Четыре офицера и столько же сержантов погибли сразу. Остальные отступили, перегруппировались, снова пошли в атаку. Однако и на этот раз 'раум отбросили их назад.
– Хорошо, – сказал коуд Уильямс. – Если они настроены сопротивляться… Милль Рао, пусть «ЖУКОВЫ» с воздуха сровняют их базу с землей.
– Сэр, если бы нам удалось захватить пленников, это дало бы…
– Альт Хедли, поищите их среди раненых, когда рассеется дым, – раздраженно ответил Уильямс. – Я не допущу, чтобы мои люди гибли зря. И мой вам совет – держите язык за зубами. Могли бы уже понять, что толку от пленных 'раум почти никакого.
Хедли открыл было рот, собираясь ответить, но потом одумался, развернулся и убрался из корабля Уильямса.
– Эй, Моника, – окликнул финф команды «Бета», – босс не «свистел». Это и в самом деле пещера.
– Пошли, – приказала Моника. – Двое добровольцев и я идем первыми. Остальным стрелять во все, что движется. – Она вошла в сильно задымленную пещеру, закашлялась и вернулась обратно. – У кого-нибудь есть фонарик?
Получив его, она натянула противогазовую маску и снова вошла внутрь пещеры. Отбрасываемый фонариком круг света заскользил по каменному полу, высветил с полдюжины трупов.
– Входите! – крикнула она. – Тут нет никого живого. Проклятье, все самое интересное опять досталось Кипчаку. – Она снова повела лучом фонарика по пещере, уже медленнее, и увидела груды бумаг, микрофиш и вдребезги разбитые компьютеры. – Но зато мы нашли полторы тонны всякого добра. Тоже неплохо.
Пять мусфийских кораблей приземлились рядом с «грирсоном» коуда Уильямса. Центральный отсек одного из них открылся, оттуда вылез Вленсинг и в сопровождении двух других мусфиев подошел к Уильямсу. Тот отсалютовал, в ответ Вленсинг поднял когтистую лапу.
– В конце концов, – безо всяких предисловий произнес он, – вы нанес-с-сли поражение этим недоразвитым с-с-существам. Может быть, вы будете не с-с-столь бес-с-спомощны, если когда-нибудь нам придетс-с-ся воевать друг с-с-с другом. – Коуд Уильямс не нашелся, что ответить. – Теперь вы с-с-сможете с-с-сами добить их?
– Надеюсь, – ответил Уильямс.
– Хорошо. Нельзя допус-с-скать, чтобы детеныши мешали взрос-с-слым заниматьс-с-ся с-с-своими делами.
Этой ночью уцелевшие 'раум нашли прибежище в одной из деревень. Крестьяне нервничали, но все же накормили их.
– Не волнуйтесь, – сказал им Джорд'н Брукс. – Мы уйдем через час.
За два дня они доберутся до Леггета и растворятся в Экмюле, гетто 'раум, чтобы продолжить борьбу, но уже другими методами.
Ньянгу Иоситаро, Петр Кипчак, Эрик Пенвит и остальные члены команды «Гамма» проспали весь этот ужасный день. Если им и снились резня и кровь, то никто не помнил своих снов, когда они пробудились уже в разгар следующего дня.
Глава 30
– Рассказать тебе, что у меня надето под костюмом? – прошептала Язифь.
– Не стоит, если не хочешь, чтобы я разбил твое ветровое стекло, – чуть охрипшим голосом ответил Гарвин.
– Мое ветровое стекло не хочет этого. Ладно, тогда сосредоточься на пейзаже. Еще минута… вот. Видишь? Это мой дом, там, внизу.
Гарвин с трудом оторвал от нее взгляд и перевел его вниз, на высокий контрфорс почти в самом центре Холмов, по всей видимости, полый внутри. Его фасад был усеян окнами и балконами.
– Где твои окна?
– Все они мои, дурачок. Все помещения связаны между собой, плюс те, которые полностью под… нет, не землей, а скалой. Но совсем моего среди них нет. Это все мое.
Она сбавила скорость, и корабль мягко пошел вниз. Они пролетели над заброшенным рудником, заросшим цветами и другими растениями всех оттенков радуги. В центре, рядом с фонтаном, стоял опрятный маленький домик из темного дерева.
– Раньше тут была каменоломня, – объяснила Язифь. – Одна из первых, принадлежавших моему пра-не-помню-какому деду. Здесь добывали камень наподобие гранита, с многоцветными прожилками, который был в большой чести у ранних рантье. Они использовали его для строительства своих особняков. Семья Миллазин всегда занималась горными разработками еще на Корвине VII, откуда мы родом.
