Он шел довольно долго, шагая через луга и думая, что скоро достигнет самой южной из колоний британской короны, если уже не достиг.
В самом деле, через час показались колокольня и шиферные крыши. Он остановился и опять сменил облик, надев одежду белого человека. Платье слегка потеряло свежесть, а башмаки ссохлись.
Но Висентино теперь был вне досягаемости инквизиции, полиции Новой Испании и ищеек губернатора Лимы.
И своего прошлого.
5. СЫН ПИРАТА
Висентино не знал названия деревни. Не знал ни слова по-английски. И умирал от голода.
Итак, опять его жизнь будет зависеть – в который раз – от чьего-то сочувствия или подозрений. И от собственной смекалки. Ибо нужна хорошая история, чтобы оправдать присутствие беглеца из Новой Испании во враждебных английских колониях. Он знал только два английских имени: Дрейк и Лондон. Сэр Френсис Дрейк, пират, умерший более ста тридцати лет назад, олицетворение самого дьявола для испанцев, о котором во дворце губернатора Лимы до сих пор рассказывали немало жутких историй. И Лондон, самый большой город Англии.
Висентино ничего не знал о мире. Последние десять лет он прожил под неусыпным надзором брата Игнасио. Ел с ним, спал с ним, испытывал на себе его физическое насилие, удовлетворял его сексуальные аппетиты, выслушивал его толкование мира. Тот лечил его, когда он болел, наставлял в любви к церкви, в послушании, уважении к старшим и властям. Теперь юноша стал сиротой, избавившись от неправедного отца, который злоупотреблял своей властью и подавлял его.
Висентино вооружился мужеством и вошел в деревню. Первый человек, которого он встретил, был мужчина лет сорока с бледным морщинистым лицом, в длинном черном плаще и высокой, тоже черной, широкополой шляпе.
Человек обратился к нему по-английски. Висентино захлопал ресницами, улыбнулся и ответил по-испански, что не говорит по-английски.
Человек нахмурился. Висентино улыбнулся еще шире и благожелательнее.
– Come with me, – сказал человек, сопровождая слова повелительным жестом. – I know someone who speaks your tongue.
Висентино последовал за ним по главной улице, грунтовой, совсем как в Ла-Пасе. Они вошли в какую-то лавку, казавшуюся одновременно скобяной, жестяной и бакалейной. Обнаружили там человека с полузакрытыми глазами, решившего, видимо, только так смотреть на заурядность и пошлость мира. Оба англичанина обменялись несколькими быстрыми словами, и торговец обратился к Висентино по-испански:
– Откуда ты?
– Из Майами.
– А здесь что делаешь?
– Хочу добраться до Лондона.
Англичанин, говоривший по-испански, наверняка был толмачом в этом приграничном городке, посредничая в торговле с коммерсантами из Флориды, которые при случае покупали или продавали тут плоды земледелия, ведь торговля не признает границ.
– В Лондон? – удивился торговец скобяным товаром. – Зачем?
– Повидать родных.
– И как фамилия твоих родных?
– Дрейк.
Имя заставило встрепенуться человека в черном, хоть он и не понимал по-испански. Оба англичанина заинтригованно переглянулись.
– Дрейк, говоришь?
Висентино кивнул.
– Тебя самого как зовут?
– Винсент Дрейк.
На этот раз человек с полузакрытыми глазами открыл их полностью.
– Но ты же не говоришь по-английски?
– Моя мать испанка. Мы ведь жили среди испанцев, вот и отец не говорил по-английски, потому что не с кем было.
– А откуда твой отец?
– С Испаньолы. Там я и родился.
– А имя своего прадеда ты знаешь?
– Френсис.
Гробовое молчание воцарилось в лавке. Оба англичанина ошеломленно воззрились на своего гостя, словно он был пришельцем с Луны.
– Как же ты сюда добрался? – спросил человек в черном, придя в себя.
Лавочник перевел.
– Верхом.
– А где твоя лошадь?
– Пала три дня назад.
– Can't believe my own ears, – сказал человек в черном.
– И ты шел пешком? Как же ты не заблудился? – спросил коммерсант недоверчиво.
– Индейцы довели меня до границы.
– Какие индейцы?
– Ючи, – ответил спокойно Висентино де ла Феи, ставший отныне Винсентом Дрейком, сознавая, какое впечатление его слова производят на собеседников.
Никакого сомнения: назваться именем дьявола и объявить его своим предком было удачной идеей.
– Где тут можно купить поесть? – спросил Дрейк.
– У тебя есть деньги?
– Да.
– Сколько?
– Хватит, чтобы добраться до Лондона, – ответил юноша уверенно.
Это оказалось хорошей новостью для человека в черном, олдермена деревни Стейтенвилл: значит, этот бродяга не станет обузой для муниципальной благотворительности.
