Мария уже сейчас проявляла темперамент. Целыми днями играла, радостно агукала – не то, что ее брат. Мария пошла в Габсбургов. За нее можно было не тревожиться. Что же касается Филиппа… вот с ним дело обстояло иначе. Его сосредоточенность доставляла удовольствие его матери и государственным мужам, но Леоноре она казалась неестественной. Ей бы хотелось видеть мальчика более жизнерадостным, более веселым и открытым, не раздумывающим сначала: а можно мне улыбнуться? никто не подсматривает? Едва ли такое поведение нормально для двухлетнего мальчика.
Да. Леонора не лгала, когда говорила, что больше любит принца. Она чувствовала, что хоть был он и мальчиком, и будущим повелителем половины мира – все равно не мог обойтись без ее любви, а как сказала сама Леонора, именно беспомощных не могут не любить такие женщины, как она.
Сейчас она обнимала его и рассказывала о том, как вот уже больше года назад, в один из апрельских дней весь блистательный мадридский двор приносил ему официальную присягу. Он слушал внимательно и серьезно, хотя этот рассказ уже не впервые звучал в ее устах.
– Это вам они приносили присягу… вам, мой маленький! Ах, как я вами гордилась! Я стояла, затаив дыхание, а из глаз у меня текли слезы. Вот, думала я, мой малыш, и все самые важные люди почтительно склоняются перед ним и целуют его маленькую ручку… пухленькие пальчики, которые столько раз трогали меня! И все придворные клялись, что признают его своим законным принцем, а когда он возмужает, то пойдут за ним даже на край земли и не щадя жизней будут служить ему.
– Вот так они и говорили? – с задумчивым видом спросил маленький мальчик. – Жалко, что я не мог понять их слов.
– Ах, что вы! Вы смотрели на них так, точно все прекрасно сознаете, но не придаете ни малейшего значения их велеречивым посулам и обещаниям.
– А я плакал, Леонора?
– Вовсе нет! Конечно, вы очень устали от них, да к тому же вас раздражал блеск такого огромного количества бриллиантов на их камзолах… Но держались вы превосходно, уверяю вас! Вы помнили, что вашему великому отцу не хотелось видеть вас плачущим.
– А он был там? Да, Леонора?
– О да – и был, и смотрел на вас так, будто дорожит вами больше, чем всеми своими титулами и владениями.
– А моя мать?
– И она тоже.
– Они очень любят меня, Леонора.
– Разумеется, мой маленький. И не только они! В тот день вы, должно быть, слышали, как кричали люди на улицах. Да, вы не могли их не слышать.
– Но я ведь был еще маленьким, Леонора.
– Все равно. И все равно не плакали. Вы лежали и смотрели на нас своими спокойными голубыми глазами… Ах, вот таким и должен быть настоящий принц!
– А что кричали люди на улицах?
– Как что? «Да здравствует принц. Да здравствует Филипп». А потом жгли фейерверки и затевали бои быков. Было много песен и танцев – давно уже наш город не видал такого веселья… Тот праздник продолжался несколько дней и ночей. И все это было устроено в вашу честь.
– Они правда любят меня, Леонора?
– Правда, любимый.
– Но, Леонора, они ведь любят меня как принца. А ты любишь меня самого – твоего Филиппа.
Он обвил ручонками ее шею и прильнул к груди – не хотел, чтобы она угадала его мысли. Ему нравилось быть принцем. Но лучше всего на свете было оставаться ее маленьким Филиппом.
Мать тоже его любила – но ему хотелось бы не знать всего, из чего складывались ее материнские чувства. Он желал бы не знать, что она любила его, в частности, потому, что он родился мальчиком и не умер – как ожидали все вокруг, – и теперь всегда напоминал ей о том, что она с честью выполнила свой долг перед страной и мужем. Разумеется, она любила его и как своего ребенка, но это не было той простой и чистой любовью, о которой он втайне мечтал.
В отличие от Леоноры, она никогда не баловала его лаской. Встречаясь с ней, он всегда должен был становиться на колени и целовать край ее мантии. Ему приходилось помнить, что дворцовые церемонии были важнее любви – как материнской, так и сыновней.
Она часто говорила о его великом предназначении.
«Ты – принц Испании, никогда не забывай об этом. Даже если у тебя появятся братья, все равно ты будешь наследником короны. Ты обязан больше, чем кто-либо, походить на своего отца».
– Ваше Высочество, почему я никогда не вижу его? – однажды спросил он.
