а последний рыцарь, избравший ее, потерпит поражение в первой схватке, зато будет побеждать во всех остальных…
Франсуа прижался к Ариетте. Их лица были так близко одно к другому, что он ее больше не видел.
— Первая часть предсказания сбылась уже давным-давно. Когда ей минуло семнадцать лет, один красивый молодой человек указал на нее своим копьем. Он выбил из седла своего первого противника, но второй его убил… Вторая часть предсказания сейчас тоже исполнится, дорогой муж… Рыцарь, побежденный в Вестминстере, собирается победить вас — раз и навсегда…
Ариетта порывисто поцеловала его в губы; солнце село позади арки, и началась их первая, настоящая ночь любви. Они не ощущали ни холода, ни сырости — они находились не здесь, среди развалин, а в каком-то раю. Они определили, наконец, свои любовные отношения так, как того желал каждый из них, и оба нашли свой идеал… Франсуа стонал в объятиях Ариетты. Он был счастлив несказанно. Жизнь рисовалась ему самыми радужными красками: отныне он будет победителем на войне, но вечно побежденным своей женой; к радости каждой победы будет примешиваться сладостный привкус его тайных поражений!
***
Прибытие сеньора подняло дух обитателей Вивре. Уже давно они считали, что род угас. Конечно, возвращение сеньора означало также возвращение податей и налогов, но в те смутные времена не было ничего хуже для крестьян, чем оказаться предоставленными самим себе. Впрочем, никогда их так не обирали и не грабили, как в течение последних лет. Они добровольно предложили свои руки для восстановления замка. Франсуа присоединил к ним и других рабочих, нанятых в соседних деревнях и местечках. В поисках мастеров и архитекторов он добирался даже до самого Ренна…
Он хотел возвести неприступный замок. В прямом смысле слова такое было невозможно. Местоположение Вивре оказалось гораздо менее благоприятно, чем у Куссона. Не было здесь ни реки, как в горной местности, ни скалистой вершины, чтобы соорудить на ней «орлиное гнездо».
В течение многих дней мастера крепостного дела бурно спорили между собой, но решение нашли все-таки не они, а присутствовавшая при этом Ариетта.
— А почему не лабиринт?
Франсуа показалось, что Ариетта шутит или просто развлекается, напоминая ему их очаровательное приключение. Но она вовсе не шутила.
— Лабиринт надо устроить между наружной стеной и стеной вокруг донжона. Если осаждающие даже возьмут первую стену, они все равно будут убиты, прежде чем найдут верный путь…
Идея была превосходна. Обводную стену решили строить очень высокой, с башнями, с дозорной тропой, с казармами и складами для продовольствия, превратив все сооружение в некий независимый замок, размерами примерно пятьсот метров на триста. Посреди этого четырехугольника будет возвышаться вторая стена такой же высоты, окружающая донжон, а между этими двумя стенами — каменный лабиринт. Трудность состояла в том, чтобы рассчитать высоту стен. Они должны быть достаточно высоки, чтобы осаждающим нелегко было их преодолеть, но не слишком, иначе увеличивались так называемые «мертвые» углы. Предполагалось также сделать проходы настолько широкими, чтобы там могла свободно проехать повозка, — ведь замок должен служить не только для выдерживания осад, в нем собирались еще и жить…
В середине марта Ариетта заметила, что беременна. Родов приходилось ждать, скорее всего, к концу сентября или к началу октября. Франсуа, обезумев от радости, торопил работы как мог. Он хорошо знал, что для завершения строительства потребуются годы, но все же ему очень хотелось, чтобы замок побыстрее стал годен для жилья, хотя бы частично…
***
Вот так, мало-помалу, новый замок Вивре вырастал из земли. Далеко в прошлом осталось деревенское жилище, похожее больше на укрепленное крестьянское подворье, где раздавалось кряканье уток да хрюканье свиней! Со своими высокими башнями и небывалым лабиринтом, стены которого были утыканы стальными остриями, Вивре постепенно менял свой облик, как менялись и сами времена. Теперь это и впрямь была крепость, созданная для войны, мрачноватая грозная твердыня. Накапливались там и запасы продовольствия, но происходили они уже не с птичьего двора, огорода, поля и сада; продукты теперь хранили в обширных подвалах, просторных подземных хранилищах.
