Благородные дамы не пускают его на порог, а поиски пропавшего камня не сдвинулись с места. Если вдуматься, на нем также висит и смерть Шутника. Но разве он мог ее предотвратить? «Мог, если бы встретился с Оборотнем чуть раньше», – поежился Лайам.
И тут же запретил себе обо всем этом думать. Что сделано, то сделано, а на будущее надо учесть, что своему языку не всегда следует давать волю.
Клятвенно пообещав себе быть впредь более сдержанным, Лайам приободрился и уже гоголем прошагал мимо заведения Герионы. И тут его кто-то окликнул.
Он замедлил шаг и оглянулся. Фасад дома услад выглядел мрачно, ибо окон он не, имел, но портик его освещался прекрасно. В свете пылающих факелов Лайам увидел толстуху, наливающую парочке нищих суп из котла, и двоих мужчин, спускавшихся по ступеням.
– Господин Ренфорд! – снова окликнул его граф Ульдерик. – Куда это вы так спешите?
«На свидание к твоей женушке!» – раздраженно подумал Лайам, а потом вдруг узнал спутника графа и встал, словно вкопанный.
– Вы же договаривались встретиться с Окхэмом! – воскликнул он, обращаясь к Кэвуду, ибо спутником графа был именно Кэвуд.
– А где его носит? Я ждал его в банях, но он так и не пришел.
Какое-то время Лайам изумленно таращился на торговца, потом сумел все-таки выдавить из себя:
– А долго ли вы его ожидали?
– Признаться, долгонько. А потом, решив, что он вообще не придет, я пошел к нему, чтобы выяснить, что случилось… Но по пути меня перехватил граф Ульдерик.
– Нам нужен третий партнер! – с любезной улыбкой вмешался граф. – Составьте нам компанию, милый Ренфорд. А заодно и расскажете, как там движется мое дельце с бароном!
Боги, куда подевался красавец аристократ? Неужели в нем взбунтовалась его треклятая щепетильность! «Нет, не стоило тебе связываться с этим добропорядочным идиотом!» – подумал Лайам и заметил, что собеседники как-то странно поглядывают на него. Идиот вовсе не лорд, а тот, кто стоит разинув рот и молчит!
«Немедленно соберись!» – приказал себе Лайам и, вспомнив кое о чем, потянулся за кошельком.
– Составить вам компанию? Благодарю вас, но – нет… Я тороплюсь, у меня назначена встреча. Однако, граф, я ведь вам кое-что задолжал. – Онемевшими от холода пальцами Лайам начал отсчитывать золотые.
– Да будет вам, пойдемте-ка с нами. Сыграем партию в генералов, возможно, вы еще отыграетесь…
Лайам не слушал, что ему говорят. Его волновало только одно: почему лорд не явился на встречу? Отсчитав нужную сумму, Лайам передал деньги Ульдерику, и тот спокойно пересыпал монеты в свой кошелек.
– Хорошо, – сказал он. – Хотел бы я, чтобы все мои должники были столь оборотисты. Ах, если бы нашему милейшему Окхэму вдруг вздумалось взять с вас пример…
«Окхэм… Да, Окхэм! Где же сейчас Окхэм?» – думал лихорадочно Лайам. Ему вдруг вспомнились слова, которые он совсем недавно бросал Грантайре в лицо. «Я бегаю по всему городу, пытаясь разыскать негодяя, режущего ради своего удовольствия людям глотки…» Кажется, что-то подобное лорд обронил по дороге на Штапельный склад… Что перерезать, мол, горло не так уж и трудно и что это может сделать любой. Окхэм тогда пытался бросить тень на Фурзеуса, однако…
– Господин Ренфорд, что с вами? – спросил обеспокоенно Кэвуд.
Лайам не слушал, беззвучно, одними губами шепча: «Однако я ведь не говорил ему, что нищему перерезали горло. Откуда же лорд об этом узнал?» Он судорожно сглотнул, стараясь хоть немного смочить слюной сухую гортань.
– Лорд сильно вам задолжал?
– Прошу прощения? – В голосе графа прорезалось недовольство.
«Проклятье!» – мысленно воскликнул Лайам и почти закричал:
– Деньги! Много ли денег он вам проиграл?
– Я не думаю, что это может кого-то касаться…– Ульдерик начинал сердиться.
– Сколько? Ну, отвечайте? Много? – Лайам уже кричал во весь голос.
– Господин Ренфорд! Вы забываетесь! – воскликнул торговец.
Голос графа стал походить на утробное рычание льва:
– Если наш разговор и дальше пойдет в этом тоне…
Лайам витиевато и длинно выругался, потом повернулся и побежал.
15
Лайам бежал, и плащ за его спиной развевался, как крылья. Ему страстно хотелось что-нибудь сокрушить. Разбивать ударами кулаков стекла в мелькающих сбоку окнах или сшибать грудью все встречные факелы. Но пока он лишь яростно и с излишним усердием впечатывал в мостовую подошвы сапог. Лайама душил гнев, в голове роились немыслимые проклятия. Где он, этот Окхэм, этот красавец, этот вор, этот гнусный убийца?! Пусть только покажется, и от страшной и скорой смерти ему не уйти.
