Наверное, это был Мерлин. Но вот вдали завиднелся выход из пещеры.
Ланселот, Иван и Фома, который теперь бежал самостоятельно, развивая довольно приличную скорость, поспешно выбрались наружу. Карлика нигде не было видно – похоже, Мерлин плохо подбирал кадры привратников, – зато кони, к вящему облегчению рыцарей, оказались на месте. Лошади Ланселота и Фомы бурно волновались, а конь Ивана, как всегда, сохранял полное, слегка презрительное спокойствие.
– По коням! – зычно отдал приказ Иван, быстро отвязал своего жеребца и вскочил в седло. То же самое сделали и остальные.
Иван на мгновение замер, прислушиваясь. Из покинутой ими пещеры доносились нехорошие звуки: там что-то Дышало, тяжело ворочалось, лезло наружу, гоня перед собой волну горячего смрадного воздуха. Земля под ногами стала ритмично подрагивать.
– Вперед!.. – Иван прочно усвоил роль немногословного мудрого командира.
Они понеслись галопом прочь от убежища коварного колдуна. Иногда Иван тревожно оглядывался, но пока никакой погони не замечал, хотя и понимал, что она все равЗ но рано или поздно будет послана. Постепенно кони умерили бег. Иван посмотрел на своих спутников, Ланселот продолжал пребывать в состоянии легкого удивления: он то и дело дергал себя за усы, округлял глаза и тихонько покачивал головой, как бы приговаривая про себя: «Ну и ну!..» Фома был мрачен.
– Любезный сэр Фома, – обратился к нему Иван. – Может статься, ты прольешь свет на произошедшие в обиталище вашего колдуна-перерожденца странные события?
Фома некоторое время продолжал угрюмо молчать, потом посмотрел на Ивана и со вздохом сказал:
– Нехорошо вышло, сэр Иан, оченв нехорошо…
– Куда уж хуже, – согласился Иван. – Тебя же чуть не съели.
– Не в этом дело…
– А в чем? Расскажи поподробнее. Мне кажется, у тебя есть свое особое мнение по этому поводу.
Фома опять помолчал, потом все же заговорил снова.
– Понимаешь ли, сэр Иан, – сказал он с явной неохотой, – Мерлин поступил нехорошо и невежливо, а главное, очень неожиданно. Все здесь привыкли считать его болтливым шарлатаном, несколько нервным, недалеким, но вполне добродушным и безобидным. Он мог надоедать, он мог вызывать раздражение; иногда его хотелось послать подальше, но все-таки Мерлина не только терпели, но даже кое-кто и любил. Он считался милым стариком со своими странностями, у кого их нет, но – не более того. И вдруг – такие чудеса!..
***
Фома опять вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Дело даже не в том, – продолжал он, – что он всех обманул, устроив подпольный, то есть подземный, притон. Это может вызвать удивление и насмешку, пусть злую, но насмешку – и все; самое неприятное – то, как он это сделал, зачем он это сделал, и то удовольствие от сделанного, которое он испытывает… Мне кажется, что наш старый полудурок Мерлин слишком сильно изменился с не очень давних пор. Манера вести себя, разговоры, содержание его речей – да если бы мне кто-нибудь об этом рассказал, я бы просто не поверил!.. Обычные люди, а тем более обычные колдуны так просто не меняются…
Фома умолк, горестно покачав головой. Иван терпеливо ждал продолжения: Мерлина он раньше не видал и не совсем понимал, что именно в поведении вздорного старика могла так поразить Стихоплета. Ну, пьет человек, ну, бабья понавел – что с того?..
– Все это было бы полбеды, – снова заговорил Фома, – я мог бы посчитать, что просто ошибся, что мне показалось, но его реакция на твое, сэр Иан, появление открыла мне глаза…
Иван насторожился.
– Какая такая реакция?
Фома посмотрел на него и тяжело вздохнул.
– Он был заранее предупрежден о твоем появлении. Понимаешь, он знал о том, что ты объявишься в наших краях, только вот не у него в гостях – иначе он подготовился бы получше. А это означает, во-первых, то, что он не только пьянствует в своем вертепе, но и выходит на поверхность – инкогнито, разумеется, иначе разговоры об этом разнеслись бы повсюду, – с кем-то общается и вообще что-то затевает…
– Ну и что? – пожал плечами Иван. – Подумаешь – вылез пару раз наружу, воздухом подышал…
– Ты не понимаешь, – терпеливо сказал Фома. – Никто не может здесь знать заранее, когда и кто именно тут может появиться – во всяком случае, никто ранга самого Мерлина или тех, с кем он мог бы теоретически общаться. По всему выходит, что задействованы серьезные посторонние силы, которым здесь быть не положено… и которые могут наворотить черт знает что, и от этого королевству никакой пользы явно не будет…
Фома опять умолк. Иван рассердился.
