Хотя, если честно, они, по-моему, чокнутые. Меня не удивляет, что ты с ними связался. – И он довольно хмыкнул.
– Где твои головорезы? Прячутся в туалете?
– Ты слишком сентиментален. Живи настоящим. – Он протирал очки цвета бутылки из-под колы. Я все еще не исключал возможности разок ему врезать.
– Так где они? – спросил я.
– Не беспокойся, Билли. Сегодня я один.
– Я про людей, за которыми ты следишь.
– В здании напротив. Третий этаж. Адвоката зовут Никка. Как виски. Любит клиентов, которые нарываются на неприятности и потом могут себе позволить из них выпутаться, если ты меня понимаешь. Они там уже два часа.
– Это невозможно, – сказал я. – Я только что был с ней. Она не могла там просидеть так долго.
– Девушка? Она вошла минут пятнадцать назад. Сногсшибательная девчонка, все при ней. По-моему, баламутка.
– И еще какая, – проворчал я. И тут до меня дошло: – То есть ты следишь не за ней?
– Никогда ее раньше не видел. Иначе запомнил бы. – Ихара рассеянно посмотрел в окно.
– И за кем же ты следишь? – спросил я. Он не ответил сразу, и я открыл было рот, но Ихара поднял руку – дескать, помолчи. Его лицо странно дернулось. Он повел головой, точно змея, которая учуяла тепло.
– За вон тем парнем, – сказал он.
Брандо Набико как побитый тащился по улице. Одна рука в кармане, в другой кожаный дипломат. Прекрасный костюм, дорогущие темные очки – не чета моим. Человек из другого мира, совсем не тот утомленный трудоголик с переполненной съемочной площадки.
Ихара подождал, пока Набико пройдет, а затем поднялся. И тут я увидел Флердоранж: она выходила из здания в сопровождении двух якудза – старых знакомых, Перманента и Бобрика. Ну просто встреча одноклассников на улице. Ихара бросил на столик несколько монет.
– Пока, – сказал он и натянул плащ. Дурацкий плащ частного детектива. Любой, кто видел старые фильмы, тут же узнал бы в Ихаре сыщика.
Я высматривал следы увечий на Флердоранж. С такого расстояния она выглядела в полном порядке. Они, кажется, обращаются с ней по-джентльменски – ну, насколько гангстеры умеют. Я заставил себя отойти от окна, и стал быстро прикидывать.
Я могу вырубить Перманента с Бобриком. Черт, конечно, могу. Просто подойду к ним сзади, и они окажутся на тротуаре, не успев даже ответить на удар. Рядом полицейский, но от него можно оторваться, без проблем. А дальше что?
Мне не нравилось появление Набико. Его присутствие еще больше всё запутало. Якудза и религиозные извращенцы рядом с Флердоранж – это я могу понять. Но Набико – обычный гражданин. Может, немного свихнутый на фильмах, но не настолько же, чтобы оказаться в одной упряжке с этой шайкой. Однако вот он здесь, и, мурлыча себе под нос, идет по улице.
Я последовал за Ихарой к его автомобилю.
– Я еду с тобой, – сказал я.
– Проваливай. Ты меня раскроешь, – ответил он, краем глаза следя за Набико…
– Я тебя раскрою по полной программе, если ты сию секунду не пустишь меня в машину.
Угроза подействовала. Ихара открыл дверь. Я сел в автомобиль.
– Только никаких фортелей, Чака. Я профессионал и занимаюсь профессиональной слежкой. Это моя работа, и я не позволю тебе лишить меня заработка. Я знаю, в прошлом у нас были разногласия, но если ты хочешь что-то со мной утрясти, давай сделаем это в другой раз. Я знаю, ты благородный человек…
– Он только что сел в тот «дацун», Ихара.
– Конечно, ты слегка обалдуй. При твоей профессии это понятно. Но я же знаю, ты понимаешь, что некоторым людям нужно зарабатывать на жизнь. Они, может, не так умны, как ты, поэтому вынуждены делать то, что умеют, чтобы заработать на чашку риса…
– Ради бога, Ихара. Он уезжает!
– Мне платят не за то, чтобы вежливо кланяться и водить дружбу со всеми подряд. Меня не приглашают на свадьбы или играть в гольф по воскресеньям. Мое присутствие людей нервирует. Может, это оттого, что я слишком много видел. Я знаю, как ведут себя люди за закрытыми сёдзи. Может, это у меня по лицу видать. Может, это из-за моих очков. Они такие толстые. Я хотел заказать контактные линзы, но…
– Трогай! Он сейчас уедет.
– Не беспокойся о нем, Чака. И не указывай мне, что делать. Я просто хочу увериться, что мы сейчас в полном согласии и понимаем друг друга.
– Я тебя понимаю, Ихара, – сказал я. Я не имел представления, о чем он говорит. Я понимал одно: я упускаю шанс поймать Флердоранж, а теперь еще и Набико ускользает.
– Тогда ладно. – Ихара устало вздохнул. – Очень хорошо.
Он осторожно вырулил на дорогу, будто вез яйца, наполненные нитроглицерином. Я надеялся, что он знал, куда ехать. Набико нигде не было видно.
Несколько часов спустя мы сидели в темной комнате на третьем этаже скромного отеля в пригороде на западе Токио и напряженно всматривались через улицу в окно напротив, вроде бы принадлежащее Брандо Набико. Когда мы подъехали, шторы уже были опущены.
Ихара устроил в отеле настоящую базу. Приволок сюда фотооборудование и даже трех своих бандитов. Те сидели в дальнем углу, жевали чипсы «Понрики» и перешептывались. Каждые несколько минут один из них взрывался смехом. Ихара косился. Устыдившись, они опускали глаза в пол и снова начинали шептаться и жевать «Понрики». Он, должно быть, так нуждался в общении, что вынужден был мириться с этими тремя клоунами.
Я долго сидел в неудобном кресле рядом с Ихарой и глазел через улицу на маленький квадратик света в бетонном обрамлении. Спустя некоторое время я устал и принялся играть в «Геймбой», который подарил мне монах. Я до этого в «Геймбой» не играл – оказалось, увлекательно. В игре маленький мальчик бегал, прыгал по камням и черепахам, лазил на деревья и все такое. Время от времени огромный камень приземлялся парнишке на голову, тот с карикатурной болью смотрел на меня и затем падал на землю. Я знаю, как это больно, пацан, утешал я его про себя.
Играя, я думал и передумывал, верно ли поступил, не поймав Флердоранж, когда мог Я убеждал себя, что действовал очень умно – если я пойму, что происходит, я закрою это дело раз и навсегда. Но убедить себя не получалось. Упустить такой шанс – против моих инстинктов. Хотя, может, у меня не такие уж выдающиеся инстинкты.
В этом занюханном отеле Ихара кратко ввел меня в курс дела. Он следил за Набико уже некоторое время – правда, не сказал, как долго. Каждый день у Набико довольно четко расписан. Подъем в четыре утра. Электричка на студию в пять. На съемочной площадке с шести утра до четырех дня. Конечно, это лишь догадка: Ихара понятия не имел, что происходило за воротами студии. Набико оставался на студии до шести или семи, а весь народ к этому времени обычно разбегался по домам. Как правило, после работы Набико перекусывал в дешевой лапшевне, а иногда пропускал рюмочку с коллегами в каком-нибудь небольшом клубе в Роппонги – обычно или в «Адской смеси», или в «Параллаксном Пите», клубе разрядом повыше, где собиралась киношная тусовка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Где твои головорезы? Прячутся в туалете?
– Ты слишком сентиментален. Живи настоящим. – Он протирал очки цвета бутылки из-под колы. Я все еще не исключал возможности разок ему врезать.
– Так где они? – спросил я.
– Не беспокойся, Билли. Сегодня я один.
– Я про людей, за которыми ты следишь.
– В здании напротив. Третий этаж. Адвоката зовут Никка. Как виски. Любит клиентов, которые нарываются на неприятности и потом могут себе позволить из них выпутаться, если ты меня понимаешь. Они там уже два часа.
– Это невозможно, – сказал я. – Я только что был с ней. Она не могла там просидеть так долго.
– Девушка? Она вошла минут пятнадцать назад. Сногсшибательная девчонка, все при ней. По-моему, баламутка.
– И еще какая, – проворчал я. И тут до меня дошло: – То есть ты следишь не за ней?
– Никогда ее раньше не видел. Иначе запомнил бы. – Ихара рассеянно посмотрел в окно.
– И за кем же ты следишь? – спросил я. Он не ответил сразу, и я открыл было рот, но Ихара поднял руку – дескать, помолчи. Его лицо странно дернулось. Он повел головой, точно змея, которая учуяла тепло.
– За вон тем парнем, – сказал он.
Брандо Набико как побитый тащился по улице. Одна рука в кармане, в другой кожаный дипломат. Прекрасный костюм, дорогущие темные очки – не чета моим. Человек из другого мира, совсем не тот утомленный трудоголик с переполненной съемочной площадки.
Ихара подождал, пока Набико пройдет, а затем поднялся. И тут я увидел Флердоранж: она выходила из здания в сопровождении двух якудза – старых знакомых, Перманента и Бобрика. Ну просто встреча одноклассников на улице. Ихара бросил на столик несколько монет.
– Пока, – сказал он и натянул плащ. Дурацкий плащ частного детектива. Любой, кто видел старые фильмы, тут же узнал бы в Ихаре сыщика.
Я высматривал следы увечий на Флердоранж. С такого расстояния она выглядела в полном порядке. Они, кажется, обращаются с ней по-джентльменски – ну, насколько гангстеры умеют. Я заставил себя отойти от окна, и стал быстро прикидывать.
Я могу вырубить Перманента с Бобриком. Черт, конечно, могу. Просто подойду к ним сзади, и они окажутся на тротуаре, не успев даже ответить на удар. Рядом полицейский, но от него можно оторваться, без проблем. А дальше что?
