- Я не собираюсь никуда ехать.
- Пожалуйста, поживи на даче.
- Давид, не придумывай, там нет компьютера.
- Я купил тебе ноутбук. - Он кивнул на журнальный столик.
Только сейчас я заметила серую плоскую коробку. Такой ноутбук продавался в «М-Видео» на Лубянке - мы с Анькой зачем-то заглянули и туда тоже. Стоил он, даже по моим теперешним понятиям, безумных денег.
- Ты делаешь мне слишком дорогие подарки, Додик!
- Додик?! Давненько меня так не называли! - Он развеселился.
- Додик… - Я обняла его и закрыла глаза - ревность, эгоизм, табу - все показалось вдруг такой ерундой перед лицом нависшей, как мрачная туча, разлуки. - Додик, мой Додик!..
- Я тебе буду писать по мылу, хочешь?
- А звонить?
- И звонить.
- Каждый день?
- По два раза!
- И звонить, и писать - и все равно мало! Я хочу, чтобы ты был со мной. Всегда!
- Не все от нас зависит - сама понимаешь.
- Значит, отказаться от этих поездок в Стокгольм невозможно?
- Совсем - нет. Разве что ездить пореже…
Глава 17
На следующий день я поднималась на крыльцо Ирининой дачи. Поселок был довоенный, участки громадные, дома добротные.
Георгий Николаевич, к моему удивлению, последовал за мной.
- Маруська! - Ирина, цветущая блондинка слегка за пятьдесят, чмокнула меня в щеку. - До чего хороша! Как стодолларовая бумажка! Юля, дочь твоя приехала!
Сели пить чай. Ирина водрузила на стол блюдо с малиной и сливки:
- Все здешнее, угощайтесь!
- Вкусите дачных радостей! - Георгий Николаевич сначала стеснялся меня, но постепенно разговорился и оказался, как я и думала, приятным и остроумным собеседником.
После чая Ирина отправила его со списком продуктов в городок неподалеку, а мы втроем уселись под яблоней.
- Чей же это ухажер? - поинтересовалась я. Мама расхохоталась:
- Какие могут быть сомнения?!
- Вам смех… - оправдывалась Ирина. - А смотрите как удобно: отвезет, привезет. Без него как без рук сидели бы…
Ирина давным-давно разошлась с мужем, и с тех пор мы были свидетелями ее бесконечных романов, то бурных, то вялотекущих.
- Ты. Маруська, лучше своим ухажером похвастайся!
- Чем хвастаться-то? Он уехал, - шутливо отмахнулась, но вдруг ощутила звериную тоску.
- Уехал - вернется! - Ирина подмигнула мне. - Все будет хорошо, правда Юль?
Мать суеверно покачала головой:
- Сплюнь ты, ради бога!
К обеду явились сыновья. Маленький сразу вцепился в меня, и я вспомнила, что при Давиде он так себя не ведет - держится слегка отстраненно.
Денис кинулся изучать привезенное.
- Ма, купила ноутбук?
- Купила! Скажешь тоже.
- Давид Михайлович?
- Конечно!
- Супереки.
После обеда Георгий Николаевич повез нас на водохранилище. В шесть часов пили чай с конфетами. Я купила мамины любимые: «мишки», «белочки», «трюфели».
- Теперь пойдем в магазин, - серьезно объявила она. - Купим что-нибудь к вечернему чаю.
Дорога вилась по усеянному ромашками лугу.
- Нарви цветов, на террасе поставим, - предложила Ирина.
- Жалко рвать. Они же живые!
- Ой, какие нежности! Мы всю жизнь рвем! Я девочкой рвала, Таня моя, была маленькая, тоже любила…
С Таней, Ирининой дочкой, мы часто играла в детстве, а теперь не виделись уже лет пятнадцать. - Как Таня поживает?
- Все по командировкам: Прага, Сызрань, Харьков. Я ее и не вижу.
- А Борис?
- Компьютерами торгует. Живут не пойми как! То сойдутся, то разойдутся.