Эта каменоломня сделала моего пра-пра-какого-то деда еще богаче, и он начал скупать огромные участки земли на С-Камбре. Но свой дом он построил тут, где все начиналось. Потом залежи гранита иссякли, и здесь была просто заброшенная каменоломня до тех пор, пока мать с отцом не поженились. Она была из рода Кемпер. Они заработали свои деньги на холдинговых компаниях, что позволяло матери думать, будто она в чем-то выше отца. По крайней мере, так я слышала, хотя сам папа никогда не говорил о ней ни одного худого слова. Она умерла около десяти лет назад.
– Сочувствую, – сказал Гарвин.
– Не стоит, – ответила Язифь. – Мне всегда казалось, что она не питает ко мне особой любви. Ну, я тоже была не подарочек и отвечала ей тем же. Как бы то ни было, ее больше нет, и теперь это не имеет значения. Когда они с отцом вернулись из свадебного путешествия, она увидела эту каменоломню и заявила, что хочет превратить ее в цветущий сад. И сделала это с помощью трехсот 'раум, которых папа нанял на полный рабочий день. На берегу озера она построила маленький домик – копию того, что на древней Земле называли чайным – и проводила здесь часть времени, которая оставалась от покупок и путешествий. Она много где побывала – к примеру, на Лариксе. Туда она летала очень часто. Не знаю, был ли у нее там любовник или в магазинах Ларикса безделушки лучше. Мне кажется, брак и семья для нее не имели большого значения. Когда она умерла, я попросила у папы этот домик, и он подарил его мне на шестнадцатилетие. И сад тоже. За ним ухаживают двадцать семь садовников… Что с тобой, Гарвин?
– Ничего, ничего. Просто у меня от всего этого ум за разум заходит. Значит, ты живешь здесь сама по себе? Неужели папочка не рассовал тут повсюду «жучков»? Или ему слуги капают?
– Насчет «жучков» мне ничего не известно, – ответила Язифь. – По-моему, они существуют только в романах.
– Я бы не поручился за это.
– Что касается слуг, то он, конечно, подкупает их, чтобы они ему «капали», как ты выразился. Но у меня есть свои собственные средства – я плачу им больше.
– У богатых все шиворот-навыворот, – пробормотал Гарвин. – М-м-м… Могу я высказать пожелание?
– Конечно.
– Сажай эту малышку, или, боюсь, мы снова врежемся в какой-нибудь сарай. Я испытываю настоятельное желание выбраться отсюда.
– Все, что пожелаешь, Гарвин. Абсолютно все.
– Дорогой, – сказала Язифь, – главный садовник непременно хотел увидеться со мной этим утром, а у меня, наверно, вся спина во мху и грязи, как и твои колени.
– Ты ведь сама решила показать мне сад вместо спальни.
– Но я не думала, что ты такой нетерпеливый.
– Ну, теперь ты знаешь, как обстоит дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Хорошо, – сказал коуд Уильямс. – Если они настроены сопротивляться… Милль Рао, пусть «ЖУКОВЫ» с воздуха сровняют их базу с землей.
– Сэр, если бы нам удалось захватить пленников, это дало бы…
– Альт Хедли, поищите их среди раненых, когда рассеется дым, – раздраженно ответил Уильямс. – Я не допущу, чтобы мои люди гибли зря. И мой вам совет – держите язык за зубами. Могли бы уже понять, что толку от пленных 'раум почти никакого.
Хедли открыл было рот, собираясь ответить, но потом одумался, развернулся и убрался из корабля Уильямса.
– Эй, Моника, – окликнул финф команды «Бета», – босс не «свистел». Это и в самом деле пещера.
– Пошли, – приказала Моника. – Двое добровольцев и я идем первыми. Остальным стрелять во все, что движется. – Она вошла в сильно задымленную пещеру, закашлялась и вернулась обратно. – У кого-нибудь есть фонарик?
Получив его, она натянула противогазовую маску и снова вошла внутрь пещеры. Отбрасываемый фонариком круг света заскользил по каменному полу, высветил с полдюжины трупов.
– Входите! – крикнула она. – Тут нет никого живого. Проклятье, все самое интересное опять досталось Кипчаку. – Она снова повела лучом фонарика по пещере, уже медленнее, и увидела груды бумаг, микрофиш и вдребезги разбитые компьютеры. – Но зато мы нашли полторы тонны всякого добра. Тоже неплохо.
Пять мусфийских кораблей приземлились рядом с «грирсоном» коуда Уильямса. Центральный отсек одного из них открылся, оттуда вылез Вленсинг и в сопровождении двух других мусфиев подошел к Уильямсу. Тот отсалютовал, в ответ Вленсинг поднял когтистую лапу.
