Вот почему ты должна воспользоваться подвернувшейся возможностью…
– Нет, ты не прав, – прервала его Кат. – Думать, что мы обречены, ждать этого, планировать конец – значит заведомо проиграть!
– Никогда! Я буду продолжать бороться и надеяться. Но ведь другие уже уезжают, в основном в Америку. Там ты будешь в безопасности.
Внезапно ее руки взлетели вверх, и она обняла его голову, заставив замолчать.
– Ты любишь меня, Милош? – пылко спросила она.
– Люблю тебя? Разве могу я назвать то, что чувствую, просто любовью? Почему больше всего на свете я боюсь, что тебе придется страдать?
– Нет страдания тяжелее, чем разлука с тобой.
– Верь в будущее, дорогой! Верь в жизнь, в любовь, верь в пас! Женись на мне, мой дорогой!
Он отстранился от Катарины и снова посмотрел на нее.
– Женись на мне! – повторила она настойчиво.
Кат понимала, что ждет сейчас последнего доказательства его любви. Он не может давать клятвы в вечной преданности только потому, что на горизонте полыхает смертельная буря. И все же, если силой своих чувств ей удастся заставить Милоша сделать этот шаг, она одержит первую решающую победу над тем самым врагом, которого он боялся.
На мгновение он поднял глаза к потолку, потом снова взглянул на Кат, нежно улыбнулся, приподнял ее и закружил, осыпая поцелуями.
– Проклятие! – воскликнул он, опуская ее на пол. – Я поступил ужасно, не правда ли? Позволил тебе сделать мне предложение!
Катарина рассмеялась.
– Я никому не скажу об этом. До тех пор, пока ты согласен…
– Да, да, хорошо, я согласен, любовь моя! Затем почти шепотом проговорил:
– Да поможет мне Бог, я согласен!
Но это было произнесено так тихо, что Кат не поняла точно, что он сказал. И прежде чем она успела спросить его об этом, он потянул ее за собой обратно в танцевальный зал, с воодушевлением крича:
– Прошу внимания! Я должен сделать особое новогоднее объявление!
ГЛАВА 6
Кат хотела ускорить свадьбу и отметить ее скромно. Но для Кирменов женитьба их старшего сына – событие величайшей важности, которое следовало отпраздновать по-королевски. Бракосочетание назначили на конец июня, когда «Фонтаны» со всеми своими садами будут в полном великолепии.
Кат по-прежнему не знала, как относится к ней мать Милоша. Однако, каковы бы ни были ее чувства, Ирина полностью взяла на себя все заботы. По ее настоянию, платье для невесты заказали у Шанель. Так как Кат не стала бы отменять спектаклей ради поездок к кутюрье, то целая команда портных несколько раз приезжала из Парижа. Фабрики Кирменов получили заказ на изготовление особых тканей для пошива платьев к торжественному приему. Ирина приказала садовникам вырастить в оранжереях побольше цветов для свадебных букетов и праздничных гирлянд. Кат без всяких возражений уступила привилегию принимать решения. Сама же она не одобряла подобной светской пышности и роскоши, которая была неотъемлемой частью жизни ее будущей свекрови.
Месяцы перед свадьбой должны были стать временем счастливого ожидания. Однако в Европе становилось все тревожнее. В марте Германия аннексировала Австрию. Это был так называемый «аншлюс» – «присоединение». Колонны немецкой армии проехали по улицам Вены, где толпы австрийцев приветствовали их как «освободителей».
После такой бескровной победы многие жители Судетской области стали присоединяться к фашистским группировкам. Германское вторжение казалось настолько вероятным, что президент республики Эдвард Бенеш отдал в мае Приказ о частичной мобилизации. Каждый вечер, играя в театре, Кат вглядывалась в зрительный зал и видела все больше пустых мест. Люди опасались оказаться на улице в случае налета вражеской авиации. Многие бежали в другие страны.
Мягким майским вечером Кат возвращалась домой вместе с Милошем. До свадьбы оставалось три недели. Несмотря на все усилия, отчаяние постепенно начинало овладевать ею. Еще совсем недавно они заходили в кафе или шли потанцевать в ночной клуб. Но теперь ночная веселая жизнь умерла, огни погасли, улицы опустели. На них можно было встретить только военные патрули и машины с зенитными орудиями.
– Ты был прав. Все это время ты знал, что мы придем к этому…
Милош бросил на Кат обеспокоенный взгляд.
– Пока мы еще ни к чему не пришли, – ответил он, желая приободрить ее. – Кроме того, наблюдаются и положительные перемены, которых я не предвидел. Европа начинает просыпаться и осознавать опасность. Франция и Англия собираются послать дипломатические миссии в Берлин. Они хотят заявить Гитлеру, что не позволят безнаказанно пересечь наши границы.
