От светильников, скрытых в потолке, на все эти сокровища падал приглушенный свет.
Дворецкий тихонько постучал в большую дверь из полированного красного дерева в конце холла и вошел в комнату первым.
– Мисс Ларейна Данн! – объявил он и удалился, молча закрыв за собой дверь.
Переступив порог большой, залитой солнечным светом комнаты, Лари была сражена ее красотой. Светло-зеленый цвет стен уравновешивался маслянисто-кремовыми лепными украшениями и серовато-белым потолком. Мягкая мебель, стоявшая перед камином, была обита гобеленовой тканью с изящным растительным орнаментом, который резко контрастировал с занавесками на окнах. Рисунок на них представлял собой абстрактную композицию из цветов, которая, как ни странно, придавала комнате атмосферу беззаботности.
Когда внимание Лари переключилось на сидевших в комнате людей, она тут же обнаружила, что Чезза среди них не было.
Принц Марко Даниели поднялся с кресла и вышел ей навстречу.
– Синьорина Данн! Как приятно, что вы смогли приехать к нам!
Он улыбнулся. Зубы у него были белые и ровные, словно клавиши пианино. Хотя, по ее предположению, Марко почтил своим присутствием ее вечер, она не заметила его вчера и теперь недоумевала, как это могло случиться. С близкого расстояния лицо принца казалось нереально совершенным: гладкая кожа, точеный подбородок, блестящие черные волосы, растущие надо лбом в виде треугольника и зачесанные назад. Он более чем красив, размышляла Лари. Хотя в действительности она не находила наманикюренное совершенство Даниели-старшего таким же привлекательным, как чуть более грубая модификация отцовских черт, проявившаяся в его отпрыске. Однако Лари не сомневалась, что было множество женщин – в том числе и тех, на которых он женился, – у которых сердце учащало свой бег, когда их взгляд обращался на него.
– Благодарю вас за приглашение, – машинально ответила она.
Даниели взял ее за руку и повел к длинному дивану, на противоположных концах которого сидели две женщины.
– Полагаю, вы уже знакомы с Principessa…
– Да, мы беседовали вчера вечером, – ответила Лари.
Ребекка Даниели, в своем кремовом льняном костюме, имела вид царственной особы. Ее золотисто-каштановые волосы были зачесаны наверх и скреплены алмазными гребенками. На шее у нее переливалось ожерелье из мелких изумрудов. Казалось, она выбрала туалет и украшения, учитывая, что они будут выглядеть особенно эффектно на фоне светло-зеленых стен комнаты. Принцесса наклонила свою длинную аристократическую шею в сторону Лари в знак приветствия.
– Я же говорила вам, что хочу узнать вас получше, – сказала она, и ее голубые, как лед, глаза сверкнули. – Ларейна… можно мне так называть вас?
– Или Лари – так называют меня друзья.
– Но ведь это мужское имя! Никогда не слышала, чтобы женщину звали Лари!
Голос, в котором слышалось резкое неодобрение, исходил от женщины, сидевшей на другом конце дивана.
Пока Лари старалась произвести хорошее впечатление и гадала, когда же придет Чезз и спасет ее, вторая дама снова ушла в тень. Теперь Лари хорошенько разглядела ее.
На вид ей было около семидесяти. Это была тяжеловесная особа, одетая в бесформенное бордовое шерстяное платье без всякого намека на моду или время. Оно могло быть сшито и двадцать, и шестьдесят лет назад. На голове у нее возвышалась шляпа, которую, по мнению Лари, можно было расценить как шутку. На соломенных полях, окружавших высокую квадратную тулью, словно тротуар вокруг здания, среди веток с крошечными цветами из шелка сидела пара искусственных малиновок. Или, может быть, это были чучела настоящих птах? Под шляпой виднелось круглое лицо с тонким прямым носом, маленьким ртом, словно заключенным в скобки между ярко нарумяненными щеками, и зелеными глазами, слегка выцветшими от старости, как трава под солнцем в разгаре лета.
Лари с трудом представляла себе, какое отношение эта женщина могла иметь к Даниели. Ведь стиль и вкус имели для них чрезвычайно важное значение, а у нее они, казалось, отсутствовали начисто. Не могла она быть и их родственницей. В нескольких словах, которые произнесла пожилая дама, не было ни малейших признаков итальянского акцента. Не было заметно в ней и бостонского высокомерия, ясно слышавшегося в речи Ребекки Даниели. Тон ее голоса был ровным, серьезным и немелодичным, что характерно дня людей, живущих в самом сердце Америки.
– А я и не знала, что в выборе имен тоже существуют какие-то правила. Хотя ко мне это могло и не относиться, – сказала Ларя.
– Ох! И что же дает вам такую уверенность? – спросила женщина в шляпе.