– Что ты все загадками говоришь, сэр Фома? – раздраженно сказал он. – Ты факты давай!
Фома почесал в затылке, покряхтел и, решившись, заговорил.
– Мерлин заключил сделку, – тихо начал он. – Это понятно хотя бы по атрибутике его застолья. В наших краях, конечно, принято, чтобы желания исполнялись, но у Мерлина – все не то… потому что напрягает окружающих. Одного он, дурак, не понимает: своим для тех, с кем он сговорился, он никогда не станет все равно: для той силы «своих» не бывает. В мире нет добра и нет зла, а есть созидание и есть разрушение. Они дополняют друг друга, это безусловно, но победить разрушение не может, потому что оно разрушительно само по себе, иначе в мире давным-давно воцарился бы хаос. Разрушение ведь гораздо активнее, для него нет этических или моральных норм и преград, оно вольно действовать, как ему захочется. Да, можно договориться с тем, кого называют… сам, впрочем, знаешь, как называют… но толку от этого договора не будет никакого, ибо исход для всех, кто ему близок, будет всегда один. Можно какое-то время пользоваться благами – как правило, материальными, – полученными в обмен на верную службу, но ведь по счетам, так или иначе придется платить, и расплата будет поистине страшной… Те, кто служит созиданию, вовсе не обязательно катаются как сыр в масле, они могут даже вовсе ничего не получить за свою paботу. Но что бы там ни говорили, но все-таки… все-таки это – созидание. Хотя, – он печально усмехнулся, – ради разрушения тоже ведь можно созидать – на каком-то этапе, просто ради подготовки.., или еще чего-нибудь…
– Совсем ты запутался, сэр Фома, – сердито сказ Иван, – и меня этой чепухой тоже запутал… И зло тебе нравится, и добро не годится… Загнул ты, любезный сэр.
Фома посмотрел на него искоса и вдруг рассмеялся:
– А ты не так прост, как кажешься, сэр Иан! Тебя нз мякине не проведешь, не зря так тобой заинтересовались. И откуда ты такой взялся?
– Ага, – произнес Иван. – Переходим к главному вопросу, не так ли?
– Почему твое происхождение – главный вопрос? – удивился Фома. – Не хочешь говорить – твое дело. Какая разница? Все равно понятно, что силы, которые поддерживают Мерлина в его дурацком желании оторваться, не есть твои друзья, сэр рыцарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Ланселот, Иван и Фома, который теперь бежал самостоятельно, развивая довольно приличную скорость, поспешно выбрались наружу. Карлика нигде не было видно – похоже, Мерлин плохо подбирал кадры привратников, – зато кони, к вящему облегчению рыцарей, оказались на месте. Лошади Ланселота и Фомы бурно волновались, а конь Ивана, как всегда, сохранял полное, слегка презрительное спокойствие.
– По коням! – зычно отдал приказ Иван, быстро отвязал своего жеребца и вскочил в седло. То же самое сделали и остальные.
Иван на мгновение замер, прислушиваясь. Из покинутой ими пещеры доносились нехорошие звуки: там что-то Дышало, тяжело ворочалось, лезло наружу, гоня перед собой волну горячего смрадного воздуха. Земля под ногами стала ритмично подрагивать.
– Вперед!.. – Иван прочно усвоил роль немногословного мудрого командира.
Они понеслись галопом прочь от убежища коварного колдуна. Иногда Иван тревожно оглядывался, но пока никакой погони не замечал, хотя и понимал, что она все равЗ но рано или поздно будет послана. Постепенно кони умерили бег. Иван посмотрел на своих спутников, Ланселот продолжал пребывать в состоянии легкого удивления: он то и дело дергал себя за усы, округлял глаза и тихонько покачивал головой, как бы приговаривая про себя: «Ну и ну!..» Фома был мрачен.
– Любезный сэр Фома, – обратился к нему Иван. – Может статься, ты прольешь свет на произошедшие в обиталище вашего колдуна-перерожденца странные события?
Фома некоторое время продолжал угрюмо молчать, потом посмотрел на Ивана и со вздохом сказал:
– Нехорошо вышло, сэр Иан, оченв нехорошо…
– Куда уж хуже, – согласился Иван. – Тебя же чуть не съели.
– Не в этом дело…
– А в чем? Расскажи поподробнее. Мне кажется, у тебя есть свое особое мнение по этому поводу.
Фома опять помолчал, потом все же заговорил снова.
– Понимаешь ли, сэр Иан, – сказал он с явной неохотой, – Мерлин поступил нехорошо и невежливо, а главное, очень неожиданно. Все здесь привыкли считать его болтливым шарлатаном, несколько нервным, недалеким, но вполне добродушным и безобидным. Он мог надоедать, он мог вызывать раздражение; иногда его хотелось послать подальше, но все-таки Мерлина не только терпели, но даже кое-кто и любил. Он считался милым стариком со своими странностями, у кого их нет, но – не более того. И вдруг – такие чудеса!..
