Ладно. Вы хотите правд - так их есть у меня.
Кто ты? Щенок недоношенный. И давай без обид. Тебя таким сделали, а я родился. Нет, я не имею в виду профессию, а в некотором роде - биологический вид. Что ты теперь можешь? Двигаться быстрее самого быстрого человека, видеть и слышать лучше человека. Ну и что? Любой мой… м-м… родственник школьного возраста обставит тебя с легкостью. Твой тренинг - неплохой для человека - детские развлечения по сравнению с тем, какой прошел я в свое время. Понимаешь, из тебя сделали всего лишь разновидность человека. Я - не человек в общепринятом понимании этого слова. Нет, ничто человеческое мне не чуждо, но это лишь воспитание.
Это тебе ответ на вопросы «кто ты и кто я?» Зачем ты и что теперь делать? - извини, на них ты можешь ответить только сам. Я не гуру и не пророк, вопросы не по адресу. Почему наши пути пересеклись? Не знаю. Ты пересек - случайно - мой путь один раз. Вообще-то я должен был убить тебя еще там, на берегу водохранилища. Не знаю, кто из твоих собратьев убил двух дорогих мне людей. Да и какая разница? Но я не сделал этого. Не сделал - и не сделаю - этого и сегодня, хотя не верю в случайности и всегда был сторонником превентивных силовых мер. Но почему-то я поверил вам. И даже разоткровенничался.
- А ваши родители, - робко спросила Еленка. - кто они?
- Родители? - грустно усмехнулся Чистильщик. - Я никогда не видел их. Не знаю, живы ли они или умерли - как мне в свое время сказали.
Он задумчиво сунул в губы сигарку и медленно обвел взглядом возвышавшуюся перед ним стену кремля, сложенную из серых каменных блоков. «Смешные дети, - подумал он. - Спрашивают. Если бы я сам знал - кто я?» Но почему-то ему вдруг захотелось ответить на все вопросы этих молодых ребят. И следующий вопрос был почти ожидаемый, но задан он был в несколько неожиданной форме.
- Как тебя зовут? - напористо спросил Мишка, перейдя на «ты». И тотчас же сконфузился от этого. - Я имею в виду, что надо же как-то обращаться.
Чистильщик рассеянно усмехнулся, глядя на верхушки башен.
- Зови меня Вадимом, - и сам опешил от своего ответа. «Почему именно Вадим? - подумал он. - Пожалуй, половина моих знакомых знает меня под этим именем».
Чужая память .
Клиника Отта, Васильевский Остров. Ленинград. 7.06.64 г. 3:25
Эти роды ничем не отличались от множества других, что повидали стены этой старой акушерско-гинекологической клиники. То есть - почти ничем. Единственной их особенностью было лишь то, что за самим процессом следили два человека, коим было не место в родильном отделении. Да и то, что новорожденного сразу же, едва его состояние было признано врачами как стабильное, был погружен в специальный прозрачный бокс и увезен.
А еще через два часа после родов увезли и роженицу, прямо на глазах врачей заковав в необычно массивные и тяжелые наручники. И врачи молчали, лишь с особым тщанием выполняли свою работу, стараясь, чтобы выжили и роженица, и новорожденный. Это все, что они могли сделать, не смея протестовать против действий людей, предъявивших красные книжечки с магическими словами Комитет Государственной Безопасности.
Точно так же они не смогли явно протестовать из-за устроенной в клинике засады, которая, правда, была снята в то же утро, так как отец ребенка был схвачен в регистратуре. На него нацепили такие же наручники необычной формы и оглушили, как и роженицу, гигантской дозой транквилизатора. После такой дозы никто не смог бы выжить - но мужчин и женщин из КГБ это не интересовало.
Лишь намного позже один из врачей - профессор Гринберг, которому эта ночь врезалась в память, - узнал, что КГБ никогда не проводила операции в клинике Отта. Ни в этот день, ни раньше, ни позже.
Улица Садовая, Санкт-Петербург. Пятница, 7.08. 18:30
Они снова собрались вместе, на сей раз - сугубо ограниченным составом, лишь те, чьей сферы влияния касался обсуждаемый вопрос. Вопрос, касавшийся уже не вопросов внешней безопасности или политики в отношении «диких» аномалов. На сей раз вопрос касался одного, что можно записать только большими буквами: ВЫЖИВАНИЕ. И даже если эта проблема обсуждалась экивоками, все равно каждый чувствовал, что они перешли грань, за которой - полное уничтожение.
Не понимал этого лишь один человек, именно тот, кто созвал совещание. Вместо того чтобы собрать всех Глав, сегодня за стол уселись только руководители Прибалтийского, Северо-Европейского и Центрально-Российского филиалов.