– Разве не сказал кто-то из мудрецов, что нет ничего нового под солнцем?
– Если вы так думаете, девочка моя, то вам будет трудно сделать в жизни какое-нибудь открытие.
Лари смело посмотрела в лицо этой странной особы, но вот Марко Даниели мягко взял ее под руку и подтолкнул вперед.
– Лари, позвольте мне представить вам Флауэр Хейли.
– Следует заметить, Лари, – вступила в разговор Ребекка, что миссис Хейли, которая гостит у нас неделю, настаивала на встрече с вами.
Лари бросила взгляд на Ребекку Даниели. Она была не только смущена, но и встревожена. Значит, Чезз передал ей сегодняшнее приглашение по их поручению? У нее упало сердце, когда она поняла, что его вообще здесь не будет.
Флауэр Хейли в знак приветствия протянула ей руку. Лари с удивлением подумала: кто же она такая, раз ее прихоти немедленно исполняются?
– У вас тоже необычное имя, – заметила Лари. Флауэр Хейли… Звучит, как доносящийся издалека колокольный звон, размышляла Лари.
Пожилая дама продолжала пристально разглядывать Лари и только после этого выпустила ее руку.
– Меня назвали Флорой. Но когда я была ребенком, один из моих братьев не мог выговорить это имя… И вот так на самом раннем этапе своей жизни я стала Флауэр… Однако нельзя сказать, что оно не подходит для женщины, не правда ли?
В этот момент в голове у Лари пронеслась мысль о том, что эта необычная женщина определенно не похожа ни на засыхающую фиалку, ни на полыхающую розу, ни на какой-нибудь другой нежный цветок. Но, почувствовав, что миссис Хейли намеренно затеяла спор по поводу имен, Лари села в кресло напротив и промолчала, не проглотив ее «наживку».
Тишину заполнил Марко.
– Мы тут все пьем шампанское, Лари.
И он кивком головы указал на бар на колесиках.
– Не выпьете ли и вы немного?
– Нет, благодарю вас.
Она ждала, когда же раскроется тайна. Ребекка Даниели подалась немного вперед.
– Лари, я полагаю, вы слышали о Флауэр Хейли. Всему тому, что вы видите здесь, мы обязаны миссис Хейли.
И Ребекка Даниели обвела руками комнату.
Лари безучастно кивнула головой. Она не понимала, каким образом заслуга может принадлежать только миссис Хейли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Дворецкий тихонько постучал в большую дверь из полированного красного дерева в конце холла и вошел в комнату первым.
– Мисс Ларейна Данн! – объявил он и удалился, молча закрыв за собой дверь.
Переступив порог большой, залитой солнечным светом комнаты, Лари была сражена ее красотой. Светло-зеленый цвет стен уравновешивался маслянисто-кремовыми лепными украшениями и серовато-белым потолком. Мягкая мебель, стоявшая перед камином, была обита гобеленовой тканью с изящным растительным орнаментом, который резко контрастировал с занавесками на окнах. Рисунок на них представлял собой абстрактную композицию из цветов, которая, как ни странно, придавала комнате атмосферу беззаботности.
Когда внимание Лари переключилось на сидевших в комнате людей, она тут же обнаружила, что Чезза среди них не было.
Принц Марко Даниели поднялся с кресла и вышел ей навстречу.
– Синьорина Данн! Как приятно, что вы смогли приехать к нам!
Он улыбнулся. Зубы у него были белые и ровные, словно клавиши пианино. Хотя, по ее предположению, Марко почтил своим присутствием ее вечер, она не заметила его вчера и теперь недоумевала, как это могло случиться. С близкого расстояния лицо принца казалось нереально совершенным: гладкая кожа, точеный подбородок, блестящие черные волосы, растущие надо лбом в виде треугольника и зачесанные назад. Он более чем красив, размышляла Лари. Хотя в действительности она не находила наманикюренное совершенство Даниели-старшего таким же привлекательным, как чуть более грубая модификация отцовских черт, проявившаяся в его отпрыске. Однако Лари не сомневалась, что было множество женщин – в том числе и тех, на которых он женился, – у которых сердце учащало свой бег, когда их взгляд обращался на него.
– Благодарю вас за приглашение, – машинально ответила она.
Даниели взял ее за руку и повел к длинному дивану, на противоположных концах которого сидели две женщины.
– Полагаю, вы уже знакомы с Principessa…
– Да, мы беседовали вчера вечером, – ответила Лари.
Ребекка Даниели, в своем кремовом льняном костюме, имела вид царственной особы. Ее золотисто-каштановые волосы были зачесаны наверх и скреплены алмазными гребенками. На шее у нее переливалось ожерелье из мелких изумрудов. Казалось, она выбрала туалет и украшения, учитывая, что они будут выглядеть особенно эффектно на фоне светло-зеленых стен комнаты. Принцесса наклонила свою длинную аристократическую шею в сторону Лари в знак приветствия.
