Себастьян завязал пояс шелкового узорчатого халата, поправил парик и стал спускаться, чувствуя, как колотится сердце.
В особняке повсюду пахло краской, еще не просохшим гипсом, опилками, воском, мастикой для пола, уксусом.
У двери музыкальной гостиной он узнал ее силуэт, хотя гостья и стояла к нему спиной. Даная!
Себастьян остановился, чтобы взять себя в руки. Слышала ли она, как он подошел? Женщина обернулась. Они смотрели друг на друга с расстояния в двадцать шагов. Он изобразил на лице приветливое выражение и направился к ней.
Но тут заметил молодого человека и вдруг почувствовал, как силы покидают его. Висентино! Нет, Висентино умер. Нет, Висентино воскрес. Нет…
Даная пристально смотрела на него. Ее хрупкая когда-то фигурка стала плотнее, бутон превратился в плод. Она показалась ему невыразимо прекрасной. Как все безвозвратно утраченное.
– Добро пожаловать, сударыня, – сказал Себастьян, ожидая, что она протянет ему руку.
Но Даная не шевельнулась. Похоже, встрече предстояло стать бурной, может быть, даже роковой. Даная благоухала жасмином и липовым цветом.
– Здравствуйте, – сказала она холодно. – Представляю вам вашего сына, князя Александра Полиболоса.
Князь Александр Полиболос! Титул, без сомнения, получен по милости старой княгини. Но от этого все равно кружилась голова: его сын, его собственный сын носит законный титул… Себастьян протянул молодому человеку руку. Тот пожал ее и, не отводя взгляда от лица графа, долго держал в своей, словно не веря. Отец и сын не могли оторвать глаз друг от друга.
У Себастьяна возникло ощущение, будто он пожимает руку призраку.
– Присаживайтесь, – сказал он им. – Что я могу вам предложить?
– Воды, – ответила Даная.
– Кофе, если можно, – сказал Александр.
– Я не ожидал, – сказал Себастьян Данае, – вновь увидеть вас…
– А вы, наверное, думали, что такой случай уже никогда не представится? – ответила она быстро.
– Я долго жил в далекой стране. Как вы меня разыскали?
– Через графа Банати.
Ну конечно. Не мог же Банати отказать племяннице княгини!
– Перейдем к делу, – заявила Даная, взяв стакан воды, который слуга подал ей на подносе. – Я приехала сюда не ради удовольствия и не из желания ворошить прошлое. И не для того, чтобы выпрашивать у вас что бы то ни было. Единственная причина моего присутствия в Вене – упрямое желание моего сына видеть своего отца.
Себастьян повернулся к молодому человеку. Попытался разгадать выражение его лица, уловить там признаки гнева или нежности, любопытства или грусти, но подвижные черты Александра не поддавались никакому анализу.
– Как я мог догадаться?.. – начал было он.
– А разве вам пришло в голову догадаться о чем бы то ни было? – отрезала Даная. – Александр знает все. Я не стала навязывать ему никаких чувств по отношению к вам. И продолжаю придерживаться этого решения. Ему самому судить.
Себастьян вопросительно посмотрел на Александра и, не получив ответа, сказал:
– Я еще не слышал вашего голоса, Александр.
Понимает ли мальчик по-французски?
– Вы меня пока ни о чем не спрашивали, отец.
Отец! Одно это слово повергло Себастьяна в трепет.
Отныне никакая маска не защитит его от этого юноши.
– Только не подумайте, будто я не разделяю боль, которую вы причинили моей матери, – ответил Александр. – Другое дело ее желание держаться от вас вдалеке. Я не судья, но с тех пор, как узнал о вашей встрече, меня беспрестанно мучает вопрос, почему вы были к ней так несправедливы.
Очевидно, у него тоже был учитель французского языка.
Вдруг Себастьян с ужасом осознал, что эти два человека, его собственный сын и мать мальчика, могли сорвать его миссию в Вене. Боже всемогущий! Неужели Банати потерял голову, сообщив им его новое имя и адрес? Ведь Даная-то должна знать, что граф де Сен-Жермен – русский агент! И она вполне могла разболтать это. Или же Банати невдомек, что связывает этих двоих и былого Готлиба фон Ренненкампфа? Требовалось срочно спасать положение.
– Человек, которого вы видите перед собой, уже не тот, что был когда-то, – начал Себастьян задумчиво и серьезно. – Тот был одержим воспоминанием о некоей драме, которая чуть не погубила его физически и духовно, превратив в затравленного зверя.
В лице Данаи что-то дрогнуло. По крайней мере, так показалось Себастьяну.
– По этой причине вы и собирались поехать в Индию? – спросила она.
Он кивнул.
– Да. Как можно дальше.