– В конце концов, – безо всяких предисловий произнес он, – вы нанес-с-сли поражение этим недоразвитым с-с-существам. Может быть, вы будете не с-с-столь бес-с-спомощны, если когда-нибудь нам придетс-с-ся воевать друг с-с-с другом. – Коуд Уильямс не нашелся, что ответить. – Теперь вы с-с-сможете с-с-сами добить их?
– Надеюсь, – ответил Уильямс.
– Хорошо. Нельзя допус-с-скать, чтобы детеныши мешали взрос-с-слым заниматьс-с-ся с-с-своими делами.
Этой ночью уцелевшие 'раум нашли прибежище в одной из деревень. Крестьяне нервничали, но все же накормили их.
– Не волнуйтесь, – сказал им Джорд'н Брукс. – Мы уйдем через час.
За два дня они доберутся до Леггета и растворятся в Экмюле, гетто 'раум, чтобы продолжить борьбу, но уже другими методами.
Ньянгу Иоситаро, Петр Кипчак, Эрик Пенвит и остальные члены команды «Гамма» проспали весь этот ужасный день. Если им и снились резня и кровь, то никто не помнил своих снов, когда они пробудились уже в разгар следующего дня.
Глава 30
– Рассказать тебе, что у меня надето под костюмом? – прошептала Язифь.
– Не стоит, если не хочешь, чтобы я разбил твое ветровое стекло, – чуть охрипшим голосом ответил Гарвин.
– Мое ветровое стекло не хочет этого. Ладно, тогда сосредоточься на пейзаже. Еще минута… вот. Видишь? Это мой дом, там, внизу.
Гарвин с трудом оторвал от нее взгляд и перевел его вниз, на высокий контрфорс почти в самом центре Холмов, по всей видимости, полый внутри. Его фасад был усеян окнами и балконами.
– Где твои окна?
– Все они мои, дурачок. Все помещения связаны между собой, плюс те, которые полностью под… нет, не землей, а скалой. Но совсем моего среди них нет. Это все мое.
Она сбавила скорость, и корабль мягко пошел вниз. Они пролетели над заброшенным рудником, заросшим цветами и другими растениями всех оттенков радуги. В центре, рядом с фонтаном, стоял опрятный маленький домик из темного дерева.
– Раньше тут была каменоломня, – объяснила Язифь. – Одна из первых, принадлежавших моему пра-не-помню-какому деду. Здесь добывали камень наподобие гранита, с многоцветными прожилками, который был в большой чести у ранних рантье. Они использовали его для строительства своих особняков. Семья Миллазин всегда занималась горными разработками еще на Корвине VII, откуда мы родом.
Эта каменоломня сделала моего пра-пра-какого-то деда еще богаче, и он начал скупать огромные участки земли на С-Камбре. Но свой дом он построил тут, где все начиналось. Потом залежи гранита иссякли, и здесь была просто заброшенная каменоломня до тех пор, пока мать с отцом не поженились. Она была из рода Кемпер. Они заработали свои деньги на холдинговых компаниях, что позволяло матери думать, будто она в чем-то выше отца. По крайней мере, так я слышала, хотя сам папа никогда не говорил о ней ни одного худого слова. Она умерла около десяти лет назад.
– Сочувствую, – сказал Гарвин.
– Не стоит, – ответила Язифь. – Мне всегда казалось, что она не питает ко мне особой любви. Ну, я тоже была не подарочек и отвечала ей тем же. Как бы то ни было, ее больше нет, и теперь это не имеет значения. Когда они с отцом вернулись из свадебного путешествия, она увидела эту каменоломню и заявила, что хочет превратить ее в цветущий сад. И сделала это с помощью трехсот 'раум, которых папа нанял на полный рабочий день. На берегу озера она построила маленький домик – копию того, что на древней Земле называли чайным – и проводила здесь часть времени, которая оставалась от покупок и путешествий. Она много где побывала – к примеру, на Лариксе. Туда она летала очень часто. Не знаю, был ли у нее там любовник или в магазинах Ларикса безделушки лучше. Мне кажется, брак и семья для нее не имели большого значения. Когда она умерла, я попросила у папы этот домик, и он подарил его мне на шестнадцатилетие. И сад тоже. За ним ухаживают двадцать семь садовников… Что с тобой, Гарвин?
– Ничего, ничего. Просто у меня от всего этого ум за разум заходит. Значит, ты живешь здесь сама по себе? Неужели папочка не рассовал тут повсюду «жучков»? Или ему слуги капают?
– Насчет «жучков» мне ничего не известно, – ответила Язифь. – По-моему, они существуют только в романах.
– Я бы не поручился за это.
– Что касается слуг, то он, конечно, подкупает их, чтобы они ему «капали», как ты выразился. Но у меня есть свои собственные средства – я плачу им больше.
– У богатых все шиворот-навыворот, – пробