— Значит, возвращаемся в бой?
— Да, как это сделал Гильом де Монтобан в Битве Тридцати, и это принесло тогда победу! Без коней мы бы все равно оставались беспомощными. Зато теперь англичане увидят, кто мы такие!..
Франсуа, бросивший во время бегства свое укороченное копье, обнажил меч. Но, заметив, что Туссен безоружен, он протянул меч своему оруженосцу. Тот хотел было отказаться:
— Он же благословленный, а я не рыцарь!
— Бери! Ты достоин его больше, чем все те, кого я сегодня видел.
Франсуа пустил Востока тройным галопом и взмахнул своим боевым цепом. Он раскрутил его над головой и в первый раз с начала битвы прокричал клич рода де Вивре:
— Мой лев!
***
За время его мнимого отступления положение дел сильно изменилось. Когда Франсуа покидал поле боя, ситуация была следующей: на плато Бовуар оставался лишь королевский полк, пополненный беглецами из полков дофина и герцога Орлеанского. В тот момент с ними схватился, атаковав их в лоб, только английский авангард под командованием графа Уорвика.
Но из леса Нуайе Черный Принц увидел, какой нежданный оборот приняло дело. Французские знамена отходили одно за другим, избегая боя. Каким бы невероятным это ни показалось, стала возможной победа. И тогда Черный Принц велел бросить в сражение остаток английского войска, атаковав фронт королевского полка рядом с графом Уорвиком.
Капталь де Бюш и его гасконцы весь день оставались у брода через Миоссон. Они ждали своего часа. И когда они увидели, что англичане атакуют с фронта, то предприняли обходной маневр и зашли французам в тыл. Это был последний удар: попав в тиски между капталем и Черным Принцем, французы были обречены…
Иоанн Добрый находился в самой гуще своих войск. Хоть и пеший, король все равно был заметен издалека благодаря орифламме, которую держал знатный сеньор Жоффруа де Шарни. Рядом с ним находился также его сын Филипп, маленький принц четырнадцати лет, похожий в своих миниатюрных доспехах на игрушку. Несмотря на все приказы и уговоры отца, он упрямо отказался покинуть его.
Королевская свита была хорошо видна на этом открытом плато. Ее присутствие еще больше раззадорило противника. Король по-прежнему здесь! Король решил биться до последнего! Такой пленник — можно неслыханно поживиться! Англичане с одной стороны, гасконцы — с другой яростно устремились к нему, презрев все опасности, словно бабочки, ослепленные пламенем. Вскоре наиболее отчаянные уже добрались до короля.
Велев увести своего коня, Иоанн тем самым лишил себя надежды спастись бегством. Ухватив свою секиру обеими руками, он бросился в самую гущу схватки.
Именно в этот момент Франсуа де Вивре и прибыл на поле боя. Он сразу заметил, как переменилась обстановка: англичане теперь были повсюду, а французы таяли, словно снег на солнце. Стало быть, его ждала не победа, а судьба павших героев, судьба его отца при Креси… Это была единственная мысль, промелькнувшая в его мозгу. Он бросился вперед.
К нему сразу же устремился какой-то английский рыцарь с копьем наперевес. Франсуа поскакал навстречу, раскручивая цеп над головой. Никогда прежде он не чувствовал такой уверенности в себе. Все произошло на скаку, на бешеной скорости, однако он до мельчайшего своего жеста знал, что ему делать. Когда копье противника оказалось в пределах досягаемости, Франсуа отбил его шаром цепа. Рыцарь, увлекаемый навстречу разгоном коня, приблизился, и тут Франсуа изо всех сил ударил его по голове. Сила удара в сочетании с удвоенной скоростью обоих коней оказалась так велика, что шлем англичанина разлетелся на куски вместе с половиной черепа.
Франсуа прокричал:
— Мой лев!
И поскакал на поиски нового противника.
Тогда-то он и услышал этот клич:
— Солсбери!.. Солсбери!..
Впереди скакал отряд рыцарей и латников попроще. Они окружали и защищали графа Солсбери, важного английского вельможу и одного из лучших военачальников Черного Принца. Вот он, долгожданный случай покрыть себя славой! Франсуа пустил коня во весь опор им навстречу. К нему присоединился Туссен, куда-то потерявшийся во время схватки с англичанином. Они поскакали бок о бок. Оруженосец показал ему меч с золотым навершием, красный от крови.
— А котел-то начинает окупаться, господин мой!
Сказать больше им не хватило времени. От отряда Солсбери отделилось несколько всадников, желая, без сомнения, обезопасить своего господина от нежелательной встречи. Из их числа Туссен привлек к себе сразу троих. К Франсуа направился только один. Зато это был настоящий великан, вооруженный, как и он сам, боевым цепом.
Цеп против цепа: Франсуа тысячу раз повторял это упражнение во время тренировок. И он ринулся в новое единоборство без малейшего страха. Англичанин, гигант с буйволовой шеей, уже отвесил несколько ударов, способных свалить быка, но Франсуа избежал их играючи, простым отклонением торса или головы. И тоже ударил в свою очередь. Он думал победить противника этим единственным ударом, но, к его великому сожалению, тот также избежал выпада с поразительной легкостью: у колосса гибкости оказалось не меньше, чем у него самого! Стычка становилась смертельно опасной!
В течение долгих минут оба рыцаря кружились в гибельном танце, яростно нанося друг другу удары и с легкостью их избегая. До тех пор, пока цепи не перекрутились между собой. Теперь оставалось одно: тянуть сильнее, чем противник, и завладеть сразу обоими цепами. Это был вопрос исключительно физической силы, и если ты не уверен, что сильнее своего соперника, лучше уж тебе сразу спастись бегством.
Как когда-то с Большим Кола, Франсуа превратил эту борьбу в простое и незамысловатое испытание силы. Несмотря на разницу в весе он должен, он обязан оказаться сильнее!
Англичанин пыхтел, как бык, и сыпал проклятьями на своем языке. Франсуа упорно думал об Эде де Вивре, грозе сарацин. Он не имеет права показать себя недостойным памяти своего предка, ведь у него перстень со львом!.. Франсуа собрал остатки своих сил и крикнул:
— Мой лев!
И в тот самый миг оба цепа оказались в его руке, а упрямый английский рыцарь — на земле. Франсуа нанес ему несколько ударов подряд по навершию шлема. И всякий раз железный шар вырывал своими шипами частицы мозга… Франсуа вновь направился к отряду графа Солсбери.
Туссен закончил свою схватку раньше. Он оказался в отчаянном положении, теснимый со всех сторон всадниками и «подрезчиками». Вскрикнув, он упал. Но Франсуа даже не попытался прийти ему на помощь. Больше, чем когда-либо, он был расположен следовать уроку своего дяди: ничто не должно отвлекать рыцаря от собственного боя и собственной судьбы. Он должен добраться до графа Солсбери, от которого его отделяли теперь лишь несколько всадников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179