Весь день на диване не пролежишь… В прихожей меня ждала прекрасная картина: посередине в грязной луже валялись ботинки Олега, а сам Олег, стоя на пороге детской, истерически орал на младшего:
- Развел тут бардак со своей мульней, а мы с Денькой убирать должны!
- Я тоже за тобой убираю. - Илюшка, не сдаваясь, пихнул брата в живот.
- Ах ты, малявка. - Олег замахнулся, но раздумал, заметив меня.
Я молчала, подавленная ощущением бессмысленности уходящей жизни.
Дод позвонил вечером следующего дня.
- Марина, я должен объяснить тебе… Возникли проблемы с таможней - срочно пришлось ехать в Питер.
- Но все, я надеюсь, обошлось. - Я старалась говорить приветливо, не слишком официально, но и не слишком радоваться.
- В общем обошлось. По телефону поздравлять тебя не буду. Заеду за вами завтра.
- Во сколько?
- В одиннадцать.
- А куда мы поедем?
- В Звенигород.
Вот, все решил за меня… А хорошо это или плохо? Я задумалась.
- Марина, - позвал Дод. - Почему ты молчишь?
- Прощаюсь со своей независимостью.
- Правильное решение.
По случаю загородной прогулки мальчишки вскочили ни свет - ни заря. Сквозь сон до меня доносились их переругивающиеся голоса. Я открыла глаза: весеннее солнце заливало комнату, в распахнутую форточку пахнуло морозцем, чуть колыхалась тюлевая занавеска. Меня охватило предчувствие счастья.
Еще с вечера я решила, что поеду в Звенигород в джинсах и коротком шерстяном джемпере цвета выгоревшей соломы. Спереди аппликация: темно-зеленые болотные травы, коричневый бархатистый камыш чуть склонились под озерным ветерком. В комплекте с джемпером длинный темно-зеленый, в цвет трав, жакет без пуговиц. В нем-то и было все дело. Когда без пяти одиннадцать Дод позвонил по домофону и дети, на ходу застегиваясь, помчались вниз, я с ужасом обнаружила, что жакет торчит из-под куртки. Ехать в одном джемпере в лес холодно. Надеть жакет, а вместо куртки старую дубленку - испортить себе настроение на весь день. Я вытащила дубленку из шкафа, но тут же с досадой убрала обратно. Придется снимать травяной наряд. А жаль - он мне так идет. Я внимательно посмотрела на себя в зеркало, и в этот миг на мои плечи опустилась… лисья шуба. Рыжий, почти красный мех сливался со вспыхнувшими щеками. Я медленно обернулась: Дод стоял прислонившись спиной к двери.
- Поздравляю тебя с праздником, Марина. Вот, примерь.
Я машинально просунула руки в рукава, машинально застегнула крючки… Не слишком расклешенный, прикрывающий колени свингер. Воротник можно застегнуть на шее, а можно разложить по плечам. Густой пушистый мех блестел даже в нашем полутемном коридоре… Модель не самая модная, но если бы я сама покупала себе шубу, то выбрала бы именно такую. Безумно дорогая, но… это была нужная вещь в нужный момент!
- Как ты смог догадаться? - только и выговорила я.
Дод привлек меня к себе, учащенно дыша, отыскал губами губы. Тело затрепетало в сладкой истоме. Хотелось, чтобы эти властные руки не разжались никогда. После долгого поцелуя я спрятала голову у него на груди.
- Марина, нас ждут. - Это было сказано очень вовремя, потому что через секунду в квартиру вбежал Илюшка.
- Мама, что ты так долго? - требовательно спросил он.
Я видела сына как сквозь толщу воды, не понимала, зачем он здесь. Только в машине оцепенение начало медленно проходить. Проехали центр, замелькали парадные фасады Кутузовского. Давид спокойно вел, непринужденно болтая с мальчиками. Как ему это удавалось? Я закрыла глаза и стала додумывать сцену в прихожей.
- Мам, - донесся до меня голос Олега, и по интонации я поняла, что сын обращается ко мне не в первый раз. - Ты взяла фотоаппарат? Взяла или нет?
Выйдя из машины, я обнаружила, что забыла не только фотоаппарат, но шапку и перчатки. Пришлось повязать на голову шарф, поднять воротник, а руки сунуть в карманы.
Снег горел на солнце как бриллиант, казалось, по лесу тут и там рассыпаны драгоценные камни. Я не спеша шла по широкой березовой аллее среди этой роскоши.
Сперва Денис ни на шаг не отходил от Дода, что-то серьезно рассказывал ему, потом1 не выдержал тон, погнался за братом, полез на дерево. Олег обрадовался: ему тоже хотелось принять участие в разговоре, но он робел Илюшка пытался делать наброски с натуры крепко сжимая в покрасневших пальцах блокнот. Я чуть замедлила шаг, и Давид догнал меня на тропинке, спускающейся к реке.
- Тебе хорошо?
- Нет, Давид, хорошо это не то слово. Другая реальность.
- Завтра я лечу в Стокгольм, Марина. Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне?
- Уже завтра?!
- Это не от меня зависит - дела фирмы.
- А когда ты вернешься?
- Примерно в десятых числах апреля. Но звонить буду каждый день. Сейчас вернемся в город - возьмем тебе мобильный.
- Давид, я не хочу, чтобы ты уезжал. - Я опустила голову, и он, как маленькую, погладил меня по волосам.
- Не будем говорить об этом - будем праздновать. Поедем в ресторан: хорошая кухня, оркестрик, выпьем шампанского.
В меню загородного ресторана «Король-Олень» преобладала дичь, но Давид посоветовал заказать их коронное блюдо - жаркое из баранины. Сам он ел форель с овощами. Мальчики, стремившиеся попробовать всего, сошли с дистанции уже после закусок. Впрочем, какой-то сложный десерт она все-таки одолели. Мы пили кофе, когда в зале появились музыканты.
«Сейчас начнется», - внутренне содрогнулась я.
Получив в юности серьезное музыкальное образование, я почти физически страдала от фальшивых звуков. И вдруг - видно это был мой день - полилась чистая задумчивая мелодия. Призывно и грустно звучала флейта - сольный инструмент, остальные деликатно вторили ей.
- А ведь это флейта Пана, лесного бога, - шептала я.
Мы танцевали. Давид обнимал меня бережно, будто я была фарфоровой вазой. Я льнула к нему, не различая окружающего, а музыка завораживала, околдовывала, манила вдаль по освещенному фарами шоссе, на потонувшие в огнях московские проспекты, в международный аэропорт Шереметьево, в северный европейский город…
Прочь сердце рвется, вдаль, вдаль, вдаль…
Вид родной квартиры в два счета вернул чувство реальности. Дети, опьяненные весенним лесом, наскоро умылись и уснули. Только Денис как ни в чем не бывало уселся играть с Давидом в шахматы.
От радостного смятения утра не осталось и следа. Даже когда о тебе заботятся, проблем не становится меньше. Просто это другие проблемы. Сейчас они доиграют партию, и я останусь наедине с этим малознакомым человеком, от которого приняла дорогой подарок. Дальнейшие события предрешены и неизбежны. От меня, к сожалению, ничего не зависит.
Не строить же теперь перед ним недотрогу. Иза, как всегда, права: умный и хитрый, мне с ним не тягаться.
«Ладно, - успокаивала я себя, - сегодняшних глупостей уже не исправишь. А утром отдам ему шубу, телефон, и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Развел тут бардак со своей мульней, а мы с Денькой убирать должны!
- Я тоже за тобой убираю. - Илюшка, не сдаваясь, пихнул брата в живот.
- Ах ты, малявка. - Олег замахнулся, но раздумал, заметив меня.
Я молчала, подавленная ощущением бессмысленности уходящей жизни.
Дод позвонил вечером следующего дня.
- Марина, я должен объяснить тебе… Возникли проблемы с таможней - срочно пришлось ехать в Питер.
- Но все, я надеюсь, обошлось. - Я старалась говорить приветливо, не слишком официально, но и не слишком радоваться.
- В общем обошлось. По телефону поздравлять тебя не буду. Заеду за вами завтра.
- Во сколько?
- В одиннадцать.
- А куда мы поедем?
- В Звенигород.
Вот, все решил за меня… А хорошо это или плохо? Я задумалась.
- Марина, - позвал Дод. - Почему ты молчишь?
- Прощаюсь со своей независимостью.
- Правильное решение.
По случаю загородной прогулки мальчишки вскочили ни свет - ни заря. Сквозь сон до меня доносились их переругивающиеся голоса. Я открыла глаза: весеннее солнце заливало комнату, в распахнутую форточку пахнуло морозцем, чуть колыхалась тюлевая занавеска. Меня охватило предчувствие счастья.
Еще с вечера я решила, что поеду в Звенигород в джинсах и коротком шерстяном джемпере цвета выгоревшей соломы. Спереди аппликация: темно-зеленые болотные травы, коричневый бархатистый камыш чуть склонились под озерным ветерком. В комплекте с джемпером длинный темно-зеленый, в цвет трав, жакет без пуговиц. В нем-то и было все дело. Когда без пяти одиннадцать Дод позвонил по домофону и дети, на ходу застегиваясь, помчались вниз, я с ужасом обнаружила, что жакет торчит из-под куртки. Ехать в одном джемпере в лес холодно. Надеть жакет, а вместо куртки старую дубленку - испортить себе настроение на весь день. Я вытащила дубленку из шкафа, но тут же с досадой убрала обратно. Придется снимать травяной наряд. А жаль - он мне так идет. Я внимательно посмотрела на себя в зеркало, и в этот миг на мои плечи опустилась… лисья шуба. Рыжий, почти красный мех сливался со вспыхнувшими щеками. Я медленно обернулась: Дод стоял прислонившись спиной к двери.