Франсуа хорошо усвоил уроки войны. Своим превосходством англичане были обязаны лучникам. А хорошими стрелками они стали потому, что стрельба в цель была широко распространенной народной забавой, которую поощряли сеньоры. Франсуа решил поступить так же, поэтому снабдил луками всех крестьян, годных к военной службе, и приказал им упражняться, добавив, что будет устраивать состязания на каждом празднике и не поскупится на награды победителям.
Он поручил Оруженосцу набрать людей для замковой стражи и заняться их обучением. Тот весьма успешно справился с задачей. Говоря мало, делая много, согласно указаниям своего господина, он сумел верным глазом отобрать нужных людей и подверг их безжалостной муштре. Скоро замок Вивре имел отборный гарнизон, не говоря уж о крестьянах-лучниках, которыми можно было усилить его в любой момент.
Лабиринт закончили в начале осени. Ради всевозможных посетителей, которые могли бы в нем заблудиться, верный путь был отмечен натянутой вдоль стен веревкой. Если же какому-нибудь шпиону пришло бы в голову зарисовать схему, чтобы передать потом эти сведения осаждающим, то он только напрасно потерял бы время. Подобная возможность была предусмотрена заранее. В случае осады защитники первым делом перекрыли бы одни проходы и открыли другие; таким образом, за кратчайший срок весь маршрут менялся до неузнаваемости.
Все свои заботы Франсуа и Ариетта перенесли на обустройство донжона и его пристроек. Башня была восстановлена в первоначальном виде. На нижнем этаже сохранился пустой зал со щитом «пасти и песок», равно как остались неизменными все верхние помещения; были только застеклены окна. Франсуа и Ариетта спали на четвертом этаже, в бывшей комнате Гильома и Маргариты. Слева от донжона, на месте разрушенной часовни, началось строительство большого зала. Вытянутый в длину, он заканчивался монументальным камином. Одновременно под ним закладывались подземные кухни. Однако самым красивым зданием замка Вивре суждено было стать часовне, которую возводили по другую сторону донжона, чтобы заменить ею заброшенное крыло, место действия черного сновидения.
Чтобы избавиться от своего проклятия, Франсуа решил создать там настоящее чудо. Он щедро заплатил архитектору, попросив его воспроизвести в уменьшенном виде такой же стройный, устремленный ввысь неф, как в Святой Часовне. Франсуа заказал также витражи, повествующие о жизни Людовика Святого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Франсуа прижался к Ариетте. Их лица были так близко одно к другому, что он ее больше не видел.
— Первая часть предсказания сбылась уже давным-давно. Когда ей минуло семнадцать лет, один красивый молодой человек указал на нее своим копьем. Он выбил из седла своего первого противника, но второй его убил… Вторая часть предсказания сейчас тоже исполнится, дорогой муж… Рыцарь, побежденный в Вестминстере, собирается победить вас — раз и навсегда…
Ариетта порывисто поцеловала его в губы; солнце село позади арки, и началась их первая, настоящая ночь любви. Они не ощущали ни холода, ни сырости — они находились не здесь, среди развалин, а в каком-то раю. Они определили, наконец, свои любовные отношения так, как того желал каждый из них, и оба нашли свой идеал… Франсуа стонал в объятиях Ариетты. Он был счастлив несказанно. Жизнь рисовалась ему самыми радужными красками: отныне он будет победителем на войне, но вечно побежденным своей женой; к радости каждой победы будет примешиваться сладостный привкус его тайных поражений!
***
Прибытие сеньора подняло дух обитателей Вивре. Уже давно они считали, что род угас. Конечно, возвращение сеньора означало также возвращение податей и налогов, но в те смутные времена не было ничего хуже для крестьян, чем оказаться предоставленными самим себе. Впрочем, никогда их так не обирали и не грабили, как в течение последних лет. Они добровольно предложили свои руки для восстановления замка. Франсуа присоединил к ним и других рабочих, нанятых в соседних деревнях и местечках. В поисках мастеров и архитекторов он добирался даже до самого Ренна…
Он хотел возвести неприступный замок. В прямом смысле слова такое было невозможно. Местоположение Вивре оказалось гораздо менее благоприятно, чем у Куссона. Не было здесь ни реки, как в горной местности, ни скалистой вершины, чтобы соорудить на ней «орлиное гнездо».
В течение многих дней мастера крепостного дела бурно спорили между собой, но решение нашли все-таки не они, а присутствовавшая при этом Ариетта.
— А почему не лабиринт?
Франсуа показалось, что Ариетта шутит или просто развлекается, напоминая ему их очаровательное приключение. Но она вовсе не шутила.
