После легкого завтрака Змей прочитал короткую лекцию по теории телепортации и немедленно приступил к занятиям. Крысолов прошел в сад и, сев на землю по-турецки, постарался сконцентрироваться так, как его учил Змей.
Само собой, в этот первый день ничего не получилось. Лишь под вечер, когда восприятие окружающего притупилось от чудовищной усталости, Крысолов почувствовал то самое состояние текучести, о котором говорил Змей. И почему-то испугался этого - испуг нарушил концентрацию. Вернулся с работы Рустам, хитро подмигнул измотанному Крысолову и позвал его перекусить.
Дав Крысолову отдохнуть после еды часа полтора, до сумерек, Змей погнал его в небольшую искусственную пещерку, выкопанную в глинистом откосе. Завесив вход, плотно изолировал пещеру от света и, усадив Крысолова на яшик, сам уселся напротив - Крысолов понял это только по едва ощутимому колебанию воздуха, даже максимально расширенные зрачки не улавливали ни лучика света. Снова: короткая лекция и - «Сконцентрируйся, Вадим, сконцентрируйся!»
И опять ничего не получилось. Промучавшись несколько часов, во время которых Змей сидел неподвижным истуканом. Крысолов снова ощутил колебание воздуха, на сей раз - резкое. Он застыл, и в следующий миг рука Змея хлопнула его по плечу. Зашуршал брезент, и в пещеру хлынул рассеянный лунный свет, показавшийся Крысолову ослепительным.
- Не отчаивайся, - сказал ему Мансур, - не все сразу. Пойдем поужинаем, и отдохнешь до завтра.
Орехово, Карельский перешеек, Среда, 3.06. 14:00
- Ну, бля, и партизанщиной приходится заниматься, - проворчал Ковалев, стаскивая с ног облепленные грязью ботинки. Иваныч хитро посмеивался, выставляя на стол литровый пузырь «бруснички» и закусь.
- Подумаешь, - сказат он. - всего-то огородами ко мне пробирался. А уже шухеру, словно тоннель до Китая копал.
- Надоело прятаться и конспирироваться от всех, включая родное начальство.
- Ну, брат, - развел руками Иваныч, - тогда брось это дело, как тебе и было приказано.
- Ну, приказано не приказано, а трупы висят на мне, - хмуро ответил старший лейтенант, усаживаясь на стул в кухне. - И эти висяки нужно размотать, иначе шеф меня с говном съест. А цепочка наверняка тянется сюда, в секту.
- Уверен?
- Да наверняка. Слишком уж все сходится: убийства - похожи на ритуальные, ящики с оружием…
- Ну, ящики могли быть с чем угодно, - прищурился Глуздырев.
- Ага, - ухмыльнулся Ковалев, - почему-то вместе оказались ящики «с чем угодно» из-под автоматов и «с чем угодно» из-под патронов. Забавное совпадение, не так ли?
- Забавное, но все-таки - совпадение, - упорствовал Василий Иванович. - Я вот тут уже сколько сижу, а проку - шиш да кумыш.
- Ну, - махнул рукой Сергей, - не вы ли меня учили, что главное в нашей работе - терпение, а ищущий да обрящет?
- Вот стервец! - рассмеялся отставной участковый. - На моих же словах поймал! Нам, старикам, вам палец в рот лучше не класть, оттяпаете по самое «не хочу».
- И не говорите!
- Ладно, - посерьезнел Иваныч, - смех - смехом, а с тебя пара как минимум. Держи, - он кинул Ковалеву на колени видеокассету. - Посмотри на досуге. Веских улик нет, а вот косвенных набирается все больше,
- Иваныч, не томи, - воскликнул Сергей, - что там?
- Не торопись, потом посмотришь и сам решишь - что там есть и есть ли что-нибудь вообще. Давай-ка пока по маленькой.
Глуздырев разлил «брусничку». Мужчины подняли стаканы, чокнулись и выпили. Занюхали хлебушком, закусили луком и салом, закурили.
- Знаешь, Серый, я думаю, что стоит еще подождать у моря погоды. Я хоть опером никогда и не был, но нюхом чую - тут можно кое-что накопать. Остужаю что, так это у меня сейчас работа такая, как у адвоката дьявола,
- Какого адвоката? - озадаченно переспросил Ковалев.
- Эх ты, серость, - укоризненно покачал головой Иваныч, - кроме кодекса, поди, ничего и не читал?
- Нет, - огрызнулся Сергей, - еще «Наставление по стрелковому делу, пистолет Макарова» отштудировал от корки до корки. Так что за адвокат?
- Была такая должность в свое время. Когда церковь хотела канонизировать кого-то, причислить к лику святых, выступал на ихней коллегии ученый-богослов, выдвигавший аргументы против канонизации. Если они были убедительны, то не получалось нового святого.
- Ну-ну, - мотнул головой Ковалев, - слабо что-то во все это верится. Святых, хоть выноси, наплодили святые папики.
