Птицы еще не успели убрать все это.
Матросы смотрели, качая головами. Тут погибли тысячи пудов рыбы.
— А сколько же ее в реке! — молвил Алеха.
Конев растер в руке черный влажный ком.
— Земля хорошая, а пахать нельзя — вода покрывает, — молвил он с глубоким сожалением.
Позь объяснил, что не Амгунь так высоко подымается, а сам Амур, и вода оттуда заходит.
— Подпирает, значит! — добавил тунгус.
— Земля хорошая! — твердил Козлов.
— Чё толку! — ворчал Конев. Ему, как всегда, все что-то не нравилось.
— Разве на бугре нельзя пахать? — спросил его капитан.
— На бугре можно, вашескородие! На бугре можно целую деревню посадить.
В походе все сжились с капитаном и разговаривали запросто.
Матросы еще смотрели землю в разных местах на острове и на материковом берегу.
— Наверху ярицу можно сеять. Овес тоже! — окал костромич Веревкин. — Но шибко трава коренястая…
Невельской замечал, что матросы ожили после того, как на высоком незатопленном берегу увидели хорошую землю. До того, особенно в лимане, с тоской поглядывали они на все эти леса и скалы, видя в них еще одно каторжное место, где людей будут истязать, морить голодом и держать при казенном деле. А вид доброй земли пробуждал иные надежды… Похоже было, что тут толк мог быть, что стоило тут стараться не только ради выслуг и казенного интереса, которому было уже посвятили себя эти люди. Все они до сих пор в душе не надеялись на эту землю.
— Быть не может, чтобы каждый год так высоко вода подымалась, — рассуждал у костра Шестаков.
Измученные, изъеденные мошкой, матросы расселись с мутовками на песке, на ветерке.
— Нынче, видно, снега большие были…
— Здесь всегда большие снега, — ответил Позь.
Рыба, лес, меха занимали матросов, но ничто не будило в них такого жадного любопытства, как земля.
«Люди еще хлынут сюда, — думал капитан. — Тут будет у нас вольное крестьянство».
На реке появились две берестяные лодки, а за ними бат — лодка, долбленная из дерева.
Течение быстро принесло их. Ехавшие оторопели, увидя незнакомую одежду матросов и необыкновенную шлюпку.
Позь, поспешно поднявшись, подошел к ним.
— Это лоча, — сказал он.
— Лоча? — Приезжие испуганно переглянулись.
— Это хорошие лоча! Это капитан от Иски, — подошел Чедано.
Видя, что тут Чедано, приехавшие вышли на берег.
Худой рябой круглолицый амгунец пощупал сукно на мундире капитана, потом заглянул ему в глаза, потрогал пуговицы, ремень, глянул на оружие. Невельской позволял осматривать себя так, словно бы был на примерке у портного. Он уже не в первый раз замечал, что здешние люди прежде всего обращают внимание на одежду — из какого материала она сделана, на украшения и на пуговицы — прямо как мещане в Питере!
Эти люди не похожи па гиляков — они меньше ростом, волосы у многих русые. Он знал, что на Амгуни обитает народ, называемый негидальцами.
— К нам пойдешь? — спросил маленький амгунец с серебрянными браслетами на жилистых, жестких руках.
— Пока не поеду. А далеко ли?
— Три ночи спать. Только. Совсем близко…
Позь объяснил, зачем тут капитан.
Невельской велел показать гостям товары.
— Если ищешь хороший лес, у нас много хорошего леса.
Невельской расспросил, растет ли дуб на Амгуни, много ли кедра.
Негидальцы достали меха, которые они везли в одно из амурских селений. Туда, по их словам, должны приехать купцы.
Тут же началась меновая. Потом гостей накормили.
Они стали поразговорчивей и признались, что поначалу очень испугались, узнав, что пришли русские. Оказалось, что из-за хребтов приходят якутские купцы, обижают их и внушают страх к русским.
Невельской выслушал жалобы и сказал, что хотя он не знает якутских купцов, которые сюда ходят, но зато знает большого русского начальника, главного во всей Якутской области и во всех других близких отсюда областях. Расскажет ему обо всем, а тот запретит купцам из Якутска сюда ходить обманывать и обижать тут людей. Он сказал, что торговцы из Якутска ходят сюда тайно, без позволения царя, а им делать этого не велено, что их надо гнать отсюда, а что для торговли русским товаром открыта теперь постоянная лавка на Иски, где будет все, что надо, и по дешевой цене. Летом на лодке, а зимой на собаках будет приезжать из Иски на Амгунь человек и торговать, и цены будут не такие, как у купцов.
— Меня затем сюда и послали, — сказал он, чтобы я увидел, как тут живут люди, и в чем у них нужда, и кто их обижает. Русский царь велел мне сказать, что берет эти земли себе, и велел за всех заступаться и всем помогать.