«Он следил за мной! Он втерся в доверие, он вызнавал все мои планы! Проклятый ублюдок!»
Лайам остановился, наклонился, упершись руками в колени, и застонал. Дом Кессиаса был уже совсем рядом, но идти к приятелю в таком состоянии он, конечно, не мог. Лайам опять выпрямился и медленно побрел дальше. От быстрой пробежки по морозному воздуху его легкие жгло огнем, а лицо просто пылало.
«Все это время негодяй водил меня за нос. Следил за мной и мной управлял, поскольку знал каждый мой шаг. Он пытался уверить меня, что Квэтвел вне подозрений, прекрасно понимая, что этим лишь подогреет мой интерес к барону. Боги, великие боги!»
Гнев Лайама еще не остыл, но способность рассуждать здраво к нему все же вернулась.
Окхэм был просто великолепен. Вот именно – великолепен! Другого тут слова не подберешь. Он вовремя подливал масла в огонь, он очень тонко подбрасывал Лайаму компромат на своих же приятелей – всякий раз с видимой неохотой, делая вид, что его вынуждает к тому стечение обстоятельств. Так Лайаму было рассказано о том, что Ульдерик пытался выкупить камень, и о ссоре супруги графа с Дуэссой, и о сильной тяге барона к игре. Лорд, правда, почему-то не сообщил умнику-квестору, что Рейфу Кэвуду грозит долговая тюрьма, но сам он безусловно слышал об этом. На Штапельном рынке наверняка много судачили о пропавших без вести кораблях.
«Небо! Как весело он, должно быть, надо мной хохотал!» – подумал Лайам и скрипнул зубами. И вдруг ощутил, что у него нервно задергался глаз. Все, хватит в эту сторону думать! Задетое самолюбие следует спрятать в карман. Каким бы дураком он ни выглядел, терзаться не стоит. Пора поразмыслить, что дает ему новое знание. Поразмыслить спокойно и без истерик.
Теперь ему известно, что лорд имеет долги. Ульдерик на прямой вопрос Лайама не ответил, но ничего и не отрицал. Окхэм действительно обременен долгами, и должен он графу. Как же сиятельный лорд попал в долговой капкан? Проигрался в карты? Скорее всего – да. Все эти россказни, что барон страстный игрок, возможно, к Кэтвелу и не относятся. Возможно, любит просаживать денежки совсем не кузен красавца аристократа, а сам красавец аристократ.
Дом, в котором живут Окхэмы, принадлежит госпоже Присциан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
И тут же запретил себе обо всем этом думать. Что сделано, то сделано, а на будущее надо учесть, что своему языку не всегда следует давать волю.
Клятвенно пообещав себе быть впредь более сдержанным, Лайам приободрился и уже гоголем прошагал мимо заведения Герионы. И тут его кто-то окликнул.
Он замедлил шаг и оглянулся. Фасад дома услад выглядел мрачно, ибо окон он не, имел, но портик его освещался прекрасно. В свете пылающих факелов Лайам увидел толстуху, наливающую парочке нищих суп из котла, и двоих мужчин, спускавшихся по ступеням.
– Господин Ренфорд! – снова окликнул его граф Ульдерик. – Куда это вы так спешите?
«На свидание к твоей женушке!» – раздраженно подумал Лайам, а потом вдруг узнал спутника графа и встал, словно вкопанный.
– Вы же договаривались встретиться с Окхэмом! – воскликнул он, обращаясь к Кэвуду, ибо спутником графа был именно Кэвуд.
– А где его носит? Я ждал его в банях, но он так и не пришел.
Какое-то время Лайам изумленно таращился на торговца, потом сумел все-таки выдавить из себя:
– А долго ли вы его ожидали?
– Признаться, долгонько. А потом, решив, что он вообще не придет, я пошел к нему, чтобы выяснить, что случилось… Но по пути меня перехватил граф Ульдерик.
– Нам нужен третий партнер! – с любезной улыбкой вмешался граф. – Составьте нам компанию, милый Ренфорд. А заодно и расскажете, как там движется мое дельце с бароном!
Боги, куда подевался красавец аристократ? Неужели в нем взбунтовалась его треклятая щепетильность! «Нет, не стоило тебе связываться с этим добропорядочным идиотом!» – подумал Лайам и заметил, что собеседники как-то странно поглядывают на него. Идиот вовсе не лорд, а тот, кто стоит разинув рот и молчит!
«Немедленно соберись!» – приказал себе Лайам и, вспомнив кое о чем, потянулся за кошельком.
– Составить вам компанию? Благодарю вас, но – нет… Я тороплюсь, у меня назначена встреча. Однако, граф, я ведь вам кое-что задолжал. – Онемевшими от холода пальцами Лайам начал отсчитывать золотые.