– Но это ничего не изменит, если Гитлера не припугнут прежде, чем он вторгнется…
Милош остановился.
– Его предостерегут, Кат. Будем надеяться на лучшее. Разве это не единственное, о чем ты просила меня – поддерживать пламя надежды? Ты была права, а я – не прав. Нам необходим такой подход.
Катарина взяла его под руку, и они пошли дальше. Она была так удручена в последние дни, что ей даже пришла в голову мысль отменить свадьбу. Но теперь Кат радовалась, что не стала обсуждать с Милошем свои сомнения.
Когда они открыли дверь квартиры, зазвонил телефон. Милоша довольно часто беспокоили поздно вечером соратники но борьбе. Кат настороженно следила, как он поднимал трубку, и по изменившемуся выражению его лица и серьезным ответам мгновенно поняла, что ему сообщили ужасную новость.
– Насколько серьезно?.. Они знают, кто это сделал?..
Разговор закончился.
– Звонил отец, – мрачно произнес Милош. – Нацистские головорезы избили Фредди Морганштерна у его дома, когда он возвращался с работы. Они давно косились на него, так как Фредди не жаловал этих бандитов. Пришлось отправить его в больницу, но сегодня он ночевал уже у себя.
Кат принялась взволнованно расхаживать по комнате. Видимо, надо принять решение.
– Милош, нам лучше отменить…
Для него не было необходимости слышать остальное.
– Нет! – воскликнул он. – Теперь ничего не изменится! Ничего!
– Я хочу выйти за тебя замуж, – сказала она. – Но нам не следует устраивать шумную свадьбу с таким количеством гостей, с такой…
– Нет! – еще громче закричал Милош. – Наоборот, все должно быть еще роскошнее: больше цветов, больше музыки, больше смеха, шампанского и танцев!
Он пересек комнату и схватил Катарину за руки.
– Дорогая моя, теперь это событие больше, чем свадьба. Это – заявление о том, что нас не удастся запугать и победить. Ведь ты сама говорила, что именно так и должно быть! Услышав звуки нашей музыки, любой человек сможет набраться мужества.
Милош прижал ее к себе, и его голос стал мягче:
– Разве ты не понимаешь? Мы не должны позволять запугивать нас, мы должны жить так, как хотим!
Кат с улыбкой сдалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
– Нет, ты не прав, – прервала его Кат. – Думать, что мы обречены, ждать этого, планировать конец – значит заведомо проиграть!
– Никогда! Я буду продолжать бороться и надеяться. Но ведь другие уже уезжают, в основном в Америку. Там ты будешь в безопасности.
Внезапно ее руки взлетели вверх, и она обняла его голову, заставив замолчать.
– Ты любишь меня, Милош? – пылко спросила она.
– Люблю тебя? Разве могу я назвать то, что чувствую, просто любовью? Почему больше всего на свете я боюсь, что тебе придется страдать?
– Нет страдания тяжелее, чем разлука с тобой.
– Верь в будущее, дорогой! Верь в жизнь, в любовь, верь в пас! Женись на мне, мой дорогой!
Он отстранился от Катарины и снова посмотрел на нее.
– Женись на мне! – повторила она настойчиво.
Кат понимала, что ждет сейчас последнего доказательства его любви. Он не может давать клятвы в вечной преданности только потому, что на горизонте полыхает смертельная буря. И все же, если силой своих чувств ей удастся заставить Милоша сделать этот шаг, она одержит первую решающую победу над тем самым врагом, которого он боялся.
На мгновение он поднял глаза к потолку, потом снова взглянул на Кат, нежно улыбнулся, приподнял ее и закружил, осыпая поцелуями.
– Проклятие! – воскликнул он, опуская ее на пол. – Я поступил ужасно, не правда ли? Позволил тебе сделать мне предложение!
Катарина рассмеялась.
– Я никому не скажу об этом. До тех пор, пока ты согласен…
– Да, да, хорошо, я согласен, любовь моя! Затем почти шепотом проговорил:
– Да поможет мне Бог, я согласен!
Но это было произнесено так тихо, что Кат не поняла точно, что он сказал. И прежде чем она успела спросить его об этом, он потянул ее за собой обратно в танцевальный зал, с воодушевлением крича:
– Прошу внимания! Я должен сделать особое новогоднее объявление!
ГЛАВА 6
Кат хотела ускорить свадьбу и отметить ее скромно. Но для Кирменов женитьба их старшего сына – событие величайшей важности, которое следовало отпраздновать по-королевски. Бракосочетание назначили на конец июня, когда «Фонтаны» со всеми своими садами будут в полном великолепии.