Амгунцы жаловались на купца Новогородова.
— Он сильный, у него работники есть, он не один ходит. Мы все в долгу у него, и он делает тут все, что захочет. Как нам быть?
Невельской ответил, что запишет все жалобы на Новогородова и тому придется отвечать за свои поступки. Негидальцы обещали за это подарки, но капитан ответил, что сначала надо все сделать, а пока не за что принимать подарки.
Невельской велел одарить гостей. Им дали по ножу и по топору.
Чедано сказал амгунцам, что капитан ездит и смотрит: места, где жили русские.
— Такие места у нас есть на Амгуни, — ответил маленький негидалец, — там теперь остались ямы и камни.
«В здешних краях, видно, никогда не придется путешествовать в одиночестве», — подумал капитан, спускаясь вниз по течению в сопровождении нескольких лодок.
На устье Амгуни семейство Чедано уже ждало гостей. Был приготовлен ужин из мяса молодого лося.
Весь вечер Невельской расспрашивал гиляков и негидальцев про направление рек и хребтов и про пути к закрытым гаваням на берегу моря.
Старик Чедано повесил голову.
— Что ты такой печальный? — спросил его капитан.
— Сюда, наверно, идут маньчжуры, — сказал он таинственно. — Они говорили. Нынче их много придет! Страшно, когда они приходят…
Негидальцы признались, что они ехали на Амур торговать с маньчжурами, но теперь не будут и что они очень рады, что встретили русских и выменяли у них все, что нужно, и завтра поедут обратно и всем расскажут новости про Новогородова. Узнает вся Амгунь, что ему запрещено сюда ходить.
Поздно вечером вернулся Чумбока, не ездивший на Амгунь и задержавшийся в соседней деревне, где он тоже слыхал, что маньчжуры нынче хотят прийти с большой силой собирать дань и выгнать русских.
Гиляки и негидальцы на ночь удалились в свои балаганы. Чедано с семьей улегся в своем шалаше.
Капитан сделал записи и задул свечу. Костер угас. Вокруг была кромешная тьма и тишина. Время от времени плескалась невидимая волна.
«Что в этой тьме — бог весть, — подумал капитан, забираясь под полог, расставленный на песке рядом с палаткой. — Если слушать гиляков, так тут могут быть всякие неприятности. Но их-то мне и подай!» — подумал капитан, засыпая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207
Матросы смотрели, качая головами. Тут погибли тысячи пудов рыбы.
— А сколько же ее в реке! — молвил Алеха.
Конев растер в руке черный влажный ком.
— Земля хорошая, а пахать нельзя — вода покрывает, — молвил он с глубоким сожалением.
Позь объяснил, что не Амгунь так высоко подымается, а сам Амур, и вода оттуда заходит.
— Подпирает, значит! — добавил тунгус.
— Земля хорошая! — твердил Козлов.
— Чё толку! — ворчал Конев. Ему, как всегда, все что-то не нравилось.
— Разве на бугре нельзя пахать? — спросил его капитан.
— На бугре можно, вашескородие! На бугре можно целую деревню посадить.
В походе все сжились с капитаном и разговаривали запросто.
Матросы еще смотрели землю в разных местах на острове и на материковом берегу.
— Наверху ярицу можно сеять. Овес тоже! — окал костромич Веревкин. — Но шибко трава коренястая…
Невельской замечал, что матросы ожили после того, как на высоком незатопленном берегу увидели хорошую землю. До того, особенно в лимане, с тоской поглядывали они на все эти леса и скалы, видя в них еще одно каторжное место, где людей будут истязать, морить голодом и держать при казенном деле. А вид доброй земли пробуждал иные надежды… Похоже было, что тут толк мог быть, что стоило тут стараться не только ради выслуг и казенного интереса, которому было уже посвятили себя эти люди. Все они до сих пор в душе не надеялись на эту землю.
— Быть не может, чтобы каждый год так высоко вода подымалась, — рассуждал у костра Шестаков.
Измученные, изъеденные мошкой, матросы расселись с мутовками на песке, на ветерке.
— Нынче, видно, снега большие были…
— Здесь всегда большие снега, — ответил Позь.
Рыба, лес, меха занимали матросов, но ничто не будило в них такого жадного любопытства, как земля.
«Люди еще хлынут сюда, — думал капитан. — Тут будет у нас вольное крестьянство».
На реке появились две берестяные лодки, а за ними бат — лодка, долбленная из дерева.
Течение быстро принесло их. Ехавшие оторопели, увидя незнакомую одежду матросов и необыкновенную шлюпку.
Позь, поспешно поднявшись, подошел к ним.
— Это лоча, — сказал он.
— Лоча? — Приезжие испуганно переглянулись.
