И как ни возражал Галкин, вызвали его на бюро горкома и утвердили директором филиала. Но на самом-то деле, какой же он проектировщик! Никогда он с проектами дела не имел. Просто честный хороший инженер, не зря наградили его орденом за то, что быстро разработал и освоил технологию на первой в Мирном обогатительной фабрике.
Кто же был прав из них? Ладейщиков? Галкин?.. Вскоре, когда выяснилось, что предстоит строить здесь не только Мирный, а еще и другие города, решили создать на базе филиала «Цветметпроекта» самостоятельный институт — «Якутнипроалмаз». Создали. Директором остался Галкин. И опять-таки ни один специалист, за исключением молодых, только что кончивших вузы, из Москвы в Мирный прислан не был. Хуже того: поскольку институт был когда-то филиалом, а филиал — московский, ставки оставили в нем прежние, московские, и получилось так: работают два инженера на одинаковых должностях в тресте и в институте, в соседних зданиях, а зарплату получают разную, — один, как северянин, с надбавкой, другой — как «москвич». Где-нибудь найдет Галкин хорошего специалиста, приедет тот в Мирный, поработает месяц-два в институте, смотришь — в трест перешел. Во-
прос этот Галкин и горком партии не раз ставили в разных инстанциях, а им отвечали: подождите, скоро выйдет общее положение о зарплате в проектных институтах, вот тогда и с вами вопрос сам собой решится...
И дела с проектами идут так не только в Мирном. Случайно у одного из нас сохранилась статья о проектировщиках Братска, которая была опубликована в областной газете шесть лет назад. Братск, как известно, проектирует московское отделение института «Гидропроект» («Мосгидеп»), которое на месте имеет рабочую группу проектирования. Вот некоторые выводы этой статьи: проектировщики «...систематически срывают графики работ, или в лучшем случае присылают типовые проекты, никак не увязанные с местными климатическими условиями, имеющимися стройматериалами, оборудованием... Малочисленность рабочей группы проектирования, отсутствие в ней и вообще в «Мосгидепе» достаточного количества квалифицированных специалистов по вопросам строительной индустрии... Выдают проекты, совершенно разнородные по конструкциям, материалам, поэтому об индустриализации строительных работ не может быть и речи... Строители отвергли проект и сейчас переделывают его сами...»
Шесть лет назад. А написано — будто сейчас, и не о Братске, а о Мирном. И еще вспоминается: однажды чуть не все строительство Иркутской ГЭС простояло несколько дней,— не было бетона. В проекте бетонного завода гравиепо-дача (а гравий идет с водой) не была утеплена. Про-
сто взяли проектировщики проект бетонного завода, действовавшего когда-то на Каховской ГЭС, и перенесли его — без изменений — в Иркутск. Так его и построили. В первый же крепкий мороз завод встал...
И так везде, куда ни приедешь, — беды у проектировщиков общие. Укоренилась практика: поскольку типовых проектов для Сибири, а тем более для Севера нет, в Москве, Киеве или Ленинграде (большинство проектных институтов расположено там) берут проекты, принятые на Западе, и засылают их на Восток. Или же, в лучшем случае, придумывают что-то новое, свое, но уж совсем фантастическое, — сидя в Москве всего не предугадаешь.
И ведь не то чтобы вообще никогда не строили в Сибири и на Севере хорошо, нет! Норильск, Магадан, Ангарск—прекрасные, благоустроенные, вполне современные города! Но строились они в особых условиях, в каждом из них была своя, так сказать, доморощенная проектная организация, вроде как сейчас — в Мирном, и опыт, накопленный ими, так и не выходил за пределы каждого из этих городов.
Что же, и дальше идти по такому же пути — создавать чуть не на каждой стройке свои проектные институты и всяческие «филиалы», «рабочие группы проектирования»? Ведь вот говорят же, что проект рудника и города Айхал, который делает сейчас институт «Якутнипроалмаз», куда как выгоднее отличается от проекта Мирного...
Но не слишком ли расточительно будет для государства содержание стольких однотипных организаций? А главное, где уверенность, что от этого, как и прежде, не будет страдать качество проектирования?
Не проще ли где-нибудь на Востоке создать один крупный проектный институт, который вел бы или, во всяком случае, консультировал проектирование на всех стройках Сибири и Севера? Собрать в него опытных специалистов, знающих местные условия, — из того же Норильска, Магадана, из Ленинградского филиала Академии строительства и архитектуры СССР, который тоже вел много строек на Севере, и — вам и карты в руки! — работайте! На наш взгляд, необходимость в этом давно созрела, и тем более для будущего двадцатилетия, когда страна приступает к тому грандиозному строительству, которое намечено на Востоке Программой КПСС. Да и практически это несложно, потому что именно такой организацией должен был стать — по идее — созданный несколько лет назад Красноярский научно-исследовательский институт по строительству. Все дело лишь в том, чтобы расширить его права, задачи и укрепить кадрами.
— Андрей Федорович, а почему ледник обвалился? Тоже проектировщики виноваты?
Галкин рассмеялся, морщинки пробежали у глаз, и от этого его сухое нервное лицо стало добрее и моложе; сейчас ему никак нельзя было дать больше тридцати пяти.
— Нет, тут уж не наша вина! Не надо на бедного Макара все шишки валить. Да и не обвалился он вовсе, проще дело. Ледник этот типовой, — ледник Крылова знаете? Строят его так: зимой деревянный каркас обливают водой; намерзнет слой льда — еще льют, и так, пока слой льда не достигнет метров двух-трех. А ви-
люйгэсовцы начали его по весне делать, когда сильных морозов уже и не было. И поэтому спешили. Соорудили опалубочку, забили ее колотым льдом, с речки, и стали водой заливать. В принципе можно, конечно, и так, но тут важно, чтоб в теле ледника не было окон, чтобы вся вода промерзла,— опять-таки не надо поспешности. Ну, а они взяли на «ура». Даже на первый взгляд было видно: стукнешь палкой по льду, а звук как от пустой бочки. И я сам, и представитель треста говорили Ладейщикову: нельзя такой ледник принимать, летом вода прорвется внутрь, и если не обвалится ледник совсем, то уж во всяком случае продукты испортим. Так и случилось: масло, копчености, рыбу — все испортили. Остались мы на бобах. Но тогда Ладейщиков настоял: «Акт о приеме ледника в эксплуатацию подписать, потому что у «Вилюйгэсстроя» тяжелое финансовое положение...» Без материалов они сидели, «незавершенки» у них полно, а банк, вы знаете, под невыполненные работы денег не выдаст; дошли до того, что рабочим зарплату задерживали, — нечем платить. Так оно всегда друг за друга и цепляется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27