Себастьян крикнул кучеру остановиться и открыл дверцу. Незнакомец понял это как приглашение: подбежал к карете и обратил к Себастьяну сморщенное и растроганное лицо.
– Вы остановились ради меня, сударь?
– Да. Залезайте же.
Тот не заставил себя ждать. Затем, истекая водой, прерывисто дыша и стуча зубами, уселся напротив Себастьяна.
– Позвольте представиться. Шевалье Эймерик де Барбере.
– Я граф де Сен-Жермен.
– Наслышан, сударь. О вас легенды ходят.
«Опять услышу этот вздор», – подумал Себастьян.
– Откуда путь держите? – спросил он, чтобы сменить тему.
– Из Орлеана. Направляюсь в Тур.
– Пешком? – удивился Себастьян, открывая сундучок с провизией, чтобы налить арманьяка этой заблудшей душе.
Шевалье бросил на него взгляд, исполненный спокойного вызова:
– Я разорен, сударь. Иду в монастырь к своему брату в надежде на пристанище. Вы по-христиански спасли меня от воспаления легких.
Себастьян протянул бедняге стопку арманьяка и попросил рассказать свою историю. Эймерику де Барбере недавно исполнилось двадцать четыре года, и он был худ, как щепка. Вернувшись из Италии без единого гроша, он узнал, что его родитель умер и похоронен, что все имущество унаследовал старший брат, но наследством сразу же завладели кредиторы.
– Что вы умеете делать, кроме как воевать и молиться? – спросил Себастьян.
– Ничего, сударь. Но это означает также, что я готов научиться всему.
Себастьян задумался над ответом. Он нуждался в спутнике по жизненным странствиям, но обладавшим большим достоинством, положением и воспитанностью, нежели просто слуга.
– Значит, вам не на что надеяться от вашего брата, кроме как стать монахом под его началом?
– Верно.
– Если вам угодно сопровождать меня туда, куда я направляюсь, быть может, я смогу предложить вам не столь унылое будущее.
– Сударь, я весь к вашим услугам. Но правда ли, что вы умеете делать алмазы и что вам тысяча лет?
– Откуда эти нелепицы?
– Из газетки, на которую наткнулся в каком-то орлеанском трактире.
– Воспользуйтесь вашим здравым смыслом, шевалье. Если бы я делал алмазы и жил тысячу лет, мне бы не было нужды разъезжать по дорогам. Уж скорее бы я летал по воздуху.
Барбере разразился юношеским и даже заразительным смехом, поскольку он передался и Себастьяну.
«О небо, – подумал Себастьян, – как же давно я не слышал, чтобы смеялись так от души!»
– Но такая репутация, сударь, – продолжил шевалье, – может сослужить вам неплохую службу. Ведь если все думают, что вы обладаете магической силой, этим можно изрядно припугнуть ваших врагов.
«А малый-то поленился стать глупцом!» – подумал Себастьян.
Когда они добрались до Шамбора, он потребовал от нового управляющего Шамборским и Блуаским замками, господина Колле, чтобы его спутнику предоставили приличные покои, на что господин Колле пошел крайне неохотно: смерив Барбере взглядом, ответил, что такому вполне сгодится и одно из подсобных помещений. Себастьян продолжал настаивать и в конце концов добился своего.
Когда с этим было покончено, Себастьян поручил Джулио помочь гостю привести себя в порядок и принести ему запасную дорожную одежду – все, включая чулки, поскольку у Барбере имелось только то мокрое платье, что было на нем. Сапоги шевалье оставил свои.
Замок теперь был снабжен достаточным количеством свечей и дров для освещения и обогрева, но с питанием дело обстояло не лучше, чем в предыдущий раз, несмотря на присутствие господина Колле, который, видимо, обходился без ужина, поскольку даже не пригласил к нему путников. Так что Себастьян поздравил себя с тем, что запасся провизией для первой и даже второй трапезы в замке.
Пока он хлопотал на кухне, готовя разрезанную на части утку в вине, к нему присоединился Барбере. Теперь молодой человек выглядел гораздо лучше, чем по приезде.
– Сударь, – заявил он, – ваша любезность меня смущает! Вы меня спасли от потопа, потом предоставили сухое платье, да еще какое… Но чем это вы занимаетесь? Стряпней?
Себастьян улыбнулся.
– У меня нет другого средства не умереть тут с голоду. Если угодно, шевалье, вы тоже можете повязать передник и помочь мне приготовить наш ужин.
Барбере опять разразился своим мальчишеским смехом и поспешил исполнить просьбу.
– Последите, пожалуйста, за уткой, пока я приготовлю картофельный салат.
Наконец они смогли усесться за ужин, поданный Джулио и Иоганном-Фелициусом.
– Я знаю, что вы не летаете по воздуху, но все равно вы само Провидение, – заявил Барбере. – Я продрог насквозь, был голоден и один в целом свете, и вот – проезжаете вы, подбираете меня, отогреваете и кормите.
Вдруг Себастьян подумал, что ядро могло бы оторвать ногу и шевалье, и спросил себя, отнесся ли бы он тогда к нему так же.
– Все это, – ответил он шутливо, – делалось для того, чтобы вы размякли и тем охотнее выслушали мое предложение.
– Какое?
– Мне нужен преданный душой и телом человек. Хотите быть им?
– Сударь, – воскликнул Барбере с таким воодушевлением, что опрокинул свой стакан, – это буду я, и никто другой!
– Вы слишком порывисты, – заметил Себастьян удивленно.
– Порывистость естественна и благородна. Неужели вы принимаете меня за глупца? Когда вы подобрали меня под проливным дождем, вами двигал вовсе не расчет. Я не знаю, делаете ли вы алмазы, и мне на это плевать. У вас есть сердце. А тот, кто благороден и тоже обладает сердцем, может ответить лишь так, как я.
«Он слишком честен, – подумал Себастьян, – и знал только армию, которая была его единственной семьей. Почему я не встретил под дождем баронессу Вестерхоф!» Но все же его смутила реакция Барбере. Шевалье, похоже, был из тех людей, кого испытания избавили от всего второстепенного: они признавали только храбрость и сердце и стали слишком горды, чтобы притворяться.
В этом Барбере превосходил его: ведь сам он избрал своим оружием лукавство.
– Шевалье, я не знаю цену вашей души, но предлагаю вам полторы тысячи ливров за службу у меня. Стол и кров в придачу.
Барбере молчал какое-то время. Потом поднял глаза на Себастьяна.
– Сударь, это в дюжину крат больше жалованья, которое мне платили, чтобы я рисковал своей жизнью. Так что честь велит мне принять только пятнадцатую часть этой суммы. Однако деликатность требует, чтобы я согласился на ваше предложение без оговорок, иначе бы вы сами стали моим должником.
– Благословенный ливень, – сказал Себастьян.
– Воистину благословенный, сударь.
На следующий день, 10 ноября 1758 года, Себастьяну в его импровизированной мастерской на конюшне нанесла визит некая величественная особа, представившись господином де Сонри, комендантом Шамборского замка.
Себастьян как раз замачивал королевские штаны и жилет с помощью одного из своих помощников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109