- Ахмет, - коротко сообщил он кавказцу. Ветер доносил обрывки фраз. Кавказец ответил что-то нечленораздельное.
- Бимер, - сказал русский. Кавказец оживился.
- Ты… - мрачно выругался русский. - У Ахмета два перелома, Эдик в реанимации!!! - Он вскочил, грохнув стулом, и, не в силах сдержаться, закричал, дурным голосом: - Нет, понимаешь, ничего нет! Ни тачки, ни ребят!!! - и побежал по пляжу.
Кавказец отправился за ним.
- Не может быть, чтоб это было совпадение! - воскликнула я, когда они ушли.
- Да может быть и совпадение. Будешь выяснять, мисс Марпл? - поддразнил Давид.
- Ну а серьезно?
- Серьезно? Этого араба я уже где-то видел.
- Это араб?
Однозначно. Но вот откуда я его знаю? Надо бы подумать… Ладно. Куда ты хочешь пойти сегодня вечером? Может, в Питер поедем?
Перспектива опять оказаться на ночном шоссе показалась мне настоящим кошмаром.
- Только не в Питер!
- Насколько я знаю, здесь один ночной ресторан - «Репино».
- И прекрасно.
Но мы не пошли в ресторан, утомленные ночным переездом и долгой прогулкой. Решили остаться в отеле. Давид купил в баре бутылку коньяка. Я надела черный вечерний костюм. Заметила: ему нравится. От морского ветра и коньяка горели щеки.
Мы сидели на диване у низкого столика. Темнело. Я вспомнила, что всего два месяца назад мы так же сидели у Аньки. С тех пор прошла целая жизнь.
- Завтра утром начнем, - сообщил Давид.
- Что?
- Водить машину. Поедем в Комарове на могилу Ахматовой. Ты ведь хочешь на могилу Ахматовой?
- Ну, допустим. А как туда ехать?
- По Приморскому шоссе. Я посмотрел по карте - километра четыре.
- По этому узкому, петляющему?
- Но надо же учиться!
- Научусь - а куда ездить?
- А куда ты ездишь?
- На работу.
И тут у него зазвонил мобильный.
- Как? Аль Хабиб?
Господи, чего на свете не бывает! Зачем это Давиду понадобилась наша Галина Васильевна - прекрасная дама?
- Выехали уже? - продолжал таинственную беседу Давид. - Зачем торопиться?
- Кто это Аль Хабиб? - спросила я, когда он отключился.
- Ты что, его знаешь?
- Это не он, а она. Моя директриса!
- А откуда у нее арабская фамилия?
- От мужа.
- Значит, этот Аль Хабиб ее муж. Или его однофамилец.
- Какой этот?
- Которого мы сегодня утром видели в кафе.
- Как ты узнал его имя?
- Мне сообщили только что. У него бизнес в Петербурге: торговля подержанными автомобилями.
- Ты что же, хочешь с ним разобраться? - заподозрила я.
- Я не говорил этого. Но такие вещи нельзя оставлять безнаказанными.
- Значит, его убьют?
- Что ты! Существует масса цивилизованных способов вразумить человека. И между прочим, к его же благу.
- Выходит, ты заботишься о благе Аль Хабиба?
Давид усмехнулся:
- Тут наши интересы совпадают. А вообще, ты замечала: в жизни случается что-то ужасное. Кажется, как и жить-то после этого. А проходит время, и понимаешь, что это были перемены к лучшему.
Да, пожалуй, так. Муж уехал - я чуть с ума не сошла. А был бы муж - не узнала бы Давида. Как выражается Иза, свою главную любовь.
- Скажи, а у тебя было так? - Мне хотелось выведать какие-нибудь подробности его жизни.
- Было, - ответил он односложно.
- Не расскажешь?
- Но ведь и ты не расскажешь.
- Какая проницательность! - Я рассмеялась.
- Иди ко мне. Мне так долго не хватало тебя!
