Я сделала ксерокопии необходимых документов. Он ушел, не поинтересовавшись, в каких условиях живут и учатся дети, даже не спросил, где ему сейчас искать дочь. А я не подсказала - растерялась.
После его ухода я принялась изучать свидетельство о рождении девочки. Каждая закорючка в нем была исполнена для меня глубочайшего смысла! Во-первых, звали ее не как-нибудь, а Ева! «Роковое имя», - усмехнулась я Фамилия и отчество у нее были Костины, в графе «мать» стояло: Ишутина Елизавета Феликсовна. Имя, абсолютно ничего мне не говорящее. Самым поразительным оказалась дата рождения. Ева была на полтора месяца старше Илюшки. Он - двадцать четверного мая, она- девятого апреля…
Но, может, он удочерил ее. Женился на женщине с ребенком. Нет, документ выдан через три недели после рождения девочки. Ева - родная дочь Кости!
И как это я ничего не замечала?! Наш брак казался мне таким счастливым. Я все делала для Кости: готовила его любимые блюда, создавала уют, следила за собой, одевалась и красилась. Но и он всегда был внимателен и заботлив. Благодаря ему даже в самые тяжелые времена в доме был достаток. Детей он обожал. А как радовался рождению Илюшки! Купал его, вставал ночью.
Внезапно я отчетливо увидела себя ту, прежнюю. Дело не в излишней наивности. Я просто была равнодушна к мужу, слепа и глуха. В моем доме он был необходимой частью декорации к спектаклю «Семейное счастье», и сам, как таковой, интересовал меня мало. Он каким-то образом почувствовал это. Иза недаром любит эту странноватую пословицу: мужчины никогда не уходят к кому-то, они уходят от кого-то. Вот и Костя… ушел от меня. Елизавета Феликсовна Ишутина вторична.
…Когда он сказал, что уезжает, я сначала не поверила. Просто не поняла. В Канаду? Работать? Навсегда? А зачем? Наше объяснение происходило прекрасным утром в начале лета. Муж спешил, и поговорить как следует не хватило времени. В тот день он не пришел ночевать. Позвонил, сказал, что зайдет завтра и все расскажет. Но и завтра не появился… С тех пор я видела его один раз. Однажды, вернувшись домой раньше обычного, застала его собирающим вещи. Костя смутился и буквально прошел мимо меня, бормоча что-то невнятное. Больше мы не виделись.
Я бы еще долго предавалась приятным воспоминаниям, но Дмитрий Иванович привел клиентов: белозубую пару средних лет и девочку-подростка в очках с тонкой металлической оправой и карманным компьютером в руках. Девица, очевидно, была главной в семье, потому что, задавая вопросы, родители почтительно смотрели на нее, ожидали реакции. Записываться в школу они не стали. Девица обещала подумать.
После них я общалась с очаровательной молодой женщиной, матерью десятилетних близнецов. Актриса подписала контракт с театром в Нормандии, а детей девать некуда. С мужем давно в разводе. Мама умерла. У ее отца новая семья, они милостиво согласились забирать детей на субботу и воскресенье. А в остальном - как знаешь.
- Для меня ваша школа- спасение! Я, когда рекламу увидела, чуть не заплакала от счастья! - твердила она, рассеянно оглядывая детскую спальню.
Мне хотелось сказать ей что-нибудь жизнеутверждающее на прощание, но у меня зазвонил телефон. Ольга спрашивала, закончила ли я статью о проблемах частного образования в современной России.
- И знаешь что, Марин. У меня к тебе просьба по старой дружбе. Не поговоришь с Ермаковой?
- Кто это?
- Ну, помнишь, та… иностранные языки… За границей жила. Ты же мне сама про нее говорила.
- Алла Викторовна?
- Да я не помню! Короче, Рыдзинский раскритиковал ее статью в пух и прах. Но она и правда никудышная. Ты позвони ей сама. А то такие дамочки… неизвестно чего ждать от них.
- Ладно, позвоню. Хотя, по-моему, она никакая не дамочка. Очень милая и самокритичная.
- В общем, договорились, - с облегчением вздохнула Ольга.
Я отложила разговор с Ермаковой на вечер, днем полным-полно других дел. И первое - клиенты.
Кто-то, оказавшись в безвыходном положении, с радостью записывал ребенка в школу, кого-то интересовали нюансы: чем программа отличается от обычной школьной? а язык преподают носители? Ну, где я им найду в Хабарове носителей иностранного языка? Приходилось изощряться. К вечеру начинались головные боли. Ровно в десять я сажала в свой кабинет услужливого психолога (на случай появления запоздавших клиентов) и шла гулять.
Как и наметила вначале, каждый вечер я совершала прогулки к готическому замку. Он действительно оказался необитаемым. Сейчас, в середине июля, это особенно было заметно. Все вокруг заросло сорной травой в человеческий рост. Захочешь войти - не войдешь, как в замок спящей красавицы. Фея окружила его густыми зарослями, чтобы никто не потревожил сон прекрасной принцессы…
В жизни все прозаично. Ворота в замок заросли, потому что он никому не нужен. Красивый, романтичный, дорогой - а не нужен. Как я.
У Кости - Елизавета и Ева. У Давида - просто Ева. А я блуждаю среди чужих дач и не нужна никому…
Но в следующий момент я ругаю себя за такие мысли. Как это не нужна никому? Маме, детям, Давликанову, наконец. Ольга ждет от меня статьи, девушки из авиационного городка получили благодаря мне хорошую работу. Наверное, думают: зацепились.
А сама школа! Как много проблем у людей даже из обеспеченной среды! Кто-то вынужден работать от зари до зари, кто-то не может отдать ребенка в массовую школу из-за здоровья, психологических проблем, неспособности, нежелания учиться, неумения уживаться в детском коллективе, дурного влияния. Я делаю очень нужное дело…
Нечаянно я вспомнила о Косте.
Воспоминание было далеким и неярким. Как будто мы встретились месяц назад. Нужно признаться, что выглядел он не слишком счастливым. Впрочем, дело тут, скорее всего, не в счастье. Он просто растерялся: еще бы, такие встречи бывают не каждый день. А в остальном о чем ему грустить? Дочку он любит очень! Наверное, любит и жену. С работой нет проблем - он программист, и программист классный. В общем, все хорошо.
Но ведь и у меня нормально. И слава богу, что я держалась с ним ровно, спокойно. Могла бы наболтать глупостей, начать упрекать. Сейчас бы от стыда сгорала…
Однако суть не в этом. А в том, что появление Кости усложняет нашу жизнь. Неизвестно, захотят ли дети видеть его. Денис может взять наглый, развязный тон, Илюшка замкнется. Олег- самый добрый, душевный из них… но он просто не захочет отставать от братьев. Вот поеду к ним в лагерь в воскресенье, прозондирую почву. Как бы там ни было, Костя их отец. Любой человек может ошибиться, смалодушничать… я уже подбирала слова для воскресного разговора. Потом подумала о том, что купить мальчишкам. Черешня, абрикосы - их любимые фрукты уже отходят. Ничего, поеду через Москву, заверну на рынок и там выберу что-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55