- Поздравляю тебя с праздником, Марина. Вот, примерь.
Я машинально просунула руки в рукава, машинально застегнула крючки… Не слишком расклешенный, прикрывающий колени свингер. Воротник можно застегнуть на шее, а можно разложить по плечам. Густой пушистый мех блестел даже в нашем полутемном коридоре… Модель не самая модная, но если бы я сама покупала себе шубу, то выбрала бы именно такую. Безумно дорогая, но… это была нужная вещь в нужный момент!
- Как ты смог догадаться? - только и выговорила я.
Дод привлек меня к себе, учащенно дыша, отыскал губами губы. Тело затрепетало в сладкой истоме. Хотелось, чтобы эти властные руки не разжались никогда. После долгого поцелуя я спрятала голову у него на груди.
- Марина, нас ждут. - Это было сказано очень вовремя, потому что через секунду в квартиру вбежал Илюшка.
- Мама, что ты так долго? - требовательно спросил он.
Я видела сына как сквозь толщу воды, не понимала, зачем он здесь. Только в машине оцепенение начало медленно проходить. Проехали центр, замелькали парадные фасады Кутузовского. Давид спокойно вел, непринужденно болтая с мальчиками. Как ему это удавалось? Я закрыла глаза и стала додумывать сцену в прихожей.
- Мам, - донесся до меня голос Олега, и по интонации я поняла, что сын обращается ко мне не в первый раз. - Ты взяла фотоаппарат? Взяла или нет?
Выйдя из машины, я обнаружила, что забыла не только фотоаппарат, но шапку и перчатки. Пришлось повязать на голову шарф, поднять воротник, а руки сунуть в карманы.
Снег горел на солнце как бриллиант, казалось, по лесу тут и там рассыпаны драгоценные камни. Я не спеша шла по широкой березовой аллее среди этой роскоши.
Сперва Денис ни на шаг не отходил от Дода, что-то серьезно рассказывал ему, потом1 не выдержал тон, погнался за братом, полез на дерево. Олег обрадовался: ему тоже хотелось принять участие в разговоре, но он робел Илюшка пытался делать наброски с натуры крепко сжимая в покрасневших пальцах блокнот. Я чуть замедлила шаг, и Давид догнал меня на тропинке, спускающейся к реке.
- Тебе хорошо?
- Нет, Давид, хорошо это не то слово. Другая реальность.
- Завтра я лечу в Стокгольм, Марина. Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне?
- Уже завтра?!
- Это не от меня зависит - дела фирмы.
- А когда ты вернешься?
- Примерно в десятых числах апреля. Но звонить буду каждый день. Сейчас вернемся в город - возьмем тебе мобильный.
- Давид, я не хочу, чтобы ты уезжал. - Я опустила голову, и он, как маленькую, погладил меня по волосам.
- Не будем говорить об этом - будем праздновать. Поедем в ресторан: хорошая кухня, оркестрик, выпьем шампанского.
В меню загородного ресторана «Король-Олень» преобладала дичь, но Давид посоветовал заказать их коронное блюдо - жаркое из баранины. Сам он ел форель с овощами. Мальчики, стремившиеся попробовать всего, сошли с дистанции уже после закусок. Впрочем, какой-то сложный десерт она все-таки одолели. Мы пили кофе, когда в зале появились музыканты.
«Сейчас начнется», - внутренне содрогнулась я.
Получив в юности серьезное музыкальное образование, я почти физически страдала от фальшивых звуков. И вдруг - видно это был мой день - полилась чистая задумчивая мелодия. Призывно и грустно звучала флейта - сольный инструмент, остальные деликатно вторили ей.
- А ведь это флейта Пана, лесного бога, - шептала я.
Мы танцевали. Давид обнимал меня бережно, будто я была фарфоровой вазой. Я льнула к нему, не различая окружающего, а музыка завораживала, околдовывала, манила вдаль по освещенному фарами шоссе, на потонувшие в огнях московские проспекты, в международный аэропорт Шереметьево, в северный европейский город…
Прочь сердце рвется, вдаль, вдаль, вдаль…
Вид родной квартиры в два счета вернул чувство реальности. Дети, опьяненные весенним лесом, наскоро умылись и уснули. Только Денис как ни в чем не бывало уселся играть с Давидом в шахматы.
От радостного смятения утра не осталось и следа. Даже когда о тебе заботятся, проблем не становится меньше. Просто это другие проблемы. Сейчас они доиграют партию, и я останусь наедине с этим малознакомым человеком, от которого приняла дорогой подарок. Дальнейшие события предрешены и неизбежны. От меня, к сожалению, ничего не зависит.
Не строить же теперь перед ним недотрогу. Иза, как всегда, права: умный и хитрый, мне с ним не тягаться.
«Ладно, - успокаивала я себя, - сегодняшних глупостей уже не исправишь. А утром отдам ему шубу, телефон, и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55