– Потому что он сейчас далеко. Твой отец не только король Испании – он еще и император почти всего остального мира. Это значит, что он не может подолгу оставаться на одном месте. Ему нужно защищать границы империи.
– Ваше Высочество, а почему мой отец владеет почти всеми землями мира?
– Потому что он унаследовал их – как и ты в свое время получишь в наследство все эти владения. Они перешли к нему от его отца и матери. А его отца звали Филиппом – как и тебя.
Мальчику это понравилось. Он захотел побольше узнать о том, другом Филиппе.
– Его звали Филиппом Красивым – он был удивительно хорош собой. Статный, мужественный – многие любили его. Твоя бабка его обожала…
Внезапно она осеклась. Маленький Филипп пытливо посмотрел на мать. Он уже не раз замечал, что взрослые предпочитали не говорить с ним об умалишенной Хуане. Теперь ему хотелось разузнать что-нибудь о тайне, окружающей ее – королеву, от которой его отцу досталась испанская корона. Однако Филипп не стал расспрашивать напрямую. Он уже понимал, что в иных разговорах лучше задавать косвенные вопросы.
– А Филипп Красивый умер, правда?
– Да, и уже давно.
– А моя бабушка… она тоже умерла?
Последовало некоторое замешательство, не укрывшееся от его внимания.
– Да, сынок. Она умерла.
Вот именно, подумала Изабелла, умерла для всего мира. И теперь влачит свое странное существование в далеком замке Алькасар-де-Сан-Хуан, окруженная бывшими слугами, которые уже давно превратились в тюремщиков. Доживает свои жалкие дни, то зажигаясь безумным весельем, то впадая в глубокую меланхолию.
Маленький мальчик не отводил глаз от материнского лица. Он знал, что когда-нибудь выяснит загадку своей бабушки, чье имя оказывало такое странное воздействие на всех, кто произносил его.
– Пожалуйста, расскажите о тех войнах, которые ведет мой отец.
– У твоего отца очень много врагов, сынок. Видишь ли, чем богаче король и император, чем больше у него прав на его владения, тем больше людей завидуют ему. От своего отца – Филиппа, твоего тезки – он унаследовал Австрию, а это значит, что теперь ему приходится постоянно воевать с германскими принцами, которые пытаются отнять у него эту землю. От твоего деда твой отец получил в наследство герцогство Бургундию, как и Милан. Но обстоятельства сложились так, что Францией сейчас правит один злой король, который хочет отобрать их. Поэтому твоему отцу приходится сражаться как с дерзкими германскими принцами, так и с бесчестным французским монархом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Да. Леонора не лгала, когда говорила, что больше любит принца. Она чувствовала, что хоть был он и мальчиком, и будущим повелителем половины мира – все равно не мог обойтись без ее любви, а как сказала сама Леонора, именно беспомощных не могут не любить такие женщины, как она.
Сейчас она обнимала его и рассказывала о том, как вот уже больше года назад, в один из апрельских дней весь блистательный мадридский двор приносил ему официальную присягу. Он слушал внимательно и серьезно, хотя этот рассказ уже не впервые звучал в ее устах.
– Это вам они приносили присягу… вам, мой маленький! Ах, как я вами гордилась! Я стояла, затаив дыхание, а из глаз у меня текли слезы. Вот, думала я, мой малыш, и все самые важные люди почтительно склоняются перед ним и целуют его маленькую ручку… пухленькие пальчики, которые столько раз трогали меня! И все придворные клялись, что признают его своим законным принцем, а когда он возмужает, то пойдут за ним даже на край земли и не щадя жизней будут служить ему.
– Вот так они и говорили? – с задумчивым видом спросил маленький мальчик. – Жалко, что я не мог понять их слов.
– Ах, что вы! Вы смотрели на них так, точно все прекрасно сознаете, но не придаете ни малейшего значения их велеречивым посулам и обещаниям.
– А я плакал, Леонора?
– Вовсе нет! Конечно, вы очень устали от них, да к тому же вас раздражал блеск такого огромного количества бриллиантов на их камзолах… Но держались вы превосходно, уверяю вас! Вы помнили, что вашему великому отцу не хотелось видеть вас плачущим.
– А он был там? Да, Леонора?
– О да – и был, и смотрел на вас так, будто дорожит вами больше, чем всеми своими титулами и владениями.
– А моя мать?
– И она тоже.
– Они очень любят меня, Леонора.
– Разумеется, мой маленький. И не только они! В тот день вы, должно быть, слышали, как кричали люди на улицах. Да, вы не могли их не слышать.
