– Да что ты говоришь!
– Я видел направленный луч. Он-то и нарисовал картинку. Неужели вы не заметили, что лицо было неподвижным?
Готлиб ошеломленно уставился на смеющегося Альбрехта.
– Там, где вы сидели с мальчишкой, у вас над головами, сзади в стене была дырка, через нее-то и пускали луч. Вы-то этого не могли видеть, но зато я сразу себе сказал, что этот вызванный призрак – просто розыгрыш. Завтра, если угодно, можете сами удостовериться.
Готлибу понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное. Значит, представление Бабадагской прорицательницы было ловким фокусом. И ее пророчество шито белыми нитками: к любым драгоценностям можно приплести какую-нибудь историю про убийство. Но зачем? Произвести на него впечатление знанием сверхъестественных тайн?
Готлиб вернулся в свою комнату, но заснул не сразу.
20. ИСКУШЕНИЯ
Первой мыслью Готлиба по пробуждении была та, что пришла ему в голову перед сном: немедленно бежать из Констанцы.
Вторая мысль – выяснить все же, зачем его хотели одурачить.
Впрочем, одна не исключала другую.
Ему подали завтрак в комнату; княгиня, разумеется, завтракала в собственных покоях. Он надел халат и открыл дверь в прихожую, ставшую жилищем Альбрехта. Слуга был уже на ногах, одетый и бодрый. Алексис спал, свернувшись калачиком на софе, укрытый одолженным халатом. Распахнув глаза, он испуганно уставился на Готлиба и сел. За ночь его румяна размазались, вид был жалкий.
– Доброе утро, господин Алексис. Если угодно разделить со мной завтрак, то милости прошу.
Юноша встал и, бросив на Готлиба несчастный взгляд, потащился за ним на террасу.
– Хорошо спали, сударь? – спросил Готлиб, наливая кофе.
Алексис покачал головой.
– Нет. Долго не мог заснуть. А вы словно забыли вчерашний вечер.
– Нет, сударь. Не забыл. Неужели это он нагнал на вас бессонницу?
– Это было так ужасно! – содрогнулся юноша.
– Меня это ничуть не ужаснуло.
Алексис недоверчиво посмотрел на него.
– У вас закаленная душа.
– Вы впервые видели эту Бабадагскую даму? – спросил Готлиб, намазывая свежие сливки на своего рода бриошь с изюмом.
– Слышал о ней раньше. Но никогда не видел. И больше не желаю видеть.
Он казался искренним.
– А вы… видите призрак, изрекающий невероятные откровения, и засыпаете как ни в чем не бывало? – продолжил Алексис. – Неужели у вас нет никакого почтения к тому свету?
– Не знаю, какие чувства я испытываю к тому свету, сударь. Но это и не важно, поскольку вчера мы видели только этот, – ответил Готлиб насмешливо.
– Как это?
– Вы видели лишь проекцию из «волшебного фонаря». Никаким призраком там и не пахло. Бабадагская провидица простая обманщица.
– Что вы говорите! – воскликнул Алексис, которого передернуло. – Вы хотите сказать, что тетушка устроила нам розыгрыш? Но зачем? Это ведь вздор, граф!
– Ничуть. Что же касается побуждений вашей тетушки, то я намереваюсь выяснить их немедленно, – сказал Готлиб, вставая.
Он оделся и направился к покоям княгини. Там он потребовал у слуг, чтобы те известили свою госпожу. Слуги ни слова не говорили по-французски, но догадались, что чужестранец обращается к ним с каким-то требованием. Они позвали фрейлину, та поняла и попросила графа подождать. Через несколько минут его провели в гостиную. Княгиня приняла его в желтом платье с вышивкой и белом шелковом халате. На ее ногах красовались белые шлепанцы с перламутровыми блестками.
– Здравствуйте, граф. Хорошо ли вам спалось? – спросила она, оглядев его цепким взглядом.
– Очень хорошо, княгиня.
– Тайны потустороннего мира вас не смутили?
– Фокусы с «волшебным фонарем» годятся для детей, мадам, – бросил Готлиб довольно колким тоном.
В комнате воцарилось молчание. Княгиня Полиболос смотрела на посетителя пристальным недовольным взглядом.
– Скептицизм северян, – пробормотала она наконец.
Выходит, несмотря на его опасения, она все-таки поверила в ливонское происхождение Готлиба фон Ренненкампфа и этим дала ему еще один козырь.
– Я пришел попрощаться с вами, княгиня, но, прежде чем поблагодарить за гостеприимство, хотел бы узнать, чего, собственно, вы с пашой ожидали от меня.
Она была явно озадачена.
Готлиб многозначительно глядел на нее целых несколько минут, чтобы дать ей как следует прочувствовать серьезность своих намерений.
– Хорошо, – сказала наконец княгиня, опомнившись.
Она набросила на ноги полу своего халата и продолжила:
– Вы смелы. Это хорошо. Еще одна причина, чтобы вам ответить. Присядьте, пожалуйста.
Он огляделся, но, увидев лишь неизменные низкие табуреты и подушки, остался стоять, с вызовом, явно желая показать этим, что не собирается садиться у ног женщины, которая злоупотребила его доверием. Она поняла; ее губы дрогнули, словно с них уже готовы были сорваться нетерпеливые слова, но потом позвала свою фрейлину и отдала ей какой-то приказ. Через несколько мгновений двое слуг принесли такое же кресло, в каком он сидел накануне. Он соблаговолил сесть и выжидающе посмотрел на княгиню. Та, казалось, подыскивала слова.
– Ваши разговоры об эликсире молодости и философском камне позволили паше думать, что вы наивный простачок, ищущий себе какую-нибудь роль в жизни. Он придумал ее для вас. И поручил мне предложить ее вам…
– Стать агентом Высокой Порты в Европе, – оборвал он ее.
– Вы не так наивны, как ему показалось, – с улыбкой признала княгиня. – Оттоманская держава необорима, граф. Она досягнула до самых врат Вены. Завтра она туда войдет. Германия – ворох разрозненных княжеств. Пруссия не сможет удержать их вместе. У нас только два врага: Австрия и Россия. Но единственное, чего они смогут добиться, – задержать нас на какое-то время. Или пролить лишнюю кровь. С помощью нескольких человек, способных внушить доверие властителям Запада, можно было бы избежать этого досадного расточительства.
– И по-вашему, я мог бы стать одним из них?
Она кивнула.
– Вы молоды, но привлекаете к себе и взгляды, и интерес. Вы балтийский немец, стало быть, русские вам отнюдь не друзья. С малой толикой опыта и советов вы стали бы одним из самых влиятельных наших адвокатов. Похоже, вы не стеснены в деньгах, но Высокая Порта не поскупилась бы, чтобы с лихвой покрыть издержки вашей миссии.
Он задумался над этими словами.
– Столь возвышенным целям, как мне кажется, не слишком соответствуют ловушки, которые вы мне расставили.
– Какие ловушки? – удивилась княгиня.
– Попытки обольщения.
Она рассмеялась.
– Вы говорите о Данае? Это не ловушка, граф. Она искренне в вас влюбилась. Со всем пылом юности. К тому же ей не терпится покинуть Констанцу. Если кто и загнал вас в ловушку, так это ваша собственная подозрительность, поскольку вы напрасно отвергли ее любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109