— Это хорошие лоча! Это капитан от Иски, — подошел Чедано.
Видя, что тут Чедано, приехавшие вышли на берег.
Худой рябой круглолицый амгунец пощупал сукно на мундире капитана, потом заглянул ему в глаза, потрогал пуговицы, ремень, глянул на оружие. Невельской позволял осматривать себя так, словно бы был на примерке у портного. Он уже не в первый раз замечал, что здешние люди прежде всего обращают внимание на одежду — из какого материала она сделана, на украшения и на пуговицы — прямо как мещане в Питере!
Эти люди не похожи па гиляков — они меньше ростом, волосы у многих русые. Он знал, что на Амгуни обитает народ, называемый негидальцами.
— К нам пойдешь? — спросил маленький амгунец с серебрянными браслетами на жилистых, жестких руках.
— Пока не поеду. А далеко ли?
— Три ночи спать. Только. Совсем близко…
Позь объяснил, зачем тут капитан.
Невельской велел показать гостям товары.
— Если ищешь хороший лес, у нас много хорошего леса.
Невельской расспросил, растет ли дуб на Амгуни, много ли кедра.
Негидальцы достали меха, которые они везли в одно из амурских селений. Туда, по их словам, должны приехать купцы.
Тут же началась меновая. Потом гостей накормили.
Они стали поразговорчивей и признались, что поначалу очень испугались, узнав, что пришли русские. Оказалось, что из-за хребтов приходят якутские купцы, обижают их и внушают страх к русским.
Невельской выслушал жалобы и сказал, что хотя он не знает якутских купцов, которые сюда ходят, но зато знает большого русского начальника, главного во всей Якутской области и во всех других близких отсюда областях. Расскажет ему обо всем, а тот запретит купцам из Якутска сюда ходить обманывать и обижать тут людей. Он сказал, что торговцы из Якутска ходят сюда тайно, без позволения царя, а им делать этого не велено, что их надо гнать отсюда, а что для торговли русским товаром открыта теперь постоянная лавка на Иски, где будет все, что надо, и по дешевой цене. Летом на лодке, а зимой на собаках будет приезжать из Иски на Амгунь человек и торговать, и цены будут не такие, как у купцов.
— Меня затем сюда и послали, — сказал он, чтобы я увидел, как тут живут люди, и в чем у них нужда, и кто их обижает. Русский царь велел мне сказать, что берет эти земли себе, и велел за всех заступаться и всем помогать.
Амгунцы жаловались на купца Новогородова.
— Он сильный, у него работники есть, он не один ходит. Мы все в долгу у него, и он делает тут все, что захочет. Как нам быть?
Невельской ответил, что запишет все жалобы на Новогородова и тому придется отвечать за свои поступки. Негидальцы обещали за это подарки, но капитан ответил, что сначала надо все сделать, а пока не за что принимать подарки.
Невельской велел одарить гостей. Им дали по ножу и по топору.
Чедано сказал амгунцам, что капитан ездит и смотрит: места, где жили русские.
— Такие места у нас есть на Амгуни, — ответил маленький негидалец, — там теперь остались ямы и камни.
«В здешних краях, видно, никогда не придется путешествовать в одиночестве», — подумал капитан, спускаясь вниз по течению в сопровождении нескольких лодок.
На устье Амгуни семейство Чедано уже ждало гостей. Был приготовлен ужин из мяса молодого лося.
Весь вечер Невельской расспрашивал гиляков и негидальцев про направление рек и хребтов и про пути к закрытым гаваням на берегу моря.
Старик Чедано повесил голову.
— Что ты такой печальный? — спросил его капитан.
— Сюда, наверно, идут маньчжуры, — сказал он таинственно. — Они говорили. Нынче их много придет! Страшно, когда они приходят…
Негидальцы признались, что они ехали на Амур торговать с маньчжурами, но теперь не будут и что они очень рады, что встретили русских и выменяли у них все, что нужно, и завтра поедут обратно и всем расскажут новости про Новогородова. Узнает вся Амгунь, что ему запрещено сюда ходить.
Поздно вечером вернулся Чумбока, не ездивший на Амгунь и задержавшийся в соседней деревне, где он тоже слыхал, что маньчжуры нынче хотят прийти с большой силой собирать дань и выгнать русских.
Гиляки и негидальцы на ночь удалились в свои балаганы. Чедано с семьей улегся в своем шалаше.
Капитан сделал записи и задул свечу. Костер угас. Вокруг была кромешная тьма и тишина. Время от времени плескалась невидимая волна.
«Что в этой тьме — бог весть, — подумал капитан, забираясь под полог, расставленный на песке рядом с палаткой. — Если слушать гиляков, так тут могут быть всякие неприятности. Но их-то мне и подай!» — подумал капитан, засыпая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207