Одернув жакет серо-черного костюма и поправив прическу, она решила, что готова предстать перед важным чиновником Госдепартамента и изложить свое дело.
Только после бессонной ночи, полной размышлений над возникшими перед ней вопросами, Лари пришла к выводу, что самый лучший путь получить на них ответы проходит через обычные каналы. Джин непременно воспользовался бы связями в секретных службах. А если чехи узнают об этом, то, возможно, сочтут его интерес к Катарине Де Вари доказательством того, что Кат так и не порвала связь с американским агентом, из-за которой ее когда-то заключили в тюрьму.
В то утро Лари позвонила в Госдепартамент. Ее запрос, как это заведено, может быть отправлен через посольство в Праге без лишних волнений. После нескольких неудачных попыток ее соединили с женщиной из отдела, занимавшегося Чехословакией. Она сочувственно выслушала Лари, но ее ответ бы холоден и профессионален:
– Я передам это в соответствующее бюро, мисс Данн. Будет полезно, если вы вышлете нам копию того письма, о котором вы упомянули.
Имя Кат Де Вари, казалось, больше не имело какого-то особенного значения.
– Сколько времени потребуется, чтобы по этому вопросу были приняты меры? – спросила Лари.
– Большого эффекта ожидать нельзя. Учитывая большой срок, прошедший с тех пор, когда вы предприняли самостоятельные поиски, сейчас будет ничуть не легче отыскать вашу мать.
– Но ведь тогда у меня не было этого письма. Посольство может установить контакт с женщиной, которая написала мне. Она, возможно, даст какие-нибудь новые сведения.
– Мисс Данн, мы сделаем все возможное. Мы уже работаем над тем, чтобы объединить семьи, разделенные железным занавесом. Но ведь у нас тысячи таких случаев. Не рассчитывайте на быстрый ответ.
Прежде чем повесить трубку, чиновница дала Лари номер телефона для справок и адрес бюро, которое будет заниматься ее делом.
Оставшуюся часть утра Лари размышляла над тем, не позвонить ли ей, в конце концов, Джину. Но потом решила, что, если Кат жива, то, возможно, лучше будет проявить терпение.
Телефон зазвонил как раз в ту минуту, когда она собиралась выйти из квартиры и направиться в Дом дизайна и декораторов на Третьей авеню. Среди специалистов это здание было известно под названием «Д и Д». Множество текстильных и мебельных фабрик и другие поставщики декораторов имели там свои выставочные залы. Здесь Лари искала необходимые материалы для чердака Хэпа.
Звонил из Госдепартамента чиновник, с которым она беседовала раньше. Он сообщил Лари, что, к счастью, дело Кат Де Вари лежало у него на столе, когда мимо проходил сам заведующий чехословацким отделом.
– Он увидел бланк с именем вашей матери, и хочет помочь вам, мисс Данн, но завтра он уезжает за границу. Вы сможете прилететь сегодня в Вашингтон?
И вот она здесь, на «Туманном Дне» – так в шутку окрестили это здание, где трудились тысячи служащих Госдепартамента. В действительности название относилось к району и сохранилось с тех давних времен, когда эта часть Вашингтона была туманным болотом. Разумеется, в нем заключался и некий иронический намек на туманные дела дипломатии.
Женщина, которая провела Лари в приемную, вернулась.
– Вас сейчас примут.
Лари вошла в большой кабинет, заново обставленный, с коврами, которые придавали ему домашний вид. Рядом с окном стоял большой письменный стол, в другом конце комнаты вокруг камина были расставлены диван и кресла.
Из-за стола вышел мужчина, чтобы приветствовать ее.
– Привет, Лари. Я очень рад, что ты смогла так быстро прилететь.
Ее удивил фамильярный тон чиновника, но в то же время она оценила, что ей позволили чувствовать себя непринуждённо. Потом, когда он подошел ближе и протянул руку, Лари взглянула на него во второй раз.
– Дэвид?
Он крепко пожал ей руку.
– Очень рад, что ты помнишь меня, – сказал он с довольной улыбкой. – Ведь это было очень давно.
– Если даже и так, как ты мог подумать, что я когда-нибудь забуду?
Дэвид Уайнэнт был тем самым помощником посла, которому поручили оказывать содействие ей и Джину в поисках Кат. Он не просто был внимательным и полезным. Именно Дэвид тогда устроил им быстрый и безопасный выезд из страны. Лари вспомнила, что он был безумно влюблен в нее, но их свидание не состоялось из-за трагических событий.
– Мне жаль, что мы тогда так и не пообедали вместе, – сказала она.
– Все из-за твоего отца, – заметил он с улыбкой. – Он невзлюбил меня. Я уже начал подозревать, что это он спровоцировал вторжение Советской Армии, чтобы не допустить нашей встречи.
