На следующий день движение возобновилось, и очередная остановка была сделана в Мерю. Из Мерю отправились в Бове. Насчет целей экспедиции по-прежнему не было никаких указаний. Внезапно Франсуа это обеспокоило. Они находились в том самом краю, где вспыхнула Жакерия. Не запылало ли тут новое восстание? Не для того ли здесь эта армия, чтобы подавить его? Неужели повторится былой кошмар?
Нет… Как раз после Бове коннетабль велел остановить армию и сообщил то, что знали до сих пор одни лишь начальники:
— Мы отправляемся в Англию!
Восторг поднялся неописуемый. Выходит, покуда английский король истощает свои силы во Франции, дофин решил поразить его собственную страну в самое сердце, неосторожно оставленное без защиты! Им предстоит высадиться, проскакать до самого Лондона, освободить короля Иоанна и привезти его обратно! Им предстоит выиграть войну!.. Франсуа был по-настоящему счастлив: он уже видел себя в Хертфорде, забирающим Ариетту — со щитом «пасти и песок» на груди, с копьем в руке…
Наконец войско прибыло в Кротуа, где встало на квартиры. Началось долгое ожидание. К ним присоединился отряд фламандских волонтеров. Но корабли запаздывали. Из них приплыла одна часть, потом другая, но все равно недостаточно, чтобы переправить за море всех. Франсуа помрачнел. Он открыл для себя второе лицо войны — скуку. За несколько часов действия приходилось платить неделями праздности…
И вот 3 марта 1360 года корабли прибыли в достаточном количестве. Начиналось великое отплытие! Франсуа поднялся на борт и вышел в открытое море. Вокруг белели десятки других парусов. На верхушке каждой мачты развевались золотые лилии. Франсуа покинул Англию, переодетый лакеем, блюющий в трюме рыбачьего суденышка, а вернется туда в доспехах, на коне и с оружием в руках!
Ветра дули неблагоприятные для французского флота. Быстро перебравшись через Ла-Манш, суда несколько дней не могли пристать к берегу. Всякий раз, когда казалось, что настал подходящий момент, ветер отгонял корабли обратно в море. Только утром 15 марта направление ветра сменилось. Флот причалил в Уинчелси, в семидесяти милях к северу от Гастингса, как раз там, откуда триста лет назад другая армия, прибывшая из Франции, начала свое вторжение в Англию.
Высадка прошла в хорошем порядке. Город Уинчелси располагался на возвышенности, на некотором удалении от берега. Коннетабль составил три отряда: впереди — арбалетчики с парижскими и фламандскими пехотинцами под командой Жана де Невиля, племянника маршала д'Одрема; в центре — первый рыцарский отряд под его собственной командой; и в арьергарде — последний рыцарский отряд во главе с графом де Сент-Полем.
Франсуа попал в арьергард. Никогда он не испытывал столь сильной радости. Он оставил забрало открытым и полной грудью вдыхал воздух Англии. Стояла та переменчивая мартовская погода, когда солнце и облака беспрестанно сменяют друг друга… До первых строений городка Уинчелси добрались быстро; затрубили трубы, развернулись знамена. Все, начиная с коннетабля и кончая простым пехотинцем, закричали: «Монжуа, святой Дени!»
Немедленно началась резня. Почти все население Уинчелси находилось в церкви на воскресной службе. Пехотинцы ворвались туда первыми и натешились вволю, не обращая внимания на святость места: они насиловали женщин и убивали всех подряд, включая детей и духовенство. Никому не было ни пощады, ни жалости. В тот день несчастные обыватели Уинчелси стали жертвой чувства, наиболее укорененного в человеческом сердце, — мести.
Потом настал черед домов, и вскоре весь город сделался добычей пламени. Но англичане на своей земле были такими же грозными бойцами, как и на чужой, что и не замедлили доказать. Нагрянул их первый отряд — лучники и пехотинцы. Они были многочисленны — больше тысячи человек. Это показывало, что расчет на внезапность не оправдался. Двенадцать дней французский флот плыл на виду у англичан, вдоль самых берегов, и власти успели принять меры. Со всех сторон к Уинчелси подтягивались теперь вооруженные подкрепления.
Первыми их натиск выдержали пехотинцы и отряд коннетабля. Схватка была жестокой, беспощадной как с той, так и с другой стороны, но поле боя осталось все-таки за французами. Почти сразу вслед за первым налетел и второй отряд, составленный в основном из лучников. Французам пришлось отступить. Путь на Лондон к королю Иоанну, который некоторым казался широко открытым, на самом деле был надежно защищен…
С самого начала схватки Франсуа пребывал в бездействии. Арьергард графа де Сен-Поля, куда он попал, представлял собой резерв, поэтому сир де Вивре вместе с другими просто неподвижно сидел на коне посреди пылающего города. До них долетели несколько стрел, потом показались французские всадники. Они отступали в правильном порядке, а по рядам передавался приказ коннетабля:
— К кораблям!
С тоской в душе Франсуа развернулся вместе со своими товарищами. Высадка в Уинчелси не станет началом славного завоевания, на которое он так надеялся. Это была всего лишь вылазка, разведка боем.
Они спустились к берегу и достигли порта. Франсуа спешился. Моросило. Он держал своего коня под уздцы, когда вдруг почувствовал, как его толкнули в спину. Толчок был такой силы, что Франсуа растянулся во всю длину. Он хотел встать, но помешала боль. В него угодила стрела.
Франсуа остался на земле. Продолжался дождь; вода затекала ему внутрь доспехов. Он оставался в сознании, более того — был совершенно спокоен и даже счастлив! Значит, он умрет на английской земле. Какая слава! Если все остальные погибали, защищая свою страну или даже во время бегства, то он, возможно, будет единственным французским рыцарем, который пал как завоеватель. Ариетта придет плакать на могилу героя.
Франсуа захотелось в последний раз взглянуть на перстень со львом, и он, превозмогая боль, попытался стянуть железную перчатку. Тут Франсуа почувствовал, как его подхватили чьи-то сильные руки, и он оказался на корабле. Видя, что сир де Вивре не шевелится, его товарищи не сомневались в том, что он мертв; одного его движения хватило, чтобы к нему пришли на помощь.
***
Если ветра препятствовали французам достичь Англии, то во время их возвращения все обстояло наоборот. На следующий день флот уже достиг Булони. Франсуа вместе с остальными ранеными поместили в бенедиктинский монастырь, монахи которого славились своим искусством врачевания. Рана, по счастью, оказалась не слишком глубока, и жизни рыцаря не угрожала опасность, тем не менее, он нуждался в тщательном уходе. Начался долгий вынужденный отдых…
Скоро весть о высадке в Уинчелси разнеслась по всей Франции. Пусть операция и не принесла успеха в плане военном, но в плане психологическом он был неоспорим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179