С тех пор она осталась калекой, но не допускала, чтобы недуг привязывал ее к одному месту. Она повсюду сопровождала Чезаре и его отца. В прошлом году мачеха ездила даже в Индию на охоту на тигров, и местные носильщики носили ее в паланкине.
– Она не может принимать участия во многих наших развлечениях, но ей всегда нравилось наблюдать за нами, заключил Чезз.
Его многословный рассказ произвел на Лари странное впечатление. Вместе с намеками на то, что он восхищается обоими родителями, в нем было также и дьявольское упоминание о том, что занятия любовью – это вид спорта. Может быть, ей только показался скрытый намек в последнем замечании относительно его мачехи. Лари пристально смотрела на Чезза. Черты его необыкновенно прекрасного лица дрожали в свете маленькой свечки, стоявшей на столе. Умышленно ли он бросал эти намеки на разврат или просто дразнил ее, противопоставляя свою искушенность наивности собеседницы?
– Ну, продолжайте! Спрашивайте меня о чем-нибудь! – сказал он, прочитав в глазах Лари этот вопрос.
Она снова вернулась к учтивой беседе.
– Вы учитесь?
– Всегда. Моя школа – весь мир.
Он наклонился к Лари через стол и устремил на нее взгляд своих зеленовато-серых глаз.
– В этот вечер вы могли бы стать il mio proffessore.
Она почувствовала, что краснеет под его соблазнительным взглядом, и как бы отступила, сделав маленький глоток шампанского и вернувшись к безопасной незначительной беседе.
– А чем вы занимаетесь?
Прежде чем Чезз успел ответить, перед их столиком возникла хорошенькая стройная брюнетка в волнах красного шелка. Она ткнула Чезза в плечо и пронзительно закричала:
– Это еще что за ерунда? Ты ведь должен был ждать меня, пока я не вернусь из дамской комнаты!
Он тут же снял салфетку с коленей и встал.
– Это было мое искреннее намерение, cara. Но, как сказал однажды одни из мудрецов, самые худшие дела всегда совершаются с самыми лучшими намерениями.
Брюнетка с яростью пронзила воздух красным, острым, как кинжал, ногтем, указывая на Лари.
– А это еще кто такая?
– Шестиюродная сестра.
Чезз повернулся к Лари и с извиняющимся видом пожал плечами.
– Простите меня, Венера. Я с нетерпением буду ждать нашей следующей… – и тут он подмигнул ей, – семейной встречи.
И он ушел вместе с девушкой в красном.
Лари не знала, радоваться ей или огорчаться, что не ушла на двадцать минут раньше, избежав знакомства с Чеззом Даниели. Некоторое время она парила в облаках в центре его внимания и вот теперь шлепнулась на землю, словно камешек, выпавший из клюва улетевшего прочь орла.
Лари допила шампанское. Она осушила уже два бокала и вино несколько притупило боль от неожиданной развязки их беседы. Но она не убежала, а решила испытать силу своих чар. Когда-нибудь, возможно, их пути – ее и этого очаровательного синьора Даниели – снова пересекутся, и Лари хотелось быть подготовленной к новой встрече. Ведь она самая красивая, не так ли? Значит, на нее непременно обратят внимания. Она подошла к краю танцплощадки. Мимо пронесли еще один поднос с шампанским, и Лари взяла бокал, чтобы взбодрить себя.
Не прошло и десяти секунд, как ее уже пригласили танцевать. Она улыбнулась и закружилась с молодым человеком, едва ли осознавая, что говорит и как выглядит. Вскоре к ней подошел еще один.
В течение следующего часа Лари переходила от одного партнера к другому, отвечала на их вопросы, выслушивала их комплименты. Когда она чувствовала, что теряет смелость, ей на помощь приходило шампанское. Как было замечательно – махнуть рукой на все сплетни! Вскоре Лари обнаружила, что чем непринужденнее она себя ведет, тем сильнее привлекает мужчин. Она потеряла счет комплиментам и устала очаровывать.
– Мне пора ехать, – сказала она, когда кончился танец, внезапно почувствовав сильное головокружение.
Партнер тут же предложил отвезти ее домой. Лари взглянула на него – привлекательное лицо, мускулистый, светловолосый – защитник футбольной команды своего колледжа, как он сказал.
– Меня уже ждут, – ответила она ему, злобно радуясь его разочарованному виду, когда избавилась от него. Да, теперь она поняла: лучше покинуть, чем быть покинутой.
Лари почти дошла до края танцплощадки, когда громко зазвучали фанфары. Гости повернулась к эстраде, где возле микрофона стоял какой-то мужчина.
– Привет всем! Я – Берни Орн. Я – новый человек в этом городе, поэтому не знаком со многими из вас, но хочу поблагодарить всех за то, что пришли.