– Вы бежали от убийства, которое видела Бабадагская прорицательница? – спросил Александр.
Себастьян посмотрел на него с испугом.
– Значит, мать рассказала вам и о том ужасном вечере?
Юноша кивнул.
– Бабадагская прорицательница все еще жива. Это она мне сказала, что я должен разыскать своего отца, потому что он нуждается во мне.
Себастьяном снова овладела тревога.
– Моя мать и двоюродная бабушка уверили меня, что Бабадагская провидица никогда не ошибается.
– Кстати, как чувствует себя ваша тетушка? – спросил Себастьян у Данаи, чтобы сменить тему и дать себе время подумать.
– Никак, – ответила та. – Она умерла три года назад.
– Сожалею. И вы по-прежнему живете в Констанце?
– Александр проводит там большую часть года, поскольку воспитан моим кузеном князем Маврокордато, которого Высокая Порта назначила управлять Бессарабией. Правда, он скоро уступит свою должность преемнику и вернется в Стамбул.
Себастьян заметил, что тон Данаи несколько смягчился. И он был готов на что угодно, только бы отвратить угрозу, которой подверг его этот неожиданный визит. Она добавила:
– Чтобы вы знали: князь Маврокордато – мой супруг.
Себастьян принял информацию к сведению, не слишком понимая, на что ее употребить. Главное, что фанариоты по-прежнему на службе у турок.
– Где вы остановились в Вене? – спросил он.
– Граф Банати любезно предоставил нам свои гостевые покои, – ответила Даная.
– Не окажете ли вы и мне честь, приняв гостеприимство этого дома? Все-таки он не так убог, как гостиница, к тому же вы тут будете избавлены от общества клопов.
Александр засмеялся. Мать посмотрела на сына.
– Это наименьшее, что я могу сделать, – добавил Себастьян. – Ведь княгиня Полиболос предоставила мне когда-то столь щедрое гостеприимство…
Фраза была расчетливо холодна: выходило, что его приглашение мотивировано этим былым гостеприимством, а вовсе не долгом по отношению к девушке, которую он почти изнасиловал, и к сыну, который был от этого зачат.
– Я очень хочу принять ваше приглашение, отец, – сказал Александр, явно уступая желанию получше узнать своего доселе незнакомого родителя. – Конечно, если матушка тоже его примет.
Доброжелательность юноши обезоружила Себастьяна. Даная проявила меньше непосредственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
В особняке повсюду пахло краской, еще не просохшим гипсом, опилками, воском, мастикой для пола, уксусом.
У двери музыкальной гостиной он узнал ее силуэт, хотя гостья и стояла к нему спиной. Даная!
Себастьян остановился, чтобы взять себя в руки. Слышала ли она, как он подошел? Женщина обернулась. Они смотрели друг на друга с расстояния в двадцать шагов. Он изобразил на лице приветливое выражение и направился к ней.
Но тут заметил молодого человека и вдруг почувствовал, как силы покидают его. Висентино! Нет, Висентино умер. Нет, Висентино воскрес. Нет…
Даная пристально смотрела на него. Ее хрупкая когда-то фигурка стала плотнее, бутон превратился в плод. Она показалась ему невыразимо прекрасной. Как все безвозвратно утраченное.
– Добро пожаловать, сударыня, – сказал Себастьян, ожидая, что она протянет ему руку.
Но Даная не шевельнулась. Похоже, встрече предстояло стать бурной, может быть, даже роковой. Даная благоухала жасмином и липовым цветом.
– Здравствуйте, – сказала она холодно. – Представляю вам вашего сына, князя Александра Полиболоса.
Князь Александр Полиболос! Титул, без сомнения, получен по милости старой княгини. Но от этого все равно кружилась голова: его сын, его собственный сын носит законный титул… Себастьян протянул молодому человеку руку. Тот пожал ее и, не отводя взгляда от лица графа, долго держал в своей, словно не веря. Отец и сын не могли оторвать глаз друг от друга.
У Себастьяна возникло ощущение, будто он пожимает руку призраку.
– Присаживайтесь, – сказал он им. – Что я могу вам предложить?
– Воды, – ответила Даная.
– Кофе, если можно, – сказал Александр.
– Я не ожидал, – сказал Себастьян Данае, – вновь увидеть вас…
– А вы, наверное, думали, что такой случай уже никогда не представится? – ответила она быстро.
– Я долго жил в далекой стране. Как вы меня разыскали?
– Через графа Банати.
Ну конечно. Не мог же Банати отказать племяннице княгини!
