– И мне все равно, кого!
– Вот черт, – сказал Гарвин, глядя на цепочку длинных лимузинов. – Я и не знал, что на этой Камбре водятся такие кучи денег.
– Я тебя уверяю, – откликнулся Эрик. – Шахты – это чистое золото, даже если они добывают не его.
– Вот, кстати, еще о чем мы не говорили, – заметил Гарвин. Прогулочным шагом они направлялись к воротам усадьбы. – Если мы отрезаны от Конфедерации, то кто будет покупать полезные ископаемые? Мне кажется, вся эта роскошь стоит теперь на тонком льду.
– Ну, многое из того, что выкапывается, перерабатывает сама Камбра, – ответил Эрик. – А все, что остается, с удовольствием покупают мусфии и отвозят на свои родные звезды. Им все равно, кто это выкопал – их шахтеры или 'раум. Шахты – надежная вещь. Мы всегда будем богаты.
– Добрый вечер, мистер Пенвит, – сказала женщина в форме секьюрити. Эрик кивнул, и они стали подниматься по широкой лестнице.
– Да, деньги у Бампуров нешуточные, – признал Гарвин. – Никаких тебе роботов-охранников. И как приятно находиться в компании того, кого охрана хорошо знает!
– Что? Автоматы? – Эрик изобразил ужас. – Зачем, если можно нанять лакея из низших классов или из 'раум? Если мы, породистая элита, будем использовать роботов, то кто же будет воровать у нас мелкие вещички и шантажировать нас, застав в постели с кем-то, с кем мы не должны были там находиться?
– Полегче, страйкер, – сказал Гарвин. – Ты говоришь, как революционер.
Они шли по длинной галерее, ведущей в главное здание дворца Бампуров. Сперва Гарвину казалось, что он идет под открытым небом, а колонны по сторонам – декоративные. Но потом он понял, что они поддерживают огромный купол, который выглядел изнутри, как ночное небо.
– Умная вещь, – сказал Эрик. – Днем смотрится как дневное небо, ночью – ты сам видишь.
– Для чего им понадобилась эта заморочка?
– Наверное, не любят дождя, – предположил Эрик. – А потом рантье, самые богатые, совсем не похожи на нас с тобой. Запомни.
– Я думал, ты богатый.
– Не до такой степени.
– Ну и чем они от нас отличаются? – спросил Гарвин. – Мне не случалось плотно пообщаться с богатейшими из богатых.
Эрик приблизился и шепнул ему на ухо:
– Они находят абсолютно идиотские способы потратить свои деньги.
Дорожка между колоннами полого спускалась к озеру, в центре которого, на острове, и располагался дворец. К нему по воде вел крытый понтонный мост. Навстречу им по мосту на четвереньках полз какой-то человек.
– Я рыба, – объяснил он. – Иду про… ик!.. против течения. Метать… ик!.. икру.
– Может быть, следовало прийти все-таки пораньше? – сказал Гарвин.
– Не-а, – ответил Эрик. – Если бы мы опоздали, то старина Ренсслер уже лежал бы без движения.
– Понятно. Славно тут все устроено, – указал на понтоны Гарвин.
– Когда Бампуры ищут уединения, они сворачивают эту ковровую дорожку, и если ты хочешь постучать в дверь, то должен принести с собой лодку.
– Умно сделано, по-моему.
– И по-моему, тоже. Ага! – воскликнул Эрик. – Я знал, что Язифь плохого не посоветует. Слышишь? Оркестранты уже пьяные. Значит, сейчас вечеринка начнет набирать обороты.
Гарвин прислушался, кивнул.
– Да, среди них нет ни одного безобразно трезвого.
Они вошли в главный зал дворца. Это было огромное, открытое на все стороны помещение под куполом, уходящим на двадцать метров в высоту. Большие защитные шторы на случай плохой погоды сейчас были подняты. С другими частями дворца зал соединяли разбегающиеся коридоры.
Вечеринка представляла собой водоворот людей, кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то делал и то и другое одновременно и кто во что горазд. Один человек смотрел по холо балет и горько рыдал. Другой припал к бронзовой, в человеческий рост, статуе русалки и рассказывал сочувствующей слушательнице историю своей жизни.
Гарвин старался выглядеть космополитом, но это было трудно. По периметру зала располагалось три бара по четыре бармена в каждом. Бармены были людьми. Еще экзотичнее смотрелись слуги, тоже не роботы. Двадцать человек в одежде белого цвета. У Бампуров было очень много денег.
Гарвин с вожделением подумал, нет ли какого-нибудь способа прибрать к рукам часть этого богатства, но, увидев, как к Эрику подскочила миниатюрная девушка с темными глазами, тут же забыл об этом. Язифь Миллазин была в невероятном наряде. Черное облегающее платье с длинным несимметричным подолом самым бесстыдным образом не предусматривало боковых частей. Передняя и задняя его части были скреплены пятисантиметровыми серебряными застежками от бедер до подмышек, явно демонстрируя отсутствие нижнего белья.