– Но я ведь был еще маленьким, Леонора.
– Все равно. И все равно не плакали. Вы лежали и смотрели на нас своими спокойными голубыми глазами… Ах, вот таким и должен быть настоящий принц!
– А что кричали люди на улицах?
– Как что? «Да здравствует принц. Да здравствует Филипп». А потом жгли фейерверки и затевали бои быков. Было много песен и танцев – давно уже наш город не видал такого веселья… Тот праздник продолжался несколько дней и ночей. И все это было устроено в вашу честь.
– Они правда любят меня, Леонора?
– Правда, любимый.
– Но, Леонора, они ведь любят меня как принца. А ты любишь меня самого – твоего Филиппа.
Он обвил ручонками ее шею и прильнул к груди – не хотел, чтобы она угадала его мысли. Ему нравилось быть принцем. Но лучше всего на свете было оставаться ее маленьким Филиппом.
Мать тоже его любила – но ему хотелось бы не знать всего, из чего складывались ее материнские чувства. Он желал бы не знать, что она любила его, в частности, потому, что он родился мальчиком и не умер – как ожидали все вокруг, – и теперь всегда напоминал ей о том, что она с честью выполнила свой долг перед страной и мужем. Разумеется, она любила его и как своего ребенка, но это не было той простой и чистой любовью, о которой он втайне мечтал.
В отличие от Леоноры, она никогда не баловала его лаской. Встречаясь с ней, он всегда должен был становиться на колени и целовать край ее мантии. Ему приходилось помнить, что дворцовые церемонии были важнее любви – как материнской, так и сыновней.
Она часто говорила о его великом предназначении.
«Ты – принц Испании, никогда не забывай об этом. Даже если у тебя появятся братья, все равно ты будешь наследником короны. Ты обязан больше, чем кто-либо, походить на своего отца».
– Ваше Высочество, почему я никогда не вижу его? – однажды спросил он.
– Потому что он сейчас далеко. Твой отец не только король Испании – он еще и император почти всего остального мира. Это значит, что он не может подолгу оставаться на одном месте. Ему нужно защищать границы империи.
– Ваше Высочество, а почему мой отец владеет почти всеми землями мира?
– Потому что он унаследовал их – как и ты в свое время получишь в наследство все эти владения. Они перешли к нему от его отца и матери. А его отца звали Филиппом – как и тебя.
Мальчику это понравилось. Он захотел побольше узнать о том, другом Филиппе.
– Его звали Филиппом Красивым – он был удивительно хорош собой. Статный, мужественный – многие любили его. Твоя бабка его обожала…
Внезапно она осеклась. Маленький Филипп пытливо посмотрел на мать. Он уже не раз замечал, что взрослые предпочитали не говорить с ним об умалишенной Хуане. Теперь ему хотелось разузнать что-нибудь о тайне, окружающей ее – королеву, от которой его отцу досталась испанская корона. Однако Филипп не стал расспрашивать напрямую. Он уже понимал, что в иных разговорах лучше задавать косвенные вопросы.
– А Филипп Красивый умер, правда?
– Да, и уже давно.
– А моя бабушка… она тоже умерла?
Последовало некоторое замешательство, не укрывшееся от его внимания.
– Да, сынок. Она умерла.
Вот именно, подумала Изабелла, умерла для всего мира. И теперь влачит свое странное существование в далеком замке Алькасар-де-Сан-Хуан, окруженная бывшими слугами, которые уже давно превратились в тюремщиков. Доживает свои жалкие дни, то зажигаясь безумным весельем, то впадая в глубокую меланхолию.
Маленький мальчик не отводил глаз от материнского лица. Он знал, что когда-нибудь выяснит загадку своей бабушки, чье имя оказывало такое странное воздействие на всех, кто произносил его.
– Пожалуйста, расскажите о тех войнах, которые ведет мой отец.
– У твоего отца очень много врагов, сынок. Видишь ли, чем богаче король и император, чем больше у него прав на его владения, тем больше людей завидуют ему. От своего отца – Филиппа, твоего тезки – он унаследовал Австрию, а это значит, что теперь ему приходится постоянно воевать с германскими принцами, которые пытаются отнять у него эту землю. От твоего деда твой отец получил в наследство герцогство Бургундию, как и Милан. Но обстоятельства сложились так, что Францией сейчас правит один злой король, который хочет отобрать их. Поэтому твоему отцу приходится сражаться как с дерзкими германскими принцами, так и с бесчестным французским монархом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82