– Перейдем к делу, – заявила Даная, взяв стакан воды, который слуга подал ей на подносе. – Я приехала сюда не ради удовольствия и не из желания ворошить прошлое. И не для того, чтобы выпрашивать у вас что бы то ни было. Единственная причина моего присутствия в Вене – упрямое желание моего сына видеть своего отца.
Себастьян повернулся к молодому человеку. Попытался разгадать выражение его лица, уловить там признаки гнева или нежности, любопытства или грусти, но подвижные черты Александра не поддавались никакому анализу.
– Как я мог догадаться?.. – начал было он.
– А разве вам пришло в голову догадаться о чем бы то ни было? – отрезала Даная. – Александр знает все. Я не стала навязывать ему никаких чувств по отношению к вам. И продолжаю придерживаться этого решения. Ему самому судить.
Себастьян вопросительно посмотрел на Александра и, не получив ответа, сказал:
– Я еще не слышал вашего голоса, Александр.
Понимает ли мальчик по-французски?
– Вы меня пока ни о чем не спрашивали, отец.
Отец! Одно это слово повергло Себастьяна в трепет.
Отныне никакая маска не защитит его от этого юноши.
– Только не подумайте, будто я не разделяю боль, которую вы причинили моей матери, – ответил Александр. – Другое дело ее желание держаться от вас вдалеке. Я не судья, но с тех пор, как узнал о вашей встрече, меня беспрестанно мучает вопрос, почему вы были к ней так несправедливы.
Очевидно, у него тоже был учитель французского языка.
Вдруг Себастьян с ужасом осознал, что эти два человека, его собственный сын и мать мальчика, могли сорвать его миссию в Вене. Боже всемогущий! Неужели Банати потерял голову, сообщив им его новое имя и адрес? Ведь Даная-то должна знать, что граф де Сен-Жермен – русский агент! И она вполне могла разболтать это. Или же Банати невдомек, что связывает этих двоих и былого Готлиба фон Ренненкампфа? Требовалось срочно спасать положение.
– Человек, которого вы видите перед собой, уже не тот, что был когда-то, – начал Себастьян задумчиво и серьезно. – Тот был одержим воспоминанием о некоей драме, которая чуть не погубила его физически и духовно, превратив в затравленного зверя.
В лице Данаи что-то дрогнуло. По крайней мере, так показалось Себастьяну.
– По этой причине вы и собирались поехать в Индию? – спросила она.
Он кивнул.
– Да. Как можно дальше.
– Вы бежали от убийства, которое видела Бабадагская прорицательница? – спросил Александр.
Себастьян посмотрел на него с испугом.
– Значит, мать рассказала вам и о том ужасном вечере?
Юноша кивнул.
– Бабадагская прорицательница все еще жива. Это она мне сказала, что я должен разыскать своего отца, потому что он нуждается во мне.
Себастьяном снова овладела тревога.
– Моя мать и двоюродная бабушка уверили меня, что Бабадагская провидица никогда не ошибается.
– Кстати, как чувствует себя ваша тетушка? – спросил Себастьян у Данаи, чтобы сменить тему и дать себе время подумать.
– Никак, – ответила та. – Она умерла три года назад.
– Сожалею. И вы по-прежнему живете в Констанце?
– Александр проводит там большую часть года, поскольку воспитан моим кузеном князем Маврокордато, которого Высокая Порта назначила управлять Бессарабией. Правда, он скоро уступит свою должность преемнику и вернется в Стамбул.
Себастьян заметил, что тон Данаи несколько смягчился. И он был готов на что угодно, только бы отвратить угрозу, которой подверг его этот неожиданный визит. Она добавила:
– Чтобы вы знали: князь Маврокордато – мой супруг.
Себастьян принял информацию к сведению, не слишком понимая, на что ее употребить. Главное, что фанариоты по-прежнему на службе у турок.
– Где вы остановились в Вене? – спросил он.
– Граф Банати любезно предоставил нам свои гостевые покои, – ответила Даная.
– Не окажете ли вы и мне честь, приняв гостеприимство этого дома? Все-таки он не так убог, как гостиница, к тому же вы тут будете избавлены от общества клопов.
Александр засмеялся. Мать посмотрела на сына.
– Это наименьшее, что я могу сделать, – добавил Себастьян. – Ведь княгиня Полиболос предоставила мне когда-то столь щедрое гостеприимство…
Фраза была расчетливо холодна: выходило, что его приглашение мотивировано этим былым гостеприимством, а вовсе не долгом по отношению к девушке, которую он почти изнасиловал, и к сыну, который был от этого зачат.
– Я очень хочу принять ваше приглашение, отец, – сказал Александр, явно уступая желанию получше узнать своего доселе незнакомого родителя. – Конечно, если матушка тоже его примет.
Доброжелательность юноши обезоружила Себастьяна. Даная проявила меньше непосредственности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109