Ирина усмехнулась. Личная жизнь единственной дочери волновала ее не слишком.
Походы в магазин тоже входили в понятие «дачных радостей». Прежде чем купить кулек сухарей, полкило мармелада и две плитки «Аленки», мои дамы долго советовались. Мама непременно хотела взять еще бисквитный рулет, а Ирина уверяла, что он несвежий и лучше купить селедки или копченой грудинки. Но мама селедку терпеть не могла.
Домой вернулись на закате. Ирина сразу включила телевизор. Мама кормила Илюшку ужином. Олег с Денисом в мгновение ока сжевали по бутерброду и опять умчались к ребятам.
Я поднялась в свою комнату и прилегла не раздеваясь. На старомодном письменном столе валялась коробка от ноутбука. Вчера в это время мы с Давидом распечатывали ее. Неужели только вчера?.. Вчерашний день, оттесненный «дачными радостями», показался мне вдруг страшно далеким…
- Марусь, спускайся, концерт! - позвала Ирина.
Смотреть концерт не хотелось, но и не пойти было неудобно.
Известная певица, титулованная звезда российской эстрады, распевала с экрана какие-то неправдоподобные вещи про любовь.
«Разве так бывает - позабудешь про боль? - подумала я. - Что за стихи? Поют о любви, а сами не понимают элементарного!»
- Что ты, Марина, ходишь с видом неутешной вдовы, - невинным тоном спросила мама - иногда на нее находило желание попридираться.
А ты заметила, что наша дива сделала пластическую операцию? - Ирина умело переключила мамино внимание. - Укоротила нос.
- Нет. А ведь правда! Она так получше. А поет по-прежнему голосом матери. Под ее фонограмму!
- И глупости какие-то, - вставила я.
- Ну, что глупости, это нормально. Эстрадные песни ни на что не претендуют! Маруська, ты ужинать будешь?
- Лучше давайте чай пить! - предложила сластена-мама.
- Уж скажи честно, Юля, что тебе не терпится съесть весь шоколад. Сколько помню тебя, только шоколадом и питаешься! Как только не надоело!
Самодовольно усмехнувшись, мама покачала головой:
- Ничуточки!
- Пусть сидит со своим шоколадом, - продолжала Ирина, обращаясь ко мне. - А нам с тобой я поджарю по котлетке!
- Поджарьте. - Я блаженно вытянулась в старом кресле, но тут зазвонил мой мобильный.
Схватив трубку, я бросилась в сад. Этот голос будто проникал прямо в сердце - хотя говорил Давид вещи самые будничные: в первый день многое удалось успеть, если так пойдет, он вернется раньше чем через месяц, советовал поездить с Георгием Николаевичем, поучиться водить. И только в конце:
- Если бы ты знала, как мне не хватает тебя!
- Додик!.. - только и могла произнести я в ответ.
- Где ты?
- В саду, под луной. Помнишь, ты сказал, что у тебя нет времени на прогулки?
Он засмеялся:
- Помню…
После разговора с Давидом мне не хотелось возвращаться на террасу. Я понимала: все написано у меня на лице. Пришлось погулять, подумать о чем-нибудь, не имеющем отношения к Давиду. Например, о работе. С тех пор как мы вернулись из Греции, я не прочла ни одной статьи. Завтра с утра начну. А где, интересно, дети?
- Давид звонил? - спросили хором мама и Ирина.
- Давид, - безвольно ответила я.
- Подогреть тебе котлетку?
И потекла жизнь, спокойная, умиротворяющая. Дети теперь относились ко мне совсем по-другому. Особенно, подражая Давиду, усердствовал Денис. Для мамы и Ирины я по-прежнему была маленькой девочкой: они трогательно оберегали меня от бытовых проблем, не будили по утрам, подкладывали лучшие кусочки. Я с удовольствием подчинялась, подолгу гуляла с ними, рассеянно слушала их разговоры, истории из жизни политиков и эстрадных звезд, вычитанные в журналах, и - думала о Давиде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55