Кат по-прежнему не знала, как относится к ней мать Милоша. Однако, каковы бы ни были ее чувства, Ирина полностью взяла на себя все заботы. По ее настоянию, платье для невесты заказали у Шанель. Так как Кат не стала бы отменять спектаклей ради поездок к кутюрье, то целая команда портных несколько раз приезжала из Парижа. Фабрики Кирменов получили заказ на изготовление особых тканей для пошива платьев к торжественному приему. Ирина приказала садовникам вырастить в оранжереях побольше цветов для свадебных букетов и праздничных гирлянд. Кат без всяких возражений уступила привилегию принимать решения. Сама же она не одобряла подобной светской пышности и роскоши, которая была неотъемлемой частью жизни ее будущей свекрови.
Месяцы перед свадьбой должны были стать временем счастливого ожидания. Однако в Европе становилось все тревожнее. В марте Германия аннексировала Австрию. Это был так называемый «аншлюс» – «присоединение». Колонны немецкой армии проехали по улицам Вены, где толпы австрийцев приветствовали их как «освободителей».
После такой бескровной победы многие жители Судетской области стали присоединяться к фашистским группировкам. Германское вторжение казалось настолько вероятным, что президент республики Эдвард Бенеш отдал в мае Приказ о частичной мобилизации. Каждый вечер, играя в театре, Кат вглядывалась в зрительный зал и видела все больше пустых мест. Люди опасались оказаться на улице в случае налета вражеской авиации. Многие бежали в другие страны.
Мягким майским вечером Кат возвращалась домой вместе с Милошем. До свадьбы оставалось три недели. Несмотря на все усилия, отчаяние постепенно начинало овладевать ею. Еще совсем недавно они заходили в кафе или шли потанцевать в ночной клуб. Но теперь ночная веселая жизнь умерла, огни погасли, улицы опустели. На них можно было встретить только военные патрули и машины с зенитными орудиями.
– Ты был прав. Все это время ты знал, что мы придем к этому…
Милош бросил на Кат обеспокоенный взгляд.
– Пока мы еще ни к чему не пришли, – ответил он, желая приободрить ее. – Кроме того, наблюдаются и положительные перемены, которых я не предвидел. Европа начинает просыпаться и осознавать опасность. Франция и Англия собираются послать дипломатические миссии в Берлин. Они хотят заявить Гитлеру, что не позволят безнаказанно пересечь наши границы.
– Но это ничего не изменит, если Гитлера не припугнут прежде, чем он вторгнется…
Милош остановился.
– Его предостерегут, Кат. Будем надеяться на лучшее. Разве это не единственное, о чем ты просила меня – поддерживать пламя надежды? Ты была права, а я – не прав. Нам необходим такой подход.
Катарина взяла его под руку, и они пошли дальше. Она была так удручена в последние дни, что ей даже пришла в голову мысль отменить свадьбу. Но теперь Кат радовалась, что не стала обсуждать с Милошем свои сомнения.
Когда они открыли дверь квартиры, зазвонил телефон. Милоша довольно часто беспокоили поздно вечером соратники но борьбе. Кат настороженно следила, как он поднимал трубку, и по изменившемуся выражению его лица и серьезным ответам мгновенно поняла, что ему сообщили ужасную новость.
– Насколько серьезно?.. Они знают, кто это сделал?..
Разговор закончился.
– Звонил отец, – мрачно произнес Милош. – Нацистские головорезы избили Фредди Морганштерна у его дома, когда он возвращался с работы. Они давно косились на него, так как Фредди не жаловал этих бандитов. Пришлось отправить его в больницу, но сегодня он ночевал уже у себя.
Кат принялась взволнованно расхаживать по комнате. Видимо, надо принять решение.
– Милош, нам лучше отменить…
Для него не было необходимости слышать остальное.
– Нет! – воскликнул он. – Теперь ничего не изменится! Ничего!
– Я хочу выйти за тебя замуж, – сказала она. – Но нам не следует устраивать шумную свадьбу с таким количеством гостей, с такой…
– Нет! – еще громче закричал Милош. – Наоборот, все должно быть еще роскошнее: больше цветов, больше музыки, больше смеха, шампанского и танцев!
Он пересек комнату и схватил Катарину за руки.
– Дорогая моя, теперь это событие больше, чем свадьба. Это – заявление о том, что нас не удастся запугать и победить. Ведь ты сама говорила, что именно так и должно быть! Услышав звуки нашей музыки, любой человек сможет набраться мужества.
Милош прижал ее к себе, и его голос стал мягче:
– Разве ты не понимаешь? Мы не должны позволять запугивать нас, мы должны жить так, как хотим!
Кат с улыбкой сдалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159