Лари рассмеялась.
– Это вовсе не из-за тебя, Дэвид. Я была тогда еще совсем юная, и, полагаю, он считал себя обязанным защищать меня.
Они помолчали, на мгновение погрузившись в воспоминания. Лари помнила о доброте Дэвида Уайнэнта, но забыла о его привлекательности. В то время его пылкое увлечение было лестно для нее, но ее занимали совсем другие проблемы и она отвечала ему только учтивостью. Теперь Лари пристально рассматривала Дэвида. Он был высок, хорошо сложен, с густыми темными волосами, небесно-голубыми глазами и мужественными чертами, придававшими его лицу выражение искренности и надежности, а также проницательности и сдержанности. В целом, это была внешность прирожденного дипломата.
– Ну что ж, времени у нас в обрез, – сказал он. – Давай перейдем к делу.
Они уселись в кресла возле камина лицом друг к другу.
– Сегодня утром, – продолжал Дэвид, – когда я увидел бланк, в котором запрашивалась информация о Катарине Де Вари, я огорчился, узнав, что твои поиски так ни к чему и не привели. Но в этом нет ничего необычного. Тысячи людей пропали без вести в странах за железным занавесом, и их власти неохотно сотрудничают и предоставляют сведения. Я не могу обещать тебе сделать больше, чем в прошлый раз.
Увидев, что Лари разочарованно нахмурилась, Дэвид серьезно добавил:
– Но я попросил тебя приехать сюда, чтобы лично заверить в том, что сделаю все от меня зависящее.
– Не могу выразить, как я ценю это, Дэвид.
– Завтра я улетаю в Восточную Европу. Мне придется остановиться на пару дней в Будапеште, потом в Белграде, но после этого я буду в Праге и смогу лично заняться твоим делом.
Она благодарно улыбнулась.
– Мне повезло, что ты был здесь и узнал о моем звонке! И еще большая удача – что ты отвечаешь за дела, связанные с Чехословакией.
– Ну, нельзя сказать, что это большая удача. То, что меня вначале отравили в Прагу, было чистой случайностью. Дипломатов на младших должностях постоянно меняют, чтобы дать им представление о разных странах мира. Но когда мне пришлось выбирать регион специализации, я остановился на этом.
– Почему? – спросила Лари.
– Это может показаться странным, но и с этим связаны счастливейшие воспоминания моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Только после бессонной ночи, полной размышлений над возникшими перед ней вопросами, Лари пришла к выводу, что самый лучший путь получить на них ответы проходит через обычные каналы. Джин непременно воспользовался бы связями в секретных службах. А если чехи узнают об этом, то, возможно, сочтут его интерес к Катарине Де Вари доказательством того, что Кат так и не порвала связь с американским агентом, из-за которой ее когда-то заключили в тюрьму.
В то утро Лари позвонила в Госдепартамент. Ее запрос, как это заведено, может быть отправлен через посольство в Праге без лишних волнений. После нескольких неудачных попыток ее соединили с женщиной из отдела, занимавшегося Чехословакией. Она сочувственно выслушала Лари, но ее ответ бы холоден и профессионален:
– Я передам это в соответствующее бюро, мисс Данн. Будет полезно, если вы вышлете нам копию того письма, о котором вы упомянули.
Имя Кат Де Вари, казалось, больше не имело какого-то особенного значения.
– Сколько времени потребуется, чтобы по этому вопросу были приняты меры? – спросила Лари.
– Большого эффекта ожидать нельзя. Учитывая большой срок, прошедший с тех пор, когда вы предприняли самостоятельные поиски, сейчас будет ничуть не легче отыскать вашу мать.
– Но ведь тогда у меня не было этого письма. Посольство может установить контакт с женщиной, которая написала мне. Она, возможно, даст какие-нибудь новые сведения.
– Мисс Данн, мы сделаем все возможное. Мы уже работаем над тем, чтобы объединить семьи, разделенные железным занавесом. Но ведь у нас тысячи таких случаев. Не рассчитывайте на быстрый ответ.
Прежде чем повесить трубку, чиновница дала Лари номер телефона для справок и адрес бюро, которое будет заниматься ее делом.
Оставшуюся часть утра Лари размышляла над тем, не позвонить ли ей, в конце концов, Джину. Но потом решила, что, если Кат жива, то, возможно, лучше будет проявить терпение.
Телефон зазвонил как раз в ту минуту, когда она собиралась выйти из квартиры и направиться в Дом дизайна и декораторов на Третьей авеню. Среди специалистов это здание было известно под названием «Д и Д». Множество текстильных и мебельных фабрик и другие поставщики декораторов имели там свои выставочные залы. Здесь Лари искала необходимые материалы для чердака Хэпа.