– Ты обо мне не забыл!
Эрик поцеловал ее:
– Как я мог? Как ты и сказала, я только что пришел. Пропустил что-нибудь интересное?
– Две с половиной драки, двоих швырнули в озеро поплавать, одно предложение руки и сердца, три расстроенные помолвки. То есть пока мы не слишком много успели.
– Что нам сделать, чтобы оживить вечеринку? – спросил Эрик. – Кстати, это Гарвин Янсма, мы с ним вместе защищаем свободу. Язифь Миллазин.
Язифь оценивающе посмотрела на высокого блондина:
– Ты один?
– Если не считать вот этого зануду, – Гарвин указал на Эрика. – Все время пытается воспитывать.
– Эрик, считай, что мой вечер ты уже оживил, – сказала Язифь своим гортанным шепотком. Она взяла Гарвина под руку: – Ты танцуешь?
– Как ангел, – заверил ее Гарвин.
– Что такое ангел?
Гарвин злодейски усмехнулся.
– Похоже, мы подойдем друг другу. – Он отвесил поклон Эрику: – Спасибо, что представил меня, дружище. Надеюсь, будем тут сталкиваться.
Он вывел Язифь в центр зала, и не успели они стать в танцевальную позицию, как два оркестра вразнобой и не по нотам заиграли что-то в невероятно рваном ритме.
– Ох, – разочарованно сказала Язифь. – Это же новый танец… Для тебя, может, и не новый. Его привезли с Центрума пару лет назад, и теперь это старые новости. Но я все равно не знаю, как его танцуют.
Гарвин подумал, не поделиться ли с Язифью глубоким и подробным знанием ночной жизни столицы Конфедерации, которое он приобрел за три недели чистки унитазов в казармах для рекрутов. Но решил, что незачем разбивать трепетные женские иллюзии. Он уже сообразил, что надо предложить принести ей выпивку, но в этот момент обнаружил в оркестровом шуме ритмический рисунок.
– Ерунда, – сказал он. – Это очень легкий танец. Я тебе покажу. – Он отвел ее в сторонку. – Ты быстро схватишь ощущение. Держись от меня на расстоянии, э-э, пяти-шести сантиметров. Одну руку подними и держи вот так. Я беру тебя за талию, и начали. Шаг в сторону, в сторону, назад, назад; в сторону, в сторону, и так далее. На каждый десятый такт или около того я слегка нажимаю тебе на талию, и ты поворачиваешься кругом… Да, вот так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Вот черт, – сказал Гарвин, глядя на цепочку длинных лимузинов. – Я и не знал, что на этой Камбре водятся такие кучи денег.
– Я тебя уверяю, – откликнулся Эрик. – Шахты – это чистое золото, даже если они добывают не его.
– Вот, кстати, еще о чем мы не говорили, – заметил Гарвин. Прогулочным шагом они направлялись к воротам усадьбы. – Если мы отрезаны от Конфедерации, то кто будет покупать полезные ископаемые? Мне кажется, вся эта роскошь стоит теперь на тонком льду.
– Ну, многое из того, что выкапывается, перерабатывает сама Камбра, – ответил Эрик. – А все, что остается, с удовольствием покупают мусфии и отвозят на свои родные звезды. Им все равно, кто это выкопал – их шахтеры или 'раум. Шахты – надежная вещь. Мы всегда будем богаты.
– Добрый вечер, мистер Пенвит, – сказала женщина в форме секьюрити. Эрик кивнул, и они стали подниматься по широкой лестнице.
– Да, деньги у Бампуров нешуточные, – признал Гарвин. – Никаких тебе роботов-охранников. И как приятно находиться в компании того, кого охрана хорошо знает!
– Что? Автоматы? – Эрик изобразил ужас. – Зачем, если можно нанять лакея из низших классов или из 'раум? Если мы, породистая элита, будем использовать роботов, то кто же будет воровать у нас мелкие вещички и шантажировать нас, застав в постели с кем-то, с кем мы не должны были там находиться?
– Полегче, страйкер, – сказал Гарвин. – Ты говоришь, как революционер.
Они шли по длинной галерее, ведущей в главное здание дворца Бампуров. Сперва Гарвину казалось, что он идет под открытым небом, а колонны по сторонам – декоративные. Но потом он понял, что они поддерживают огромный купол, который выглядел изнутри, как ночное небо.
– Умная вещь, – сказал Эрик. – Днем смотрится как дневное небо, ночью – ты сам видишь.
– Для чего им понадобилась эта заморочка?
– Наверное, не любят дождя, – предположил Эрик. – А потом рантье, самые богатые, совсем не похожи на нас с тобой. Запомни.
– Я думал, ты богатый.
– Не до такой степени.
– Ну и чем они от нас отличаются? – спросил Гарвин. – Мне не случалось плотно пообщаться с богатейшими из богатых.
Эрик приблизился и шепнул ему на ухо:
– Они находят абсолютно идиотские способы потратить свои деньги.