Утром я сидела за рулем пресловутого «БМВ».
- Поехали. - Давид улыбнулся.
- Как?!
- Включаешь зажигание, - он показал, - нажимаешь на газ…
Я поставила ногу на педаль - автомобиль рванулся с места.
- Можно чуть-чуть полегче. Здесь направо. Руль поверни!
- Нет, Давид! Не могу. Страшно!
- Ты же едешь на могилу Ахматовой. К цели, Марина, к цели!
Собрав все силы, я выехала из парка на шоссе. Дальше повел Давид.
День был солнечный, ветреный. Сквозь сосновый перелесок виднелось тревожное море. Я вспомнила, что Ахматова жила здесь в последние годы, и ее стихи:
Сюда принесла я высокую память
Последней невстречи с тобой.
Холодное, легкое, чистое пламя
Победы моей над судьбой.
Судьбу нельзя обмануть, тем более у нее ничего не вымолишь. Каждый должен прожить свою жизнь. Но как, прожив такую жизнь, выйти победителем? Сохранить достоинство. И талант. И чувство. Ахматова - великая женщина.
- Попробуй еще повести. Здесь неплохая дорога.
Я пересела на водительское место, продолжая думать о своем.
Страх, малодушие, погоня за сиюминутным счастьем - .такого полно в каждой жизни. А холодное, легкое, чистое - это для избранных. Я вдруг ощутила странное спокойствие, словно была причастна.
- Смотри, ты совсем не боишься, руля! - подбадривал меня Давид.
На обратном пути я несколько раз пробовала вести и убедилась, что научиться - задача выполнимая.
- В городе, конечно, совсем другое. Но поездим - привыкнешь.
У отеля, выйдя из машины, я столкнулась… с Галиной Васильевной. Директриса, как всегда разряженная в красное, внимательно посмотрела на меня, потом на «БМВ». Выражение лица у нее было как у глухонемой.
- Здравствуйте, - поздоровалась я.
Она еще раз пристально взглянула и неестественно быстро двинулась в глубь парка.
- Кто это? - спросил Давид.
- Аль Хабиб.
Глава 15
Какое это было чудесное путешествие! Сейчас, оглядываясь в прошлое, я понимаю: лучшие минуты жизни. И даже история с Аль Хабиб не омрачала их.
После Комарова мы отправились в Петербург и там долго катались по каналам, совершенно одни на маленьком катере. Побродили по Летнему саду, обедали в русском ресторане, где (Давид сказал, это единственное место) нам подавали запеченное мясо медведя. От шампанского на меня напал беспричинный смех, и я все норовила опять усесться за руль.
- Ну что, не можешь остановиться? - Давид растрепал мне волосы - видно ему тоже было весело.
А как хорошо после всех развлечений прийти в номер и остаться вдвоем!
Но все в этом мире имеет свойство кончаться. Первый раз в жизни мне не хотелось возвращаться домой. Правда, грела перспектива порулить.
В Москве лил дождь. Давид сразу уткнулся в какие-то бумаги, и я была даже рада возможности встать к плите. Вечером шофер привез сыновей, и мне вдруг показалось, что мы вообще никуда не ездили.
Через неделю меня пригласили в кабинет директрисы. Вежливо улыбаясь, она поинтересовалась моими успехами. Я поблагодарила.
- Сегодня отвезу в журнал вторую статью - «Опыт успеха на уроках развития речи».
- Я рада за вас, Марина. Вы творческий учитель, человек новой формации. Тем более мне грустно прощаться с вами.
- Прощаться? - не поняла я.
- В этом году вы выпускаете класс. А новый набрать не получается. Идут дети девяносто пятого, девяносто шестого годов. Кто тогда рожал?
- Что ж, в школе не будет первых классов?
- К сожалению, только один. Но работать в нем будет Валентина Петровна. О.на отличник просвещения, в школе сорок лет! Поймите, Марина, вы молодая, вам легче найти работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55