Не то улыбалась, не то скалилась.
- Три сына. Младшему восемь лет. Болеет редко! - отчеканила я.
Мне уже поднадоела ее манера общаться.
- А ваш муж? Чем он занимается?
Да… Мало кому придет в голову, что мать троих детей может быть не замужем. Между прочим, Костя, уезжая за границу, не позаботился о разводе, и даже в новый паспорт мне тиснули ненавистный штамп. Формально у меня один муж, на самом деле - другой… Но нужно ли леди знать все это?
- Он бизнесом занимается.
- Бизнесом? - Она снова оскалилась, внимательно рассматривая мою сумочку, потом ее взгляд зацепился за серьги, которые, кстати, были подарены мне бабушкой и не имели к бизнесу Давида ни малейшего отношения.
- Я вам позвоню, - изрекла она наконец. - Подумаю о вашей кандидатуре.
Я ни минуты не сомневалась, что она не позвонит. Муж-бизнесмен, опыт работы с Радзинским… Нет, эта особа хочет окружить себя несчастными, униженными жизнью людьми, которые будут пресмыкаться перед ней из-за зарплаты в семьдесят долларов. О других стимулах к учительскому труду леди, должно быть, не имеет понятия.
Дойти до второй школы оказалось не так-то просто. После двадцатого с дачи вернулись сыновья, и выяснилось, что покупать к школе нужно сразу все: от белья и обуви до справочников, обучающих компьютерных программ и каких-то диковинных акварельных карандашей. А тут еще в редакцию косяками потянулись авторы. Должно быть, в отпуске многих посетило вдохновение.
До обеда я разгребала интеллектуальные завалы, потом общалась с авторами, после работы летела по магазинам, а вечером к компьютеру - дочитывать летние заметки о зимних впечатлениях.
В один из таких дней в редакцию явилась Лапенкова. Улыбаясь приклеенной улыбкой, она вручила мне гигантский букет гладиолусов и пакет, содержимым которого оказались бутылка чинзано и коробка «Шармели».
- Какая у вас такса? - Она глядела мимо меня, продолжая тупо улыбаться.
- Такса?
- Сколько стоит напечатать у вас статью?
Бедная женщина, двух слов связать не может! Да не все ли ей равно? За такие статьи, как у нее, копейки не заплатят!!! Сама бы подумала.
- У нас небольшие гонорары. Журнал ведь некоммерческий.
- Давайте так: я вам заплачу, а вы статью напечатаете. - И резким движением она по-черепашьи вытянула шею, будто вылезла из панциря или из норы поинтересоваться эффектом, какой произвели ее слова.
Я молчала. Решив, что молчание - знак согласия, Лапенкова заныла:
- Печатные работы, проверки, подтверждение квалификационной категории…
Белокурые волосы и неоновая блузка из органзы лишь усугубляли общее впечатление серости. Захотелось сказать что-нибудь обидное, но я вспомнила про убеждения Рыдзинского. И еще в памяти всплыла директриса английской школы. Вот уж для кого Лапенкова была бы лакомым кусочком!
- Такой практики у нас нет. - Я встала из-за стола, тем более что на мое счастье зазвонил телефон.
Лапенкова так тряхнула головой, словно хотела загнать ее поглубже в плечи. Я сняла трубку, извинилась, попросила подождать и шагнула к незадачливой исследовательнице детской психологии:
- Возьмите, пожалуйста, статью и постарайтесь изменить ее так, чтобы она соответствовала профилю нашего журнала. - Улыбнулась (или оскалилась?): - Всего хорошего. - И тут же в трубку: - Добрый день, слушаю вас.
- Марина, - начала мама тоном вдовствующей императрицы, - как ты собираешься решать проблему с Олегом?
- Какую проблему? - спросила я, глядя на вздрагивающие под органзой лопатки - обезоруженная моими действиями Лапенкова покидала редакцию.
- Ты не видишь проблемы? У него в году тройки! Тебе с твоим Давидом не до того!
- Так в конце у него уже четверки одни, - напомнила я.
- Будет лучше, если он переедет ко мне. Ну, что ты скажешь?
Внезапно я догадалась: мама боится, что я не разрешу Олегу переехать. Ее попросту пугает участь одинокой пенсионерки.
Пришлось уговаривать сына. Сначала он и слушать не хотел о переезде: тройки, четверки - какая разница, но когда я дала понять, что есть еще другие причины, произнесла слово «великодушие», ничего, согласился.
Постепенно жизнь входила в свою колею. Первого сентября дети пошли в школу, пятого вернулась из отпуска Ольга. И сразу же вопрос:
- Ну что Лапенкова?
- Приходила!
- Ну? - не поверила Ольга. - А зачем?
- Взятку предлагала.
- Не может быть! Совсем плохая!
…В общем Ольга осталась довольна моей работой и даже статью, наконец-то завершившую цикл, похвалила.
- Передохните немного, Марин. Я подберу вам материалы и денька через три позвоню, ладно?
Из редакции я поехала в школу. Лучше поздно, чем никогда!
- Где ж вы так долго были? - Директор, пожилая, утомленная, но с прической и в нарядной шелковой блузке, горестно покачала головой. - Я до последнего надеялась, что вы появитесь. Накануне первого сентября пришлось принять другую преподавательницу. Взять взяла, а душа-то болит! Возраст пенсионный, прописка- Казахстан… Вы телефон свой оставьте. Кадры у нас - больной вопрос!
«Вот всегда так, - с грустью думала я, выходя из ее кабинета. - Такое местечко - тихая заводь и через дорогу от дома».
Школа действительно производила приятное впечатление. Здесь не было вопиющей роскоши, как во владениях английской леди, зато много цветов, белые кружевные занавески, как-то особенно, по-старинному, пах паркет… А директриса такая милая, на мою первую учительницу похожа!
Захотелось кому-нибудь поплакаться. Кому вот только?
Мама сразу обрадуется. Прекрасный повод прочитать нотацию на тему: «Делай все во время». Институтская подруга Милка уже несколько месяцев избегает меня. Видно, друзья дознаются не только в беде. Анька? У нее собственных заморочек по горло. «Позвоню Давиду, - решила я. В конце концов, что мне еще остается? Вернее, кто?»
Дозваниваться пришлось долго. Сначала все время было занято, потом попросили перезвонить по другому номеру, наконец нежный девичий голос поинтересовался:
- Как вас представить?
- Давид, у тебя есть минутка? - робко спросила я.
Мне вдруг стало стыдно грузить его своими проблемами. - Найдется минутка. Как ты?
- Свобода! Ольга вышла из отпуска больше не надо отсиживать в редакции.
- Ты в школу ходила? - почему-то сразу догадался он.
- Ходила. Никто им уже не требуется!
- Не огорчайся! Хочешь, я сегодня пораньше приеду, придумаем что-нибудь. - И дальше, прикрыв ладонью трубку: - Ладно, извини, ко мне пришли.
Какой же он… милый! Мне уже не было ни грустно, ни обидно. Из опыта я знала: в жизни не бывает все сразу. А у меня - и так много. Я вдруг очень отчетливо осознала, как же много у меня есть. Другие ждут всю жизнь! А я ничем не лучше - и вот дождалась!
Итак, давайте радоваться! Я распечатала плитку пористого шоколада, сварила кофе и даже достала свой любимый ликер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55