Дорожка между колоннами полого спускалась к озеру, в центре которого, на острове, и располагался дворец. К нему по воде вел крытый понтонный мост. Навстречу им по мосту на четвереньках полз какой-то человек.
– Я рыба, – объяснил он. – Иду про… ик!.. против течения. Метать… ик!.. икру.
– Может быть, следовало прийти все-таки пораньше? – сказал Гарвин.
– Не-а, – ответил Эрик. – Если бы мы опоздали, то старина Ренсслер уже лежал бы без движения.
– Понятно. Славно тут все устроено, – указал на понтоны Гарвин.
– Когда Бампуры ищут уединения, они сворачивают эту ковровую дорожку, и если ты хочешь постучать в дверь, то должен принести с собой лодку.
– Умно сделано, по-моему.
– И по-моему, тоже. Ага! – воскликнул Эрик. – Я знал, что Язифь плохого не посоветует. Слышишь? Оркестранты уже пьяные. Значит, сейчас вечеринка начнет набирать обороты.
Гарвин прислушался, кивнул.
– Да, среди них нет ни одного безобразно трезвого.
Они вошли в главный зал дворца. Это было огромное, открытое на все стороны помещение под куполом, уходящим на двадцать метров в высоту. Большие защитные шторы на случай плохой погоды сейчас были подняты. С другими частями дворца зал соединяли разбегающиеся коридоры.
Вечеринка представляла собой водоворот людей, кто-то танцевал, кто-то пил, кто-то делал и то и другое одновременно и кто во что горазд. Один человек смотрел по холо балет и горько рыдал. Другой припал к бронзовой, в человеческий рост, статуе русалки и рассказывал сочувствующей слушательнице историю своей жизни.
Гарвин старался выглядеть космополитом, но это было трудно. По периметру зала располагалось три бара по четыре бармена в каждом. Бармены были людьми. Еще экзотичнее смотрелись слуги, тоже не роботы. Двадцать человек в одежде белого цвета. У Бампуров было очень много денег.
Гарвин с вожделением подумал, нет ли какого-нибудь способа прибрать к рукам часть этого богатства, но, увидев, как к Эрику подскочила миниатюрная девушка с темными глазами, тут же забыл об этом. Язифь Миллазин была в невероятном наряде. Черное облегающее платье с длинным несимметричным подолом самым бесстыдным образом не предусматривало боковых частей. Передняя и задняя его части были скреплены пятисантиметровыми серебряными застежками от бедер до подмышек, явно демонстрируя отсутствие нижнего белья.
– Ты обо мне не забыл!
Эрик поцеловал ее:
– Как я мог? Как ты и сказала, я только что пришел. Пропустил что-нибудь интересное?
– Две с половиной драки, двоих швырнули в озеро поплавать, одно предложение руки и сердца, три расстроенные помолвки. То есть пока мы не слишком много успели.
– Что нам сделать, чтобы оживить вечеринку? – спросил Эрик. – Кстати, это Гарвин Янсма, мы с ним вместе защищаем свободу. Язифь Миллазин.
Язифь оценивающе посмотрела на высокого блондина:
– Ты один?
– Если не считать вот этого зануду, – Гарвин указал на Эрика. – Все время пытается воспитывать.
– Эрик, считай, что мой вечер ты уже оживил, – сказала Язифь своим гортанным шепотком. Она взяла Гарвина под руку: – Ты танцуешь?
– Как ангел, – заверил ее Гарвин.
– Что такое ангел?
Гарвин злодейски усмехнулся.
– Похоже, мы подойдем друг другу. – Он отвесил поклон Эрику: – Спасибо, что представил меня, дружище. Надеюсь, будем тут сталкиваться.
Он вывел Язифь в центр зала, и не успели они стать в танцевальную позицию, как два оркестра вразнобой и не по нотам заиграли что-то в невероятно рваном ритме.
– Ох, – разочарованно сказала Язифь. – Это же новый танец… Для тебя, может, и не новый. Его привезли с Центрума пару лет назад, и теперь это старые новости. Но я все равно не знаю, как его танцуют.
Гарвин подумал, не поделиться ли с Язифью глубоким и подробным знанием ночной жизни столицы Конфедерации, которое он приобрел за три недели чистки унитазов в казармах для рекрутов. Но решил, что незачем разбивать трепетные женские иллюзии. Он уже сообразил, что надо предложить принести ей выпивку, но в этот момент обнаружил в оркестровом шуме ритмический рисунок.
– Ерунда, – сказал он. – Это очень легкий танец. Я тебе покажу. – Он отвел ее в сторонку. – Ты быстро схватишь ощущение. Держись от меня на расстоянии, э-э, пяти-шести сантиметров. Одну руку подними и держи вот так. Я беру тебя за талию, и начали. Шаг в сторону, в сторону, назад, назад; в сторону, в сторону, и так далее. На каждый десятый такт или около того я слегка нажимаю тебе на талию, и ты поворачиваешься кругом… Да, вот так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97