновь нахмурилась, румянец ее поблек.
«Недоумок опять досаждает наставнице своей болтовней», – сообразил Лайам.
– Еще бы, – Грантайре вдруг превратилась в само терпение. – Некоторые материалы – такие как драгоценные камни закаленные металлы и многие минералы, – всегда сообщаются с духом…
В мозгу Лайама мелькнула мысль, пока что туманная, и туман этот следовало рассеять.
– Значит, камень Эйрина мог представлять интерес не только для Эйрина, я правильно понимаю? Скажите, он мог пригодиться другому магу или не мог?
– Конечно же мог!
– И что же, он до сих пор являет собой некую ценность?
– Да, безусловно!
– Скажите еще, этот камень нужен только для опытов? Или он имеет какое-то другое значение?
В глазах Грантайре мелькнуло удивление.
– И то и другое. Камень определенно весьма важен для магических изысканий. Но кроме того, он ценен еще и как источник магической силы. Это слишком сложно, чтобы…– Гостья запнулась. – А почему вы об этом спрашиваете?
«Почему она не закончила фразу? Слишком сложно, чтобы объяснять такому вот дураку?»
– Похоже, – заговорил Лайам, тщательно подбирая слова, – похоже, что в Саузварке завелся еще один маг… И он тоже очень интересуется камешком Присцианов.
Грантайре взвилась с места, словно ужаленная.
– Кто это?! – крикнула она. – Кто еще здесь промышляет?
Изумленный до крайности, Лайам разинул рот. Он не сразу с собой совладал и потому ответил, чуть заикаясь:
– Н-не знаю… Но у него рыжая борода и красное пятно на щеке.
– Дезидерий, – с явным облегчением произнесла Грантайре и в задумчивости поскребла подбородок. Этот типично мужской жест показался бы Лайаму забавным, если бы он не был ошеломлен. – Да, Дезидерий! – Взгляд волшебницы стал рассеянным, словно она унеслась мыслями в дальние дали.
– Вы с ним знакомы? – спросил Лайам, чтобы что-то спросить. Хотя Грантайре уже оправилась от волнения, грудь ее все еще бурно вздымалась.
«Не смей на нее таращиться!» одернул себя Лайам, но взгляд его плохо повиновался приказу.
– Да, – ответила волшебница после продолжительного молчания. Да, я его знаю! – Усилием воли она заставила себя вновь обратить внимание на собеседника. – А теперь оставьте меня. Мне нужно подумать.
К чему, к чему, а к ее грубостям Лайам уже привык, однако он все-таки ощутил что-то вроде обиды.
– Думаю, вам было бы интересно узнать и еще кое-что, – мстительно произнес он, вставая. – Прошлой ночью реликвию Присцианов украли.
Он внутренне напрягся, ожидая очередной вспышки негодования, однако волшебница только еще раз поскребла подбородок и молча кивнула – скорее не ему, а своим мыслям.
– Возможно, он за тем и явился… Хотя… Кража? Что ж, они могут опуститься и до такого…
Лайам немного постоял, придерживаясь за спинку своего стула, но продолжения не последовало. Волшебница снова села, прижала к губам крепко стиснутый кулачок и погрузилась в раздумья.
«Полагаю, она теперь не скоро заговорит», – с сожалением подумал Лайам и вышел из кухни.
Дракончик лежал на пороге в прихожей, уронив голову на вытянутые передние лапы, и смотрел на море. Рядом с ним сидел серый кот и старательно вылизывался, время от времени прерываясь и оглядываясь по сторонам.
– Хорошо устроились, – пробормотал Лайам и мысленно обратился к уродцу:
«Фануил, идем-ка со мной. У меня к тебе накопились кое-какие вопросы».
Дракончик поднял голову, переглянулся с котом, потом лениво встал и потрусил за хозяином в библиотеку.
Лайам растянулся во весь рост на диване и уставился в потолок, Фануил повалился на пол.
«Ну что, ты готов?»
«Да, мастер, готов».
«Вот и прекрасно! – Лайам пока еще не научился придавать мысленной речи сарказм, и, кроме того, он не был уверен, что фамильяр вообще сумеет этот сарказм воспринять, поэтому решил воздержаться от вертевшихся в его голове замечаний. – А теперь внятно, доходчиво, как последнему дурню, объясни мне – в чем разница между душой и духом?»
Лайам прикрыл глаза рукой. Так уж сложилось, что ему было проще передавать свои мысли, когда глаза его были закрыты. Он представлял себе зримые очертания слов, потом выталкивал их за пределы сознания, а уж дракончик был всегда начеку.
«Душа – это индивидуальная сущность личности, – начал по-книжному Фануил, – дух же – это сама жизнь, движущая сила, которая позволяет личности быть личностью. Не бывает двух душ, в точности похожих одна на другую, а дух приблизительно одинаков у всех. Можно сравнить душу с огнем, а дух – с топливом. Два бревна могут быть совершенно одинаковыми, но они никогда не будут гореть одинаково. Огонь всегда будет разным».
«Наоборот, совершенно одинаковых бревен не бывает , – возразил Лайам. – А огонь – он всегда огонь».
«Да, мое сравнение не совсем подходит, – согласился дракончик, – тогда предлагаю другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89