- Если бы не было адвокатов дьявола, то святых было бы как вшей в тифозном бараке, - серьезно ответил Иваныч. - Однако энциклопедию читать надо.
- Ага, и Рубенса слушать.
- Ладно, права виночерпия я передаю тебе, разливай. А наблюдение продолжать будем, авось и проколются где, ироды не нашего бога.
Улица Ницгалсс, Рига. Среда, 3.06. 19:50 (время местное)
Только сегодня Виктор более или менее оклемался от мощной дозы скополамина и смог самостоятельно выйти на улицу, пройтись до магазина. Черепашьим шагом, поминутно останавливаясь, чтобы сдержать внезапно накативший приступ тошноты и головокружения.
Он плохо помнил, как добрался домой вечером в воскресенье. Очевидно, даже в одурманенном наркотиками его мозгу все равно сработал тот самый хитрый блочок, именуемый в простонародье «автопилотом», который и привел Виктора к дому. Почти три дня доктор Коренев пролежал пластом. Воскресным вечером, до того как вырубиться окончательно, он успел, поймав краткий миг прояснения, позвонить Татьяне и попросить ее зайти к нему. И все три дня Татьяна, с присущей ее профессии дотошностью и заботливостью - а работала она детской медицинской сестрой, - обихаживала Виктора, поила подслащенной водой, ибо все остальное его организм не принимал.
Сегодня она тоже осталась и сейчас шла рядом, поддерживая Виктора за локоть.
- Так все-таки, что с тобой случилось? - снова спросила она.
- Не знаю, Танюха, не знаю, - слабо ответил Виктор. - Помню, как вышел от пациента, а потом - череда дыр в памяти и навязчивые кошмары. Не знаю.
- М-да, - покачала головой Татьяна, - хорош же ты был, когда я пришла. Вопил что-то, руками размахивал, а потом застывал - я уж думала, что финиш.
- Ну, - через силу улыбнулся Коренев, - ты же меня знаешь. Я ведь к наркоте за километр не подойду.
- Ну, говорил такое, так ведь время-то идет, Витечка. Все меняется, и все меняются.
Коренев тяжко вздохнул. Он вообще-то немного лукавил, говоря, что ничего не помнит. Кое-какие воспоминания о субботнем вечере остались у него в памяти, и благодаря им он мог реконструировать события, но обяснть что-либо Татьяне не считал нужным, заботясь о ее же безопасности. «Меньше знаешь - крепче спишь» - это правило он усвоил в свое время накрепко.
Тем более если дело касалось Крысолова и Мирдзы. В свое время Вадим предупреждал Коренева, что может возникнуть ситуация, когда его, Виктора, будут крепко расспрашивать о местонахождении Крысолова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Само собой, в этот первый день ничего не получилось. Лишь под вечер, когда восприятие окружающего притупилось от чудовищной усталости, Крысолов почувствовал то самое состояние текучести, о котором говорил Змей. И почему-то испугался этого - испуг нарушил концентрацию. Вернулся с работы Рустам, хитро подмигнул измотанному Крысолову и позвал его перекусить.
Дав Крысолову отдохнуть после еды часа полтора, до сумерек, Змей погнал его в небольшую искусственную пещерку, выкопанную в глинистом откосе. Завесив вход, плотно изолировал пещеру от света и, усадив Крысолова на яшик, сам уселся напротив - Крысолов понял это только по едва ощутимому колебанию воздуха, даже максимально расширенные зрачки не улавливали ни лучика света. Снова: короткая лекция и - «Сконцентрируйся, Вадим, сконцентрируйся!»
И опять ничего не получилось. Промучавшись несколько часов, во время которых Змей сидел неподвижным истуканом. Крысолов снова ощутил колебание воздуха, на сей раз - резкое. Он застыл, и в следующий миг рука Змея хлопнула его по плечу. Зашуршал брезент, и в пещеру хлынул рассеянный лунный свет, показавшийся Крысолову ослепительным.
- Не отчаивайся, - сказал ему Мансур, - не все сразу. Пойдем поужинаем, и отдохнешь до завтра.
Орехово, Карельский перешеек, Среда, 3.06. 14:00
- Ну, бля, и партизанщиной приходится заниматься, - проворчал Ковалев, стаскивая с ног облепленные грязью ботинки. Иваныч хитро посмеивался, выставляя на стол литровый пузырь «бруснички» и закусь.
- Подумаешь, - сказат он. - всего-то огородами ко мне пробирался. А уже шухеру, словно тоннель до Китая копал.
- Надоело прятаться и конспирироваться от всех, включая родное начальство.
- Ну, брат, - развел руками Иваныч, - тогда брось это дело, как тебе и было приказано.
- Ну, приказано не приказано, а трупы висят на мне, - хмуро ответил старший лейтенант, усаживаясь на стул в кухне. - И эти висяки нужно размотать, иначе шеф меня с говном съест. А цепочка наверняка тянется сюда, в секту.
- Уверен?
- Да наверняка. Слишком уж все сходится: убийства - похожи на ритуальные, ящики с оружием…
- Ну, ящики могли быть с чем угодно, - прищурился Глуздырев.