Лари остановилась и взглянула на оратора. Он был невысокого роста, коренастый, сильно загоревший, с крючковатым носом и черными с проседью волосами, очень коротко подстриженными на его круглой голове. Вместо общепринятого смокинга и черного галстука мистер Орн был одет в белую шелковую рубашку с золотыми цепочками на шее, что делало его больше похожим на индийского магараджу, чем на местного завсегдатая вечеринок. Рядом с ним стояла полная дама с очень светлыми волосами в золотистом платье.
– Возможно, вы знаете, что мы, моя жена Долли и я, устроили вечеринку в честь нашего сына, – продолжал он. – На самом же деле проводы, потому что он вступил в армию, чтобы исполнить свой долг перед страной. Через несколько дней Ник отправляется во Вьетнам.
Реакция на сообщение Орна, прокатившаяся по толпе, отразила растущее расхождение во мнениях по поводу войны. Кое-кто зааплодировал, некоторые закричали: «Правильно!» и «В добрый путь, малыш!» Другие стали отпускать пренебрежительные замечания, а несколько человек даже засвистели. Хозяин, казалось, не заметил отрицательные выпады гостей.
– Ники… где ты? – прокричал он в микрофон, прикрыв рукой глаза от света, и стал искать сына в толпе.
Лари с любопытством огляделась вокруг, когда луч прожектора прорезал темноту. Он осветил Чезза вместе с девушкой в красном, и Лари снова почувствовала укол сожаления. Потом круг света остановился всего лишь в десяти футах от нее, и Лари увидела высокого и стройного молодого человека с привлекательным лицом, на котором выделялись яркие серо-голубые глаза. Одет он был в смокинг, но его короткие светло-каштановые волосы напоминали о том, что юноша побывал в учебном лагере для новобранцев. Судя по тому, как он вздрогнул, улыбнулся и застенчиво кивнул, его, казалось, не слишком радовало всеобщее внимание.
– Смотрите все, вот он где! – сказал Берни Орн в микрофон. – Пожалуйста, присоединитесь к нам и пожелайте Ники счастливого пути и скорого возвращения!
Оркестр грянул мелодию песни «Поднять якоря!», и толпа снова вяло зааплодировала, недовольная тем, что патриотическое семейное прощание прервало ее беззаботное времяпрепровождение.
Но когда Берни Орн прибавил, что в качестве подарка его сыну сюда прибыла одна из групп, входящая в десятку лучших и называвшаяся «Хеллфайер», публика затопала и засвистела, словно фанаты на стадионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
– Она не может принимать участия во многих наших развлечениях, но ей всегда нравилось наблюдать за нами, заключил Чезз.
Его многословный рассказ произвел на Лари странное впечатление. Вместе с намеками на то, что он восхищается обоими родителями, в нем было также и дьявольское упоминание о том, что занятия любовью – это вид спорта. Может быть, ей только показался скрытый намек в последнем замечании относительно его мачехи. Лари пристально смотрела на Чезза. Черты его необыкновенно прекрасного лица дрожали в свете маленькой свечки, стоявшей на столе. Умышленно ли он бросал эти намеки на разврат или просто дразнил ее, противопоставляя свою искушенность наивности собеседницы?
– Ну, продолжайте! Спрашивайте меня о чем-нибудь! – сказал он, прочитав в глазах Лари этот вопрос.
Она снова вернулась к учтивой беседе.
– Вы учитесь?
– Всегда. Моя школа – весь мир.
Он наклонился к Лари через стол и устремил на нее взгляд своих зеленовато-серых глаз.
– В этот вечер вы могли бы стать il mio proffessore.
Она почувствовала, что краснеет под его соблазнительным взглядом, и как бы отступила, сделав маленький глоток шампанского и вернувшись к безопасной незначительной беседе.
– А чем вы занимаетесь?
Прежде чем Чезз успел ответить, перед их столиком возникла хорошенькая стройная брюнетка в волнах красного шелка. Она ткнула Чезза в плечо и пронзительно закричала:
– Это еще что за ерунда? Ты ведь должен был ждать меня, пока я не вернусь из дамской комнаты!
Он тут же снял салфетку с коленей и встал.
– Это было мое искреннее намерение, cara. Но, как сказал однажды одни из мудрецов, самые худшие дела всегда совершаются с самыми лучшими намерениями.
Брюнетка с яростью пронзила воздух красным, острым, как кинжал, ногтем, указывая на Лари.
– А это еще кто такая?
– Шестиюродная сестра.
Чезз повернулся к Лари и с извиняющимся видом пожал плечами.
– Простите меня, Венера. Я с нетерпением буду ждать нашей следующей… – и тут он подмигнул ей, – семейной встречи.
И он ушел вместе с девушкой в красном.
Лари не знала, радоваться ей или огорчаться, что не ушла на двадцать минут раньше, избежав знакомства с Чеззом Даниели. Некоторое время она парила в облаках в центре его внимания и вот теперь шлепнулась на землю, словно камешек, выпавший из клюва улетевшего прочь орла.
Лари допила шампанское. Она осушила уже два бокала и вино несколько притупило боль от неожиданной развязки их беседы. Но она не убежала, а решила испытать силу своих чар. Когда-нибудь, возможно, их пути – ее и этого очаровательного синьора Даниели – снова пересекутся, и Лари хотелось быть подготовленной к новой встрече. Ведь она самая красивая, не так ли? Значит, на нее непременно обратят внимания. Она подошла к краю танцплощадки. Мимо пронесли еще один поднос с шампанским, и Лари взяла бокал, чтобы взбодрить себя.
Не прошло и десяти секунд, как ее уже пригласили танцевать. Она улыбнулась и закружилась с молодым человеком, едва ли осознавая, что говорит и как выглядит. Вскоре к ней подошел еще один.
В течение следующего часа Лари переходила от одного партнера к другому, отвечала на их вопросы, выслушивала их комплименты. Когда она чувствовала, что теряет смелость, ей на помощь приходило шампанское. Как было замечательно – махнуть рукой на все сплетни! Вскоре Лари обнаружила, что чем непринужденнее она себя ведет, тем сильнее привлекает мужчин. Она потеряла счет комплиментам и устала очаровывать.
– Мне пора ехать, – сказала она, когда кончился танец, внезапно почувствовав сильное головокружение.
Партнер тут же предложил отвезти ее домой. Лари взглянула на него – привлекательное лицо, мускулистый, светловолосый – защитник футбольной команды своего колледжа, как он сказал.
– Меня уже ждут, – ответила она ему, злобно радуясь его разочарованному виду, когда избавилась от него. Да, теперь она поняла: лучше покинуть, чем быть покинутой.
Лари почти дошла до края танцплощадки, когда громко зазвучали фанфары. Гости повернулась к эстраде, где возле микрофона стоял какой-то мужчина.
– Привет всем! Я – Берни Орн. Я – новый человек в этом городе, поэтому не знаком со многими из вас, но хочу поблагодарить всех за то, что пришли.
Лари остановилась и взглянула на оратора. Он был невысокого роста, коренастый, сильно загоревший, с крючковатым носом и черными с проседью волосами, очень коротко подстриженными на его круглой голове. Вместо общепринятого смокинга и черного галстука мистер Орн был одет в белую шелковую рубашку с золотыми цепочками на шее, что делало его больше похожим на индийского магараджу, чем на местного завсегдатая вечеринок. Рядом с ним стояла полная дама с очень светлыми волосами в золотистом платье.
– Возможно, вы знаете, что мы, моя жена Долли и я, устроили вечеринку в честь нашего сына, – продолжал он. – На самом же деле проводы, потому что он вступил в армию, чтобы исполнить свой долг перед страной. Через несколько дней Ник отправляется во Вьетнам.
Реакция на сообщение Орна, прокатившаяся по толпе, отразила растущее расхождение во мнениях по поводу войны. Кое-кто зааплодировал, некоторые закричали: «Правильно!» и «В добрый путь, малыш!» Другие стали отпускать пренебрежительные замечания, а несколько человек даже засвистели. Хозяин, казалось, не заметил отрицательные выпады гостей.
– Ники… где ты? – прокричал он в микрофон, прикрыв рукой глаза от света, и стал искать сына в толпе.
Лари с любопытством огляделась вокруг, когда луч прожектора прорезал темноту. Он осветил Чезза вместе с девушкой в красном, и Лари снова почувствовала укол сожаления. Потом круг света остановился всего лишь в десяти футах от нее, и Лари увидела высокого и стройного молодого человека с привлекательным лицом, на котором выделялись яркие серо-голубые глаза. Одет он был в смокинг, но его короткие светло-каштановые волосы напоминали о том, что юноша побывал в учебном лагере для новобранцев. Судя по тому, как он вздрогнул, улыбнулся и застенчиво кивнул, его, казалось, не слишком радовало всеобщее внимание.
– Смотрите все, вот он где! – сказал Берни Орн в микрофон. – Пожалуйста, присоединитесь к нам и пожелайте Ники счастливого пути и скорого возвращения!
Оркестр грянул мелодию песни «Поднять якоря!», и толпа снова вяло зааплодировала, недовольная тем, что патриотическое семейное прощание прервало ее беззаботное времяпрепровождение.
Но когда Берни Орн прибавил, что в качестве подарка его сыну сюда прибыла одна из групп, входящая в десятку лучших и называвшаяся «Хеллфайер», публика затопала и засвистела, словно фанаты на стадионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159