А та, не будь дурой, - Анька сделала круглые глаза, - прыг к нему в постель! То-то этот осел обрадовался. Шубку ей купил, на Канары свозил - все тридцать три стандартных удовольствия. Только однажды пришел домой Амиранашвили - Танито след простыл. А вместе с ней исчезли две тысячи баксов, диктофон и золотая цепь…
- Где стаканы под шампанское? - прервал повествование Макс.
- Под шампанское не стаканы, а фужеры! - Анька бодро распахнула застекленную дверцу кухонной полки, и в эту секунду в дверь позвонили.
Амиранашвили! Он долго здоровался за руку с Максом, сказал Аньке комплимент, поставил на стойку бутылку коньяка и вдруг заметил меня: закинув ногу на ногу, я безучастно курила в углу дивана. Он отвернулся, но через мгновение взглянул еще раз. Наверное, решил, что я ему пригрезилась. Как бы не так!
- Представь мне, пожалуйста, твоего гостя, Анюта, - жеманно протянула я.
- Извини, извини. - Анька выдерживала прикольный тон. - Это Дод. Наш сосед, партнер и просто приятель. А Марина - самая очаровательная девочка моего класса, которой, между прочим, предрекали блистательную карьеру певицы, но она избрала поприще педагога. Я правильно говорю?
- Правильно.
- Тогда - за дам! Нам все равно за что пить, а им приятно, - предложил тост Макс.
Смеясь, мы пили шампанское. Я чувствовала легкость и давно забытый азарт, и все-таки нервное напряжение дня то и дело подступало к глазам непрошеными слезами. Хорошо еще, что шел разговор о подписанной сегодня удачной сделке - и ко мне почти не обращались. Украдкой я рассматривала Дода. Крупный, с густыми темными волосами, очень сдержанный. Зашел к соседям, выпить - нацепил белую рубашку. Чудак.
Где-то зазвучала мелодия сотового. Макс дернулся, но усидел под Анькиным взглядом. Сотовый все звонил и звонил.
- Ну, подойди. - Анька печально опустила уголки рта.
- …На работе, где ж мне быть, - бодро докладывал Макс по телефону, одной рукой прижимая трубку к уху, другой открывая дверь в кабинет.
Анька ничтоже сумняшеся отправилась за ним.
- Почему вы игнорируете фрукты? - спросил Дод, когда мы остались вдвоем.
Ну и вопрос! Стало жаль мужика. Тем более если учесть некрасивое поведение Тани. Захотелось сказать что-нибудь примиряющее с жизнью.
- Фрукты я не ем, потому что переела их в детстве. И можно один совет? Не унывайте. Каждый должен прожить свою жизнь и пронести по жизни свой крест спокойно и с достоинством, - отчеканив эту тираду, я почувствовала, что сейчас разрыдаюсь. Совсем отвыкла от шампанского, не говоря уж о коньяке.
- Вы так уверенно говорите - знаете из собственного опыта?
Я молчала. Мой срывающийся голос будет ему чересчур роскошным подарком.
Дод прошелся по комнате от стойки до дивана и неожиданно присел рядом со мной. Спросил:
- Хочешь, я буду заботиться о тебе? Этого мне только не хватало! Внезапно я ощутила невыносимую усталость и скуку. Коньяк и шампанское закончились тяжестью в затылке, а сознание сделалось серо-будничным. Сидишь тут, как в сказке, за готическим, мозаичным окном, слушаешь разные глупости, а дома дети, в сумке тетради, и вообще «жизнь невозможно повернуть назад». Пора. Я поднялась и молча пошла к выходу.
- Вы что, обиделись? - Амиранашвили сменил интимный тон на обычный, деревянный.
- Просто меня ждут. Поздно уже.
- Я отвезу вас.
- У меня муж ревнивый. Амиранашвили недоверчиво хмыкнул. Услышав возню у входной двери, Анька выглянула из кабинета. Она явно была расстроена.
- А вы, я смотрю, поладили. Ну, совет да любовь. Мариш, будь осторожна!
Улица обдала морозной свежестью. На темном небе холодно белели звезды. Поддерживая меня под локоть, Амиранашвили зашагал к навороченной иномарке.
Приветственно пропела сигнализация.
- Мне нужно еще в магазин, - сказала я без всякого выражения, - не хотела изображать благодарность, не хотела нравиться.
Через час, обвешанная такими же пакетами, какие видела днем у Аньки, я возвращалась домой. Амиранашвили невозмутимо накупал продукты на свой вкус: охлажденное мясо, сыр, рыбу, минералку без газа, какие-то приправы, экзотические фрукты.
- Это вы нам коньяк покупаете? - расхохоталась я, представив себя распивающей коньяк с сыновьями на кухне. - Лучше пирожных возьмите.
- Пригодится, - глухо ответил он.
…За дверью слышался смех мальчишек. Его прервала короткая реплика моей матери:
- Вот, оказывается, где ты пропадаешь! - Она осуждающе, но и с интересом смотрела на Дода.
- Давайте продукты, и всего доброго… Спасибо, - немного подумав, прибавила я, сваливая пакеты на пол прихожей.
Щелкнул дверной замок, но отдыха в ближайшие два часа не предвиделось. Сейчас начнется разбирательство.
- Марина, - мама укоризненно качала головой, - что же ты гуляешь, а дети одни сидят, голодные?
- Почему голодные? Я им все оставила.
- Так это на обед, а сейчас время ужина. Позвонила бы, я же понимаю: молодая, погулять хочется…
Сыновья заинтересованно слушали бабушку.
- Я не гуляла, мам. Подвернулась одна работа: срочно набрать документы на компьютере. Клиент остался доволен - и вот мне премия. - Я кивнула на гору пакетов. - Разбирайте, мальчики.
Те, довольные, поспешили на кухню.
- Это ты им говори, - вздохнула мать. - А я видела, как он на тебя смотрел. И пальто ты это зачем достала? Эх, да что там…
фруктами распорядился старший сын: довольно ловко почистил киви, красиво нарезал ананас.
- Так, это мелкому, а ты, Алик, куда лезешь? Руки-то попридержи, уже кусок слопал.
Мы с мамой пили чай с пирожными.
- Я вам обед сварила. Из куска мяса и первое, и второе. Надо готовить, Марина, а вы все кусочничаете.
Моя мама тоже учительница. Она никогда не кричит на меня - только делает длинные монотонные наставления. Но сегодня все, в общем, сошло удачно.
- Этот класс доведу, и все, больше работать не буду. Хватит с меня. С двадцати лет преподаю, сорок лет почти что. - Мама решила, что на этот раз воспитательной работы достаточно, и заговорила о своем: - Ой, забыла совсем, знаешь, что я к тебе среди недели сорвалась? Мне наш родительский комитет к Восьмому марта подарок преподнес. Угадай какой?! Двуспальный комплект постельного белья. Дорогущий, наверно. С шитьем, простыня на резинке. Держи! - Она метнулась в комнату. - Вот привезла, думала тебя порадовать. Может, пригодится когда, - продолжала суетиться мать.
Белье было бледно-лиловым, красивым, прохладным. Я уже отвыкла от подобных вещей. Решила подарить его Изе и успокоилась.
Скоро мать засобиралась.
- Десятый час, пока доеду до Медведкова, одиннадцатый будет. Идти страшно. Хотя с меня и взять нечего. - Мама застегнула серенькое пальто с лисьем воротником, купленное в незапамятные времена в фирменном магазине «Салют». - Никогда не привыкну к этому Медведкову, - бормотала она уже у лифта.
В Медведково мама попала в результате родственного обмена с моим мужем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55