– И еще мне нужна новая одежда, – добавил Винсент Дрейк непринужденно.
– С этим придется подождать, – ответил олдермен неодобрительно. – Мы тут щегольству не угождаем. Придется ехать в Уэйкросс, а может, и в Саванну. – Он повернулся к другому англичанину. – Отведу этого молодца к миссис Баскомб. Завтра поглядим, какое продолжение дать этому делу.
Коммерсант вкратце и с гораздо меньшей надменностью перевел эти слова.
Олдермен встал и сделал Висентино знак следовать за ним. Через несколько минут они подошли к дому с большой террасой. Англичанин поднялся на крыльцо и позвонил в колокольчик. Появилась женщина с бледным и усталым лицом. Он объяснил ей, в чем дело; та окинула взглядом своего будущего постояльца и кивнула, спросив:
– About money?
Висентино понял слово, похожее на испанское moneda; он вытащил из своего узла кошелек и открыл его; англичане заглянули внутрь: там было несколько медных монет и две серебряные – все, что осталось от эскудо, который он разменял в Веракрусе, и еще три золотых – один райе и два эскудо. Миссис Баскомб и олдермен казались удивленными. Висентино понял, что они сочли его вполне обеспеченным, но не более того. В итоге миссис Баскомб запустила два пальца в кошелек и выудила оттуда серебряную монету.
Она пригласила его на кухню и подала телячье рагу с картошкой и густым соусом, что показалось юноше восхитительным пиршеством, положила на стол круглый хлеб, поставила стакан и графин. Наконец сама уселась перед своим новым постояльцем и стала смотреть, как он ест. Висентино удивленно улыбнулся ей; она чуть грустно улыбнулась в ответ. Он понял, что ее интересуют его манеры за столом. Через какое-то время женщина в задумчивости ушла.
Вечером, примерно в одно время, но на большом расстоянии друг от друга, состоялись два собрания. В обоих главным предметом обсуждения был Висентино.
Первое состоялось в Ла-Пасе, и участвовали в нем новый губернатор и дворецкий.
– Так вы говорите, – заявил губернатор, – что сокровища моего предшественника исчезли в Мехико одновременно с пажом его супруги?
– Прежний губернатор граф Миранда, ваша светлость, велел произвести углубленное дознание, при поддержке вице-короля. Покои, которые занимала графиня, были тщательно осмотрены в поисках ларца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
В самом деле, через час показались колокольня и шиферные крыши. Он остановился и опять сменил облик, надев одежду белого человека. Платье слегка потеряло свежесть, а башмаки ссохлись.
Но Висентино теперь был вне досягаемости инквизиции, полиции Новой Испании и ищеек губернатора Лимы.
И своего прошлого.
5. СЫН ПИРАТА
Висентино не знал названия деревни. Не знал ни слова по-английски. И умирал от голода.
Итак, опять его жизнь будет зависеть – в который раз – от чьего-то сочувствия или подозрений. И от собственной смекалки. Ибо нужна хорошая история, чтобы оправдать присутствие беглеца из Новой Испании во враждебных английских колониях. Он знал только два английских имени: Дрейк и Лондон. Сэр Френсис Дрейк, пират, умерший более ста тридцати лет назад, олицетворение самого дьявола для испанцев, о котором во дворце губернатора Лимы до сих пор рассказывали немало жутких историй. И Лондон, самый большой город Англии.
Висентино ничего не знал о мире. Последние десять лет он прожил под неусыпным надзором брата Игнасио. Ел с ним, спал с ним, испытывал на себе его физическое насилие, удовлетворял его сексуальные аппетиты, выслушивал его толкование мира. Тот лечил его, когда он болел, наставлял в любви к церкви, в послушании, уважении к старшим и властям. Теперь юноша стал сиротой, избавившись от неправедного отца, который злоупотреблял своей властью и подавлял его.
Висентино вооружился мужеством и вошел в деревню. Первый человек, которого он встретил, был мужчина лет сорока с бледным морщинистым лицом, в длинном черном плаще и высокой, тоже черной, широкополой шляпе.
Человек обратился к нему по-английски. Висентино захлопал ресницами, улыбнулся и ответил по-испански, что не говорит по-английски.
Человек нахмурился. Висентино улыбнулся еще шире и благожелательнее.
– Come with me, – сказал человек, сопровождая слова повелительным жестом. – I know someone who speaks your tongue.
Висентино последовал за ним по главной улице, грунтовой, совсем как в Ла-Пасе. Они вошли в какую-то лавку, казавшуюся одновременно скобяной, жестяной и бакалейной. Обнаружили там человека с полузакрытыми глазами, решившего, видимо, только так смотреть на заурядность и пошлость мира. Оба англичанина обменялись несколькими быстрыми словами, и торговец обратился к Висентино по-испански:
– Откуда ты?
