Хокинс достиг церкви раньше Рафферти. Лошадь и всадник исчезли за побеленным каменным зданием.
— Чертов предатель! — Рори сверлил Кэтлин взбешенным взглядом. — Смотри, как поступает этот презренный англичанин.
Кэтлин приложила руки к груди, пытаясь успокоить бешеное биение сердца. Матерь Божья, почему она поверила ему? Почему…
Хокинс появился с другой стороны церкви. Он приподнял воображаемую шляпу, встретившись с шипящим от злости соперником, и поскакал назад к воротам. Логан в финале приложил героические усилия, но отстал от Хокинса на четыре корпуса.
Зрители застыли в нерешительности. Если они станут приветствовать Хокинса, не будет ли это предательством по отношению к ирландскому лорду? А если станут освистывать победителя, не покажется ли это предательством по отношению к главе Макбрайдов?
Только Том Генди дал волю свободному проявлению чувств.
— Грандиозное, прекрасное зрелище! — Он ухмыльнулся Кэтлин и затанцевал от радости. — Как ты думаешь, какой приз потребует наш гость?
Затаив дыхание, Кэтлин следила, как Хокинс и Логан направили лошадей на взморье, где те смогли бы отойти от бешеной скачки.
Они были так непохожи друг на друга: ирландский лорд и английский солдат. Оба более красивые, чем любые другие мужчины. Оба сильные и властные. Они могли быть друзьями, если бы находились по одну сторону конфликта. Ирландия выиграла бы, если бы они были союзниками.
Хокинс подъехал и спрыгнул с лошади. Бросив поводья Бригитте, он шагнул к Кэтлин. Она смотрела на что угодно, но только не на Хокинса. Ее внимание было сконцентрировано на поднимающемся от жеребца паре, на сверкающем в полуденном солнце гладком корпусе, на четких отпечатках его копыт на песке. Толпа придвинулась поближе, сгорая от любопытства. Шершавая холодная рука подняла ее подбородок. Сердце Кэтлин чуть не выпрыгнуло из груди, когда она посмотрела в его серо-зеленые глаза.
— Ты должна мне приз, Кэтлин Макбрайд, — сказал он. Легкий ветерок перебирал пряди волос, обрамлявших его обветренные щеки.
Она резко откинула голову.
— Что вы хотите получить, мистер Хокинс?
— Поцелуй, Кэтлин Макбрайд. Я получу от тебя поцелуй.
У нее замерло сердце. Она медленно втянула в себя холодный соленый воздух.
— Таков твой приз?
— Да. Хочу попробовать тебя на вкус.
— Клянусь, это становится интересным, — прошептала Эйлин Бреслин.
— И оскорбительным, — добавил сердито Рори. Кэтлин бросила взбешенный взгляд на своего пленника.
— Уж лучше поцеловать жабу.
— Тебе придется вместо нее довольствоваться мной.
Ей следовало бы быть благодарной, потому что требование, по правде говоря, достаточно умеренное. И все же нервы ее были напряжены, как натянутая струна.
— Почему? — спросила она.
Его смех струился подобно разогретому меду из хрустального бокала.
— Это мое требование, и у меня есть право быть таким глупым, каким я захочу. Ты знала о ставках. Ты хочешь, чтобы говорили, что глава Макбрайдов не держит слова?
Ее терпение лопнуло. Ей больше всего хотелось побыстрее покончить с этим и заняться своими обязанностями. Нужно было подсчитать и заложить на хранение добычу от последнего набега. Да и Мэгин, без сомнения, готовится поднять большой скандал.
— Так и быть, — недовольно сказала Кэтлин. Положив руки ему на грудь, она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его щеке.
— Вот ваш приз, мистер Хокинс.
Она повернулась и пошла от него прочь, молясь, чтобы люди подумали, что покраснела она от порывов ветра, а не от смущения. Его большая рука опустилась ей на плечо, и он развернул ее к себе.
— Ты называешь это поцелуем?
— А как вы называете это? — насмешливо спросила она.
— Я получил бы больше удовольствия, скармливая цыплятам зерно с ладони.
— У англичан странные вкусы.
В толпе довольно засмеялись. Некоторые попытались придвинуться поближе. Том Генди оттеснил их назад.
— Кэтлин, — Хокинс дотронулся до ее щеки. — Это не совсем то, что я имел в виду.
— О, Боже, — взорвалась она, — разве вы не видите, как глупо себя ведете?
— Будет глупо, если ты будешь шарахаться от меня в сторону, словно девица. Ты же глава Макбрайдов и делала кое-что похуже, чем поцеловать англичанина, — он обхватил ее руками и наклонился к ней. — Я выиграл приз.
— Хватит, мистер Хокинс! — Собрав остатки самообладания, она сказала: — Я выполнила ваше условие.
Руки Хокинса еще сильнее сжали ей плечи.
— Ну? Я жду.
Кэтлин подавила волнение.
— Нет, — твердо ответила она.
Его пальцы скользили вверх и вниз по ее руке, одновременно успокаивая и возбуждая. Она натянула шаль на плечи.
— Ты боишься, — заявил он, и удивление от внезапного открытия мелькнуло на его лице. — Боже, Кэтлин, я никогда не думал, что мне удастся обнаружить хоть что-нибудь, чего ты боишься.
— Я не боюсь.
— Тебя никогда не целовали раньше?
Кэтлин посмотрела мимо Хокинса. Воспоминания нахлынули на нее, взгляд затуманился. Да, ее целовали. Алонсо поцеловал ее однажды. Он нежно держал обе ее руки, словно они были сделаны из хрупкого хрусталя. Ей вспомнилось его красивое лицо, темное и нежное, копна черных волос над благородным лбом, скульптурный изгиб его рта. Их губы встретились легко, как две случайно столкнувшиеся и разлетевшиеся в стороны бабочки. Кэтлин Макбрайд четыре года жила воспоминанием об этом кратком моменте.
— Меня целовали раньше, — решительно сказала она.
Уголок его рта приподнялся в полуулыбке.
— А это мы проверим, любовь моя.
Он прижал ее к себе. Где-то вдали раздался негодующий возглас Рори Бреслина, затем наступила тишина. Кэтлин молча смотрела на Хокинса. Эхо очарования их первой встречи нахлынуло на нее. Какая-то таинственная сила повлекла к нему, такая же неизбежная, как связь между луной и приливом.
Его руки еще крепче прижали ее к себе, отгородив от всего мира. Она почувствовала запахи ветра, лошади и мужчины, ощутила, как ее грудь прижалась к его груди, услышала биение его сердца.
Краем своего сознания она понимала, что стоит ей только крикнуть, как воины накинутся на Хокинса. Один простой крик освободит ее. Один простой крик отнимет у нее чудо, которое она нашла в его объятиях.
— Хорошо, — согласилась она. — Глава Макбрайдов выполняет свои обещания.
Поцелуй англичанина начался с улыбки. С улыбки нежного чародея, которая проникала в ее сердце. Его губы дотронулись до ее лба, затем опустились к щекам. Кэтлин попыталась отвернуть голову, но он зажал пальцами ее подбородок и не давал возможности двигаться. Его нежные и легкие, как весенний день, поцелуи покрыли все ее лицо. Кэтлин стояла, очарованная, не узнавая себя.
Робкая, умирающая было вера начала возрождаться в ней. «Разреши ему, — велел ей голос из другого мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98