– Да будет вам, пойдемте-ка с нами. Сыграем партию в генералов, возможно, вы еще отыграетесь…
Лайам не слушал, что ему говорят. Его волновало только одно: почему лорд не явился на встречу? Отсчитав нужную сумму, Лайам передал деньги Ульдерику, и тот спокойно пересыпал монеты в свой кошелек.
– Хорошо, – сказал он. – Хотел бы я, чтобы все мои должники были столь оборотисты. Ах, если бы нашему милейшему Окхэму вдруг вздумалось взять с вас пример…
«Окхэм… Да, Окхэм! Где же сейчас Окхэм?» – думал лихорадочно Лайам. Ему вдруг вспомнились слова, которые он совсем недавно бросал Грантайре в лицо. «Я бегаю по всему городу, пытаясь разыскать негодяя, режущего ради своего удовольствия людям глотки…» Кажется, что-то подобное лорд обронил по дороге на Штапельный склад… Что перерезать, мол, горло не так уж и трудно и что это может сделать любой. Окхэм тогда пытался бросить тень на Фурзеуса, однако…
– Господин Ренфорд, что с вами? – спросил обеспокоенно Кэвуд.
Лайам не слушал, беззвучно, одними губами шепча: «Однако я ведь не говорил ему, что нищему перерезали горло. Откуда же лорд об этом узнал?» Он судорожно сглотнул, стараясь хоть немного смочить слюной сухую гортань.
– Лорд сильно вам задолжал?
– Прошу прощения? – В голосе графа прорезалось недовольство.
«Проклятье!» – мысленно воскликнул Лайам и почти закричал:
– Деньги! Много ли денег он вам проиграл?
– Я не думаю, что это может кого-то касаться…– Ульдерик начинал сердиться.
– Сколько? Ну, отвечайте? Много? – Лайам уже кричал во весь голос.
– Господин Ренфорд! Вы забываетесь! – воскликнул торговец.
Голос графа стал походить на утробное рычание льва:
– Если наш разговор и дальше пойдет в этом тоне…
Лайам витиевато и длинно выругался, потом повернулся и побежал.
15
Лайам бежал, и плащ за его спиной развевался, как крылья. Ему страстно хотелось что-нибудь сокрушить. Разбивать ударами кулаков стекла в мелькающих сбоку окнах или сшибать грудью все встречные факелы. Но пока он лишь яростно и с излишним усердием впечатывал в мостовую подошвы сапог. Лайама душил гнев, в голове роились немыслимые проклятия. Где он, этот Окхэм, этот красавец, этот вор, этот гнусный убийца?! Пусть только покажется, и от страшной и скорой смерти ему не уйти.
«Он следил за мной! Он втерся в доверие, он вызнавал все мои планы! Проклятый ублюдок!»
Лайам остановился, наклонился, упершись руками в колени, и застонал. Дом Кессиаса был уже совсем рядом, но идти к приятелю в таком состоянии он, конечно, не мог. Лайам опять выпрямился и медленно побрел дальше. От быстрой пробежки по морозному воздуху его легкие жгло огнем, а лицо просто пылало.
«Все это время негодяй водил меня за нос. Следил за мной и мной управлял, поскольку знал каждый мой шаг. Он пытался уверить меня, что Квэтвел вне подозрений, прекрасно понимая, что этим лишь подогреет мой интерес к барону. Боги, великие боги!»
Гнев Лайама еще не остыл, но способность рассуждать здраво к нему все же вернулась.
Окхэм был просто великолепен. Вот именно – великолепен! Другого тут слова не подберешь. Он вовремя подливал масла в огонь, он очень тонко подбрасывал Лайаму компромат на своих же приятелей – всякий раз с видимой неохотой, делая вид, что его вынуждает к тому стечение обстоятельств. Так Лайаму было рассказано о том, что Ульдерик пытался выкупить камень, и о ссоре супруги графа с Дуэссой, и о сильной тяге барона к игре. Лорд, правда, почему-то не сообщил умнику-квестору, что Рейфу Кэвуду грозит долговая тюрьма, но сам он безусловно слышал об этом. На Штапельном рынке наверняка много судачили о пропавших без вести кораблях.
«Небо! Как весело он, должно быть, надо мной хохотал!» – подумал Лайам и скрипнул зубами. И вдруг ощутил, что у него нервно задергался глаз. Все, хватит в эту сторону думать! Задетое самолюбие следует спрятать в карман. Каким бы дураком он ни выглядел, терзаться не стоит. Пора поразмыслить, что дает ему новое знание. Поразмыслить спокойно и без истерик.
Теперь ему известно, что лорд имеет долги. Ульдерик на прямой вопрос Лайама не ответил, но ничего и не отрицал. Окхэм действительно обременен долгами, и должен он графу. Как же сиятельный лорд попал в долговой капкан? Проигрался в карты? Скорее всего – да. Все эти россказни, что барон страстный игрок, возможно, к Кэтвелу и не относятся. Возможно, любит просаживать денежки совсем не кузен красавца аристократа, а сам красавец аристократ.
Дом, в котором живут Окхэмы, принадлежит госпоже Присциан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89