Мне не нравилось появление Набико. Его присутствие еще больше всё запутало. Якудза и религиозные извращенцы рядом с Флердоранж – это я могу понять. Но Набико – обычный гражданин. Может, немного свихнутый на фильмах, но не настолько же, чтобы оказаться в одной упряжке с этой шайкой. Однако вот он здесь, и, мурлыча себе под нос, идет по улице.
Я последовал за Ихарой к его автомобилю.
– Я еду с тобой, – сказал я.
– Проваливай. Ты меня раскроешь, – ответил он, краем глаза следя за Набико…
– Я тебя раскрою по полной программе, если ты сию секунду не пустишь меня в машину.
Угроза подействовала. Ихара открыл дверь. Я сел в автомобиль.
– Только никаких фортелей, Чака. Я профессионал и занимаюсь профессиональной слежкой. Это моя работа, и я не позволю тебе лишить меня заработка. Я знаю, в прошлом у нас были разногласия, но если ты хочешь что-то со мной утрясти, давай сделаем это в другой раз. Я знаю, ты благородный человек…
– Он только что сел в тот «дацун», Ихара.
– Конечно, ты слегка обалдуй. При твоей профессии это понятно. Но я же знаю, ты понимаешь, что некоторым людям нужно зарабатывать на жизнь. Они, может, не так умны, как ты, поэтому вынуждены делать то, что умеют, чтобы заработать на чашку риса…
– Ради бога, Ихара. Он уезжает!
– Мне платят не за то, чтобы вежливо кланяться и водить дружбу со всеми подряд. Меня не приглашают на свадьбы или играть в гольф по воскресеньям. Мое присутствие людей нервирует. Может, это оттого, что я слишком много видел. Я знаю, как ведут себя люди за закрытыми сёдзи. Может, это у меня по лицу видать. Может, это из-за моих очков. Они такие толстые. Я хотел заказать контактные линзы, но…
– Трогай! Он сейчас уедет.
– Не беспокойся о нем, Чака. И не указывай мне, что делать. Я просто хочу увериться, что мы сейчас в полном согласии и понимаем друг друга.
– Я тебя понимаю, Ихара, – сказал я. Я не имел представления, о чем он говорит. Я понимал одно: я упускаю шанс поймать Флердоранж, а теперь еще и Набико ускользает.
– Тогда ладно. – Ихара устало вздохнул. – Очень хорошо.
Он осторожно вырулил на дорогу, будто вез яйца, наполненные нитроглицерином. Я надеялся, что он знал, куда ехать. Набико нигде не было видно.
Несколько часов спустя мы сидели в темной комнате на третьем этаже скромного отеля в пригороде на западе Токио и напряженно всматривались через улицу в окно напротив, вроде бы принадлежащее Брандо Набико. Когда мы подъехали, шторы уже были опущены.
Ихара устроил в отеле настоящую базу. Приволок сюда фотооборудование и даже трех своих бандитов. Те сидели в дальнем углу, жевали чипсы «Понрики» и перешептывались. Каждые несколько минут один из них взрывался смехом. Ихара косился. Устыдившись, они опускали глаза в пол и снова начинали шептаться и жевать «Понрики». Он, должно быть, так нуждался в общении, что вынужден был мириться с этими тремя клоунами.
Я долго сидел в неудобном кресле рядом с Ихарой и глазел через улицу на маленький квадратик света в бетонном обрамлении. Спустя некоторое время я устал и принялся играть в «Геймбой», который подарил мне монах. Я до этого в «Геймбой» не играл – оказалось, увлекательно. В игре маленький мальчик бегал, прыгал по камням и черепахам, лазил на деревья и все такое. Время от времени огромный камень приземлялся парнишке на голову, тот с карикатурной болью смотрел на меня и затем падал на землю. Я знаю, как это больно, пацан, утешал я его про себя.
Играя, я думал и передумывал, верно ли поступил, не поймав Флердоранж, когда мог Я убеждал себя, что действовал очень умно – если я пойму, что происходит, я закрою это дело раз и навсегда. Но убедить себя не получалось. Упустить такой шанс – против моих инстинктов. Хотя, может, у меня не такие уж выдающиеся инстинкты.
В этом занюханном отеле Ихара кратко ввел меня в курс дела. Он следил за Набико уже некоторое время – правда, не сказал, как долго. Каждый день у Набико довольно четко расписан. Подъем в четыре утра. Электричка на студию в пять. На съемочной площадке с шести утра до четырех дня. Конечно, это лишь догадка: Ихара понятия не имел, что происходило за воротами студии. Набико оставался на студии до шести или семи, а весь народ к этому времени обычно разбегался по домам. Как правило, после работы Набико перекусывал в дешевой лапшевне, а иногда пропускал рюмочку с коллегами в каком-нибудь небольшом клубе в Роппонги – обычно или в «Адской смеси», или в «Параллаксном Пите», клубе разрядом повыше, где собиралась киношная тусовка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73