- Господа, - обведя всех взглядом, негромко, но внушительно произнес Боров, - я полагаю, мы все прекрасно понимаем, ради чего собрались. Непосредственной угрозе подвергается сейчас центр нашего Синдиката. Его Главы. Из наших агентурных источников в Латвийской контрразведке мы получили информацию, что в их руки на короткое время попал один из аномалов, сумевший достаточно скоро ускользнуть, причем - бесследно.
Далее. В Гатчинском районе Ленинградской области произошло столкновение между местными бандитами и, предположительно, двумя аномалами женского пола. Исходя из двух вышеупомянутых донесений, мы можем сделать предположение, что имеем дело с аномалом, носящим агентурный псевдоним Крысолов, и двумя незарегистрированными, но обученными аномалами - сестрами Мирдзой и Мартой Кроненберг, напрямую связанными с вышеупомянутым Крысоловом.
Боров перевел дух. Глава Северо-Европейского филиала усмехнулся - ни один из оперативников, каким он когда-то был сам, не смог бы изъясняться в подобном канцелярском стиле. Боров заметил эту усмешку и нахмурился. Он всегда не терпел насмешек над своим сугубо административным прошлым и никогда не спускал его бывшим оперативникам. Но сейчас был вынужден промолчать - благополучие организации и лично его, Борова, зависело от этих людей, что умели принимать решения в мгновение ока, предпочитавших независимость от командных структур и не чуравшихся пролития крови.
- Я считаю, - насупившись, продолжал он, - что началась спланированная атака на Северо-Западный филиал и руководство всем Синдикатом в целом.
Первым ответом на эту сентенцию снова были кривые усмешки.
Пивная у вокзала, улица Железнодорожная, Псков. Пятница, 7.08. 19:50
- Но вы поймите, - негромко произнесла Еленка, - это все не укладывается в голове.
Они сидели в пластиковых креслах за такими же пластиковыми столиками под открытым небом. Справа от Чистильщика гудел железнодорожный вокзал, слева - автовокзал, вокруг кишели и толкались люди, снующие от одного вокзала к другому. В другое время он выбрал бы место поспокойнее, но не сейчас - в толчее ему было легче выследить «хвост», буде он есть, нежели в пустынном месте. Мишке он поверил, но никто не давал гарантию, что к перебежчику не прилепили этот самый очень длинный «хвост».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Кто ты? Щенок недоношенный. И давай без обид. Тебя таким сделали, а я родился. Нет, я не имею в виду профессию, а в некотором роде - биологический вид. Что ты теперь можешь? Двигаться быстрее самого быстрого человека, видеть и слышать лучше человека. Ну и что? Любой мой… м-м… родственник школьного возраста обставит тебя с легкостью. Твой тренинг - неплохой для человека - детские развлечения по сравнению с тем, какой прошел я в свое время. Понимаешь, из тебя сделали всего лишь разновидность человека. Я - не человек в общепринятом понимании этого слова. Нет, ничто человеческое мне не чуждо, но это лишь воспитание.
Это тебе ответ на вопросы «кто ты и кто я?» Зачем ты и что теперь делать? - извини, на них ты можешь ответить только сам. Я не гуру и не пророк, вопросы не по адресу. Почему наши пути пересеклись? Не знаю. Ты пересек - случайно - мой путь один раз. Вообще-то я должен был убить тебя еще там, на берегу водохранилища. Не знаю, кто из твоих собратьев убил двух дорогих мне людей. Да и какая разница? Но я не сделал этого. Не сделал - и не сделаю - этого и сегодня, хотя не верю в случайности и всегда был сторонником превентивных силовых мер. Но почему-то я поверил вам. И даже разоткровенничался.
- А ваши родители, - робко спросила Еленка. - кто они?
- Родители? - грустно усмехнулся Чистильщик. - Я никогда не видел их. Не знаю, живы ли они или умерли - как мне в свое время сказали.
Он задумчиво сунул в губы сигарку и медленно обвел взглядом возвышавшуюся перед ним стену кремля, сложенную из серых каменных блоков. «Смешные дети, - подумал он. - Спрашивают. Если бы я сам знал - кто я?» Но почему-то ему вдруг захотелось ответить на все вопросы этих молодых ребят. И следующий вопрос был почти ожидаемый, но задан он был в несколько неожиданной форме.
- Как тебя зовут? - напористо спросил Мишка, перейдя на «ты». И тотчас же сконфузился от этого. - Я имею в виду, что надо же как-то обращаться.
Чистильщик рассеянно усмехнулся, глядя на верхушки башен.
- Зови меня Вадимом, - и сам опешил от своего ответа. «Почему именно Вадим? - подумал он. - Пожалуй, половина моих знакомых знает меня под этим именем».