— Лабиринт надо устроить между наружной стеной и стеной вокруг донжона. Если осаждающие даже возьмут первую стену, они все равно будут убиты, прежде чем найдут верный путь…
Идея была превосходна. Обводную стену решили строить очень высокой, с башнями, с дозорной тропой, с казармами и складами для продовольствия, превратив все сооружение в некий независимый замок, размерами примерно пятьсот метров на триста. Посреди этого четырехугольника будет возвышаться вторая стена такой же высоты, окружающая донжон, а между этими двумя стенами — каменный лабиринт. Трудность состояла в том, чтобы рассчитать высоту стен. Они должны быть достаточно высоки, чтобы осаждающим нелегко было их преодолеть, но не слишком, иначе увеличивались так называемые «мертвые» углы. Предполагалось также сделать проходы настолько широкими, чтобы там могла свободно проехать повозка, — ведь замок должен служить не только для выдерживания осад, в нем собирались еще и жить…
В середине марта Ариетта заметила, что беременна. Родов приходилось ждать, скорее всего, к концу сентября или к началу октября. Франсуа, обезумев от радости, торопил работы как мог. Он хорошо знал, что для завершения строительства потребуются годы, но все же ему очень хотелось, чтобы замок побыстрее стал годен для жилья, хотя бы частично…
***
Вот так, мало-помалу, новый замок Вивре вырастал из земли. Далеко в прошлом осталось деревенское жилище, похожее больше на укрепленное крестьянское подворье, где раздавалось кряканье уток да хрюканье свиней! Со своими высокими башнями и небывалым лабиринтом, стены которого были утыканы стальными остриями, Вивре постепенно менял свой облик, как менялись и сами времена. Теперь это и впрямь была крепость, созданная для войны, мрачноватая грозная твердыня. Накапливались там и запасы продовольствия, но происходили они уже не с птичьего двора, огорода, поля и сада; продукты теперь хранили в обширных подвалах, просторных подземных хранилищах.
Франсуа хорошо усвоил уроки войны. Своим превосходством англичане были обязаны лучникам. А хорошими стрелками они стали потому, что стрельба в цель была широко распространенной народной забавой, которую поощряли сеньоры. Франсуа решил поступить так же, поэтому снабдил луками всех крестьян, годных к военной службе, и приказал им упражняться, добавив, что будет устраивать состязания на каждом празднике и не поскупится на награды победителям.
Он поручил Оруженосцу набрать людей для замковой стражи и заняться их обучением. Тот весьма успешно справился с задачей. Говоря мало, делая много, согласно указаниям своего господина, он сумел верным глазом отобрать нужных людей и подверг их безжалостной муштре. Скоро замок Вивре имел отборный гарнизон, не говоря уж о крестьянах-лучниках, которыми можно было усилить его в любой момент.
Лабиринт закончили в начале осени. Ради всевозможных посетителей, которые могли бы в нем заблудиться, верный путь был отмечен натянутой вдоль стен веревкой. Если же какому-нибудь шпиону пришло бы в голову зарисовать схему, чтобы передать потом эти сведения осаждающим, то он только напрасно потерял бы время. Подобная возможность была предусмотрена заранее. В случае осады защитники первым делом перекрыли бы одни проходы и открыли другие; таким образом, за кратчайший срок весь маршрут менялся до неузнаваемости.
Все свои заботы Франсуа и Ариетта перенесли на обустройство донжона и его пристроек. Башня была восстановлена в первоначальном виде. На нижнем этаже сохранился пустой зал со щитом «пасти и песок», равно как остались неизменными все верхние помещения; были только застеклены окна. Франсуа и Ариетта спали на четвертом этаже, в бывшей комнате Гильома и Маргариты. Слева от донжона, на месте разрушенной часовни, началось строительство большого зала. Вытянутый в длину, он заканчивался монументальным камином. Одновременно под ним закладывались подземные кухни. Однако самым красивым зданием замка Вивре суждено было стать часовне, которую возводили по другую сторону донжона, чтобы заменить ею заброшенное крыло, место действия черного сновидения.
Чтобы избавиться от своего проклятия, Франсуа решил создать там настоящее чудо. Он щедро заплатил архитектору, попросив его воспроизвести в уменьшенном виде такой же стройный, устремленный ввысь неф, как в Святой Часовне. Франсуа заказал также витражи, повествующие о жизни Людовика Святого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179