Звонил из Госдепартамента чиновник, с которым она беседовала раньше. Он сообщил Лари, что, к счастью, дело Кат Де Вари лежало у него на столе, когда мимо проходил сам заведующий чехословацким отделом.
– Он увидел бланк с именем вашей матери, и хочет помочь вам, мисс Данн, но завтра он уезжает за границу. Вы сможете прилететь сегодня в Вашингтон?
И вот она здесь, на «Туманном Дне» – так в шутку окрестили это здание, где трудились тысячи служащих Госдепартамента. В действительности название относилось к району и сохранилось с тех давних времен, когда эта часть Вашингтона была туманным болотом. Разумеется, в нем заключался и некий иронический намек на туманные дела дипломатии.
Женщина, которая провела Лари в приемную, вернулась.
– Вас сейчас примут.
Лари вошла в большой кабинет, заново обставленный, с коврами, которые придавали ему домашний вид. Рядом с окном стоял большой письменный стол, в другом конце комнаты вокруг камина были расставлены диван и кресла.
Из-за стола вышел мужчина, чтобы приветствовать ее.
– Привет, Лари. Я очень рад, что ты смогла так быстро прилететь.
Ее удивил фамильярный тон чиновника, но в то же время она оценила, что ей позволили чувствовать себя непринуждённо. Потом, когда он подошел ближе и протянул руку, Лари взглянула на него во второй раз.
– Дэвид?
Он крепко пожал ей руку.
– Очень рад, что ты помнишь меня, – сказал он с довольной улыбкой. – Ведь это было очень давно.
– Если даже и так, как ты мог подумать, что я когда-нибудь забуду?
Дэвид Уайнэнт был тем самым помощником посла, которому поручили оказывать содействие ей и Джину в поисках Кат. Он не просто был внимательным и полезным. Именно Дэвид тогда устроил им быстрый и безопасный выезд из страны. Лари вспомнила, что он был безумно влюблен в нее, но их свидание не состоялось из-за трагических событий.
– Мне жаль, что мы тогда так и не пообедали вместе, – сказала она.
– Все из-за твоего отца, – заметил он с улыбкой. – Он невзлюбил меня. Я уже начал подозревать, что это он спровоцировал вторжение Советской Армии, чтобы не допустить нашей встречи.
Лари рассмеялась.
– Это вовсе не из-за тебя, Дэвид. Я была тогда еще совсем юная, и, полагаю, он считал себя обязанным защищать меня.
Они помолчали, на мгновение погрузившись в воспоминания. Лари помнила о доброте Дэвида Уайнэнта, но забыла о его привлекательности. В то время его пылкое увлечение было лестно для нее, но ее занимали совсем другие проблемы и она отвечала ему только учтивостью. Теперь Лари пристально рассматривала Дэвида. Он был высок, хорошо сложен, с густыми темными волосами, небесно-голубыми глазами и мужественными чертами, придававшими его лицу выражение искренности и надежности, а также проницательности и сдержанности. В целом, это была внешность прирожденного дипломата.
– Ну что ж, времени у нас в обрез, – сказал он. – Давай перейдем к делу.
Они уселись в кресла возле камина лицом друг к другу.
– Сегодня утром, – продолжал Дэвид, – когда я увидел бланк, в котором запрашивалась информация о Катарине Де Вари, я огорчился, узнав, что твои поиски так ни к чему и не привели. Но в этом нет ничего необычного. Тысячи людей пропали без вести в странах за железным занавесом, и их власти неохотно сотрудничают и предоставляют сведения. Я не могу обещать тебе сделать больше, чем в прошлый раз.
Увидев, что Лари разочарованно нахмурилась, Дэвид серьезно добавил:
– Но я попросил тебя приехать сюда, чтобы лично заверить в том, что сделаю все от меня зависящее.
– Не могу выразить, как я ценю это, Дэвид.
– Завтра я улетаю в Восточную Европу. Мне придется остановиться на пару дней в Будапеште, потом в Белграде, но после этого я буду в Праге и смогу лично заняться твоим делом.
Она благодарно улыбнулась.
– Мне повезло, что ты был здесь и узнал о моем звонке! И еще большая удача – что ты отвечаешь за дела, связанные с Чехословакией.
– Ну, нельзя сказать, что это большая удача. То, что меня вначале отравили в Прагу, было чистой случайностью. Дипломатов на младших должностях постоянно меняют, чтобы дать им представление о разных странах мира. Но когда мне пришлось выбирать регион специализации, я остановился на этом.
– Почему? – спросила Лари.
– Это может показаться странным, но и с этим связаны счастливейшие воспоминания моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159