- Ага, - ухмыльнулся Ковалев, - почему-то вместе оказались ящики «с чем угодно» из-под автоматов и «с чем угодно» из-под патронов. Забавное совпадение, не так ли?
- Забавное, но все-таки - совпадение, - упорствовал Василий Иванович. - Я вот тут уже сколько сижу, а проку - шиш да кумыш.
- Ну, - махнул рукой Сергей, - не вы ли меня учили, что главное в нашей работе - терпение, а ищущий да обрящет?
- Вот стервец! - рассмеялся отставной участковый. - На моих же словах поймал! Нам, старикам, вам палец в рот лучше не класть, оттяпаете по самое «не хочу».
- И не говорите!
- Ладно, - посерьезнел Иваныч, - смех - смехом, а с тебя пара как минимум. Держи, - он кинул Ковалеву на колени видеокассету. - Посмотри на досуге. Веских улик нет, а вот косвенных набирается все больше,
- Иваныч, не томи, - воскликнул Сергей, - что там?
- Не торопись, потом посмотришь и сам решишь - что там есть и есть ли что-нибудь вообще. Давай-ка пока по маленькой.
Глуздырев разлил «брусничку». Мужчины подняли стаканы, чокнулись и выпили. Занюхали хлебушком, закусили луком и салом, закурили.
- Знаешь, Серый, я думаю, что стоит еще подождать у моря погоды. Я хоть опером никогда и не был, но нюхом чую - тут можно кое-что накопать. Остужаю что, так это у меня сейчас работа такая, как у адвоката дьявола,
- Какого адвоката? - озадаченно переспросил Ковалев.
- Эх ты, серость, - укоризненно покачал головой Иваныч, - кроме кодекса, поди, ничего и не читал?
- Нет, - огрызнулся Сергей, - еще «Наставление по стрелковому делу, пистолет Макарова» отштудировал от корки до корки. Так что за адвокат?
- Была такая должность в свое время. Когда церковь хотела канонизировать кого-то, причислить к лику святых, выступал на ихней коллегии ученый-богослов, выдвигавший аргументы против канонизации. Если они были убедительны, то не получалось нового святого.
- Ну-ну, - мотнул головой Ковалев, - слабо что-то во все это верится. Святых, хоть выноси, наплодили святые папики.
- Если бы не было адвокатов дьявола, то святых было бы как вшей в тифозном бараке, - серьезно ответил Иваныч. - Однако энциклопедию читать надо.
- Ага, и Рубенса слушать.
- Ладно, права виночерпия я передаю тебе, разливай. А наблюдение продолжать будем, авось и проколются где, ироды не нашего бога.
Улица Ницгалсс, Рига. Среда, 3.06. 19:50 (время местное)
Только сегодня Виктор более или менее оклемался от мощной дозы скополамина и смог самостоятельно выйти на улицу, пройтись до магазина. Черепашьим шагом, поминутно останавливаясь, чтобы сдержать внезапно накативший приступ тошноты и головокружения.
Он плохо помнил, как добрался домой вечером в воскресенье. Очевидно, даже в одурманенном наркотиками его мозгу все равно сработал тот самый хитрый блочок, именуемый в простонародье «автопилотом», который и привел Виктора к дому. Почти три дня доктор Коренев пролежал пластом. Воскресным вечером, до того как вырубиться окончательно, он успел, поймав краткий миг прояснения, позвонить Татьяне и попросить ее зайти к нему. И все три дня Татьяна, с присущей ее профессии дотошностью и заботливостью - а работала она детской медицинской сестрой, - обихаживала Виктора, поила подслащенной водой, ибо все остальное его организм не принимал.
Сегодня она тоже осталась и сейчас шла рядом, поддерживая Виктора за локоть.
- Так все-таки, что с тобой случилось? - снова спросила она.
- Не знаю, Танюха, не знаю, - слабо ответил Виктор. - Помню, как вышел от пациента, а потом - череда дыр в памяти и навязчивые кошмары. Не знаю.
- М-да, - покачала головой Татьяна, - хорош же ты был, когда я пришла. Вопил что-то, руками размахивал, а потом застывал - я уж думала, что финиш.
- Ну, - через силу улыбнулся Коренев, - ты же меня знаешь. Я ведь к наркоте за километр не подойду.
- Ну, говорил такое, так ведь время-то идет, Витечка. Все меняется, и все меняются.
Коренев тяжко вздохнул. Он вообще-то немного лукавил, говоря, что ничего не помнит. Кое-какие воспоминания о субботнем вечере остались у него в памяти, и благодаря им он мог реконструировать события, но обяснть что-либо Татьяне не считал нужным, заботясь о ее же безопасности. «Меньше знаешь - крепче спишь» - это правило он усвоил в свое время накрепко.
Тем более если дело касалось Крысолова и Мирдзы. В свое время Вадим предупреждал Коренева, что может возникнуть ситуация, когда его, Виктора, будут крепко расспрашивать о местонахождении Крысолова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109