– Я же говорила вам, что хочу узнать вас получше, – сказала она, и ее голубые, как лед, глаза сверкнули. – Ларейна… можно мне так называть вас?
– Или Лари – так называют меня друзья.
– Но ведь это мужское имя! Никогда не слышала, чтобы женщину звали Лари!
Голос, в котором слышалось резкое неодобрение, исходил от женщины, сидевшей на другом конце дивана.
Пока Лари старалась произвести хорошее впечатление и гадала, когда же придет Чезз и спасет ее, вторая дама снова ушла в тень. Теперь Лари хорошенько разглядела ее.
На вид ей было около семидесяти. Это была тяжеловесная особа, одетая в бесформенное бордовое шерстяное платье без всякого намека на моду или время. Оно могло быть сшито и двадцать, и шестьдесят лет назад. На голове у нее возвышалась шляпа, которую, по мнению Лари, можно было расценить как шутку. На соломенных полях, окружавших высокую квадратную тулью, словно тротуар вокруг здания, среди веток с крошечными цветами из шелка сидела пара искусственных малиновок. Или, может быть, это были чучела настоящих птах? Под шляпой виднелось круглое лицо с тонким прямым носом, маленьким ртом, словно заключенным в скобки между ярко нарумяненными щеками, и зелеными глазами, слегка выцветшими от старости, как трава под солнцем в разгаре лета.
Лари с трудом представляла себе, какое отношение эта женщина могла иметь к Даниели. Ведь стиль и вкус имели для них чрезвычайно важное значение, а у нее они, казалось, отсутствовали начисто. Не могла она быть и их родственницей. В нескольких словах, которые произнесла пожилая дама, не было ни малейших признаков итальянского акцента. Не было заметно в ней и бостонского высокомерия, ясно слышавшегося в речи Ребекки Даниели. Тон ее голоса был ровным, серьезным и немелодичным, что характерно дня людей, живущих в самом сердце Америки.
– А я и не знала, что в выборе имен тоже существуют какие-то правила. Хотя ко мне это могло и не относиться, – сказала Ларя.
– Ох! И что же дает вам такую уверенность? – спросила женщина в шляпе.
– Разве не сказал кто-то из мудрецов, что нет ничего нового под солнцем?
– Если вы так думаете, девочка моя, то вам будет трудно сделать в жизни какое-нибудь открытие.
Лари смело посмотрела в лицо этой странной особы, но вот Марко Даниели мягко взял ее под руку и подтолкнул вперед.
– Лари, позвольте мне представить вам Флауэр Хейли.
– Следует заметить, Лари, – вступила в разговор Ребекка, что миссис Хейли, которая гостит у нас неделю, настаивала на встрече с вами.
Лари бросила взгляд на Ребекку Даниели. Она была не только смущена, но и встревожена. Значит, Чезз передал ей сегодняшнее приглашение по их поручению? У нее упало сердце, когда она поняла, что его вообще здесь не будет.
Флауэр Хейли в знак приветствия протянула ей руку. Лари с удивлением подумала: кто же она такая, раз ее прихоти немедленно исполняются?
– У вас тоже необычное имя, – заметила Лари. Флауэр Хейли… Звучит, как доносящийся издалека колокольный звон, размышляла Лари.
Пожилая дама продолжала пристально разглядывать Лари и только после этого выпустила ее руку.
– Меня назвали Флорой. Но когда я была ребенком, один из моих братьев не мог выговорить это имя… И вот так на самом раннем этапе своей жизни я стала Флауэр… Однако нельзя сказать, что оно не подходит для женщины, не правда ли?
В этот момент в голове у Лари пронеслась мысль о том, что эта необычная женщина определенно не похожа ни на засыхающую фиалку, ни на полыхающую розу, ни на какой-нибудь другой нежный цветок. Но, почувствовав, что миссис Хейли намеренно затеяла спор по поводу имен, Лари села в кресло напротив и промолчала, не проглотив ее «наживку».
Тишину заполнил Марко.
– Мы тут все пьем шампанское, Лари.
И он кивком головы указал на бар на колесиках.
– Не выпьете ли и вы немного?
– Нет, благодарю вас.
Она ждала, когда же раскроется тайна. Ребекка Даниели подалась немного вперед.
– Лари, я полагаю, вы слышали о Флауэр Хейли. Всему тому, что вы видите здесь, мы обязаны миссис Хейли.
И Ребекка Даниели обвела руками комнату.
Лари безучастно кивнула головой. Она не понимала, каким образом заслуга может принадлежать только миссис Хейли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159