– Из Майами.
– А здесь что делаешь?
– Хочу добраться до Лондона.
Англичанин, говоривший по-испански, наверняка был толмачом в этом приграничном городке, посредничая в торговле с коммерсантами из Флориды, которые при случае покупали или продавали тут плоды земледелия, ведь торговля не признает границ.
– В Лондон? – удивился торговец скобяным товаром. – Зачем?
– Повидать родных.
– И как фамилия твоих родных?
– Дрейк.
Имя заставило встрепенуться человека в черном, хоть он и не понимал по-испански. Оба англичанина заинтригованно переглянулись.
– Дрейк, говоришь?
Висентино кивнул.
– Тебя самого как зовут?
– Винсент Дрейк.
На этот раз человек с полузакрытыми глазами открыл их полностью.
– Но ты же не говоришь по-английски?
– Моя мать испанка. Мы ведь жили среди испанцев, вот и отец не говорил по-английски, потому что не с кем было.
– А откуда твой отец?
– С Испаньолы. Там я и родился.
– А имя своего прадеда ты знаешь?
– Френсис.
Гробовое молчание воцарилось в лавке. Оба англичанина ошеломленно воззрились на своего гостя, словно он был пришельцем с Луны.
– Как же ты сюда добрался? – спросил человек в черном, придя в себя.
Лавочник перевел.
– Верхом.
– А где твоя лошадь?
– Пала три дня назад.
– Can't believe my own ears, – сказал человек в черном.
– И ты шел пешком? Как же ты не заблудился? – спросил коммерсант недоверчиво.
– Индейцы довели меня до границы.
– Какие индейцы?
– Ючи, – ответил спокойно Висентино де ла Феи, ставший отныне Винсентом Дрейком, сознавая, какое впечатление его слова производят на собеседников.
Никакого сомнения: назваться именем дьявола и объявить его своим предком было удачной идеей.
– Где тут можно купить поесть? – спросил Дрейк.
– У тебя есть деньги?
– Да.
– Сколько?
– Хватит, чтобы добраться до Лондона, – ответил юноша уверенно.
Это оказалось хорошей новостью для человека в черном, олдермена деревни Стейтенвилл: значит, этот бродяга не станет обузой для муниципальной благотворительности.
– И еще мне нужна новая одежда, – добавил Винсент Дрейк непринужденно.
– С этим придется подождать, – ответил олдермен неодобрительно. – Мы тут щегольству не угождаем. Придется ехать в Уэйкросс, а может, и в Саванну. – Он повернулся к другому англичанину. – Отведу этого молодца к миссис Баскомб. Завтра поглядим, какое продолжение дать этому делу.
Коммерсант вкратце и с гораздо меньшей надменностью перевел эти слова.
Олдермен встал и сделал Висентино знак следовать за ним. Через несколько минут они подошли к дому с большой террасой. Англичанин поднялся на крыльцо и позвонил в колокольчик. Появилась женщина с бледным и усталым лицом. Он объяснил ей, в чем дело; та окинула взглядом своего будущего постояльца и кивнула, спросив:
– About money?
Висентино понял слово, похожее на испанское moneda; он вытащил из своего узла кошелек и открыл его; англичане заглянули внутрь: там было несколько медных монет и две серебряные – все, что осталось от эскудо, который он разменял в Веракрусе, и еще три золотых – один райе и два эскудо. Миссис Баскомб и олдермен казались удивленными. Висентино понял, что они сочли его вполне обеспеченным, но не более того. В итоге миссис Баскомб запустила два пальца в кошелек и выудила оттуда серебряную монету.
Она пригласила его на кухню и подала телячье рагу с картошкой и густым соусом, что показалось юноше восхитительным пиршеством, положила на стол круглый хлеб, поставила стакан и графин. Наконец сама уселась перед своим новым постояльцем и стала смотреть, как он ест. Висентино удивленно улыбнулся ей; она чуть грустно улыбнулась в ответ. Он понял, что ее интересуют его манеры за столом. Через какое-то время женщина в задумчивости ушла.
Вечером, примерно в одно время, но на большом расстоянии друг от друга, состоялись два собрания. В обоих главным предметом обсуждения был Висентино.
Первое состоялось в Ла-Пасе, и участвовали в нем новый губернатор и дворецкий.
– Так вы говорите, – заявил губернатор, – что сокровища моего предшественника исчезли в Мехико одновременно с пажом его супруги?
– Прежний губернатор граф Миранда, ваша светлость, велел произвести углубленное дознание, при поддержке вице-короля. Покои, которые занимала графиня, были тщательно осмотрены в поисках ларца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109