Чужая память .
Клиника Отта, Васильевский Остров. Ленинград. 7.06.64 г. 3:25
Эти роды ничем не отличались от множества других, что повидали стены этой старой акушерско-гинекологической клиники. То есть - почти ничем. Единственной их особенностью было лишь то, что за самим процессом следили два человека, коим было не место в родильном отделении. Да и то, что новорожденного сразу же, едва его состояние было признано врачами как стабильное, был погружен в специальный прозрачный бокс и увезен.
А еще через два часа после родов увезли и роженицу, прямо на глазах врачей заковав в необычно массивные и тяжелые наручники. И врачи молчали, лишь с особым тщанием выполняли свою работу, стараясь, чтобы выжили и роженица, и новорожденный. Это все, что они могли сделать, не смея протестовать против действий людей, предъявивших красные книжечки с магическими словами Комитет Государственной Безопасности.
Точно так же они не смогли явно протестовать из-за устроенной в клинике засады, которая, правда, была снята в то же утро, так как отец ребенка был схвачен в регистратуре. На него нацепили такие же наручники необычной формы и оглушили, как и роженицу, гигантской дозой транквилизатора. После такой дозы никто не смог бы выжить - но мужчин и женщин из КГБ это не интересовало.
Лишь намного позже один из врачей - профессор Гринберг, которому эта ночь врезалась в память, - узнал, что КГБ никогда не проводила операции в клинике Отта. Ни в этот день, ни раньше, ни позже.
Улица Садовая, Санкт-Петербург. Пятница, 7.08. 18:30
Они снова собрались вместе, на сей раз - сугубо ограниченным составом, лишь те, чьей сферы влияния касался обсуждаемый вопрос. Вопрос, касавшийся уже не вопросов внешней безопасности или политики в отношении «диких» аномалов. На сей раз вопрос касался одного, что можно записать только большими буквами: ВЫЖИВАНИЕ. И даже если эта проблема обсуждалась экивоками, все равно каждый чувствовал, что они перешли грань, за которой - полное уничтожение.
Не понимал этого лишь один человек, именно тот, кто созвал совещание. Вместо того чтобы собрать всех Глав, сегодня за стол уселись только руководители Прибалтийского, Северо-Европейского и Центрально-Российского филиалов.
- Господа, - обведя всех взглядом, негромко, но внушительно произнес Боров, - я полагаю, мы все прекрасно понимаем, ради чего собрались. Непосредственной угрозе подвергается сейчас центр нашего Синдиката. Его Главы. Из наших агентурных источников в Латвийской контрразведке мы получили информацию, что в их руки на короткое время попал один из аномалов, сумевший достаточно скоро ускользнуть, причем - бесследно.
Далее. В Гатчинском районе Ленинградской области произошло столкновение между местными бандитами и, предположительно, двумя аномалами женского пола. Исходя из двух вышеупомянутых донесений, мы можем сделать предположение, что имеем дело с аномалом, носящим агентурный псевдоним Крысолов, и двумя незарегистрированными, но обученными аномалами - сестрами Мирдзой и Мартой Кроненберг, напрямую связанными с вышеупомянутым Крысоловом.
Боров перевел дух. Глава Северо-Европейского филиала усмехнулся - ни один из оперативников, каким он когда-то был сам, не смог бы изъясняться в подобном канцелярском стиле. Боров заметил эту усмешку и нахмурился. Он всегда не терпел насмешек над своим сугубо административным прошлым и никогда не спускал его бывшим оперативникам. Но сейчас был вынужден промолчать - благополучие организации и лично его, Борова, зависело от этих людей, что умели принимать решения в мгновение ока, предпочитавших независимость от командных структур и не чуравшихся пролития крови.
- Я считаю, - насупившись, продолжал он, - что началась спланированная атака на Северо-Западный филиал и руководство всем Синдикатом в целом.
Первым ответом на эту сентенцию снова были кривые усмешки.
Пивная у вокзала, улица Железнодорожная, Псков. Пятница, 7.08. 19:50
- Но вы поймите, - негромко произнесла Еленка, - это все не укладывается в голове.
Они сидели в пластиковых креслах за такими же пластиковыми столиками под открытым небом. Справа от Чистильщика гудел железнодорожный вокзал, слева - автовокзал, вокруг кишели и толкались люди, снующие от одного вокзала к другому. В другое время он выбрал бы место поспокойнее, но не сейчас - в толчее ему было легче выследить «хвост», буде он есть, нежели в пустынном месте. Мишке он поверил, но никто не давал гарантию, что к перебежчику не прилепили этот самый очень длинный «хвост».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109