***
Фома опять вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Дело даже не в том, – продолжал он, – что он всех обманул, устроив подпольный, то есть подземный, притон. Это может вызвать удивление и насмешку, пусть злую, но насмешку – и все; самое неприятное – то, как он это сделал, зачем он это сделал, и то удовольствие от сделанного, которое он испытывает… Мне кажется, что наш старый полудурок Мерлин слишком сильно изменился с не очень давних пор. Манера вести себя, разговоры, содержание его речей – да если бы мне кто-нибудь об этом рассказал, я бы просто не поверил!.. Обычные люди, а тем более обычные колдуны так просто не меняются…
Фома умолк, горестно покачав головой. Иван терпеливо ждал продолжения: Мерлина он раньше не видал и не совсем понимал, что именно в поведении вздорного старика могла так поразить Стихоплета. Ну, пьет человек, ну, бабья понавел – что с того?..
– Все это было бы полбеды, – снова заговорил Фома, – я мог бы посчитать, что просто ошибся, что мне показалось, но его реакция на твое, сэр Иан, появление открыла мне глаза…
Иван насторожился.
– Какая такая реакция?
Фома посмотрел на него и тяжело вздохнул.
– Он был заранее предупрежден о твоем появлении. Понимаешь, он знал о том, что ты объявишься в наших краях, только вот не у него в гостях – иначе он подготовился бы получше. А это означает, во-первых, то, что он не только пьянствует в своем вертепе, но и выходит на поверхность – инкогнито, разумеется, иначе разговоры об этом разнеслись бы повсюду, – с кем-то общается и вообще что-то затевает…
– Ну и что? – пожал плечами Иван. – Подумаешь – вылез пару раз наружу, воздухом подышал…
– Ты не понимаешь, – терпеливо сказал Фома. – Никто не может здесь знать заранее, когда и кто именно тут может появиться – во всяком случае, никто ранга самого Мерлина или тех, с кем он мог бы теоретически общаться. По всему выходит, что задействованы серьезные посторонние силы, которым здесь быть не положено… и которые могут наворотить черт знает что, и от этого королевству никакой пользы явно не будет…
Фома опять умолк. Иван рассердился.
– Что ты все загадками говоришь, сэр Фома? – раздраженно сказал он. – Ты факты давай!
Фома почесал в затылке, покряхтел и, решившись, заговорил.
– Мерлин заключил сделку, – тихо начал он. – Это понятно хотя бы по атрибутике его застолья. В наших краях, конечно, принято, чтобы желания исполнялись, но у Мерлина – все не то… потому что напрягает окружающих. Одного он, дурак, не понимает: своим для тех, с кем он сговорился, он никогда не станет все равно: для той силы «своих» не бывает. В мире нет добра и нет зла, а есть созидание и есть разрушение. Они дополняют друг друга, это безусловно, но победить разрушение не может, потому что оно разрушительно само по себе, иначе в мире давным-давно воцарился бы хаос. Разрушение ведь гораздо активнее, для него нет этических или моральных норм и преград, оно вольно действовать, как ему захочется. Да, можно договориться с тем, кого называют… сам, впрочем, знаешь, как называют… но толку от этого договора не будет никакого, ибо исход для всех, кто ему близок, будет всегда один. Можно какое-то время пользоваться благами – как правило, материальными, – полученными в обмен на верную службу, но ведь по счетам, так или иначе придется платить, и расплата будет поистине страшной… Те, кто служит созиданию, вовсе не обязательно катаются как сыр в масле, они могут даже вовсе ничего не получить за свою paботу. Но что бы там ни говорили, но все-таки… все-таки это – созидание. Хотя, – он печально усмехнулся, – ради разрушения тоже ведь можно созидать – на каком-то этапе, просто ради подготовки.., или еще чего-нибудь…
– Совсем ты запутался, сэр Фома, – сердито сказ Иван, – и меня этой чепухой тоже запутал… И зло тебе нравится, и добро не годится… Загнул ты, любезный сэр.
Фома посмотрел на него искоса и вдруг рассмеялся:
– А ты не так прост, как кажешься, сэр Иан! Тебя нз мякине не проведешь, не зря так тобой заинтересовались. И откуда ты такой взялся?
– Ага, – произнес Иван. – Переходим к главному вопросу, не так ли?
– Почему твое происхождение – главный вопрос? – удивился Фома. – Не хочешь говорить – твое дело. Какая разница? Все равно понятно, что силы, которые поддерживают Мерлина в его дурацком желании оторваться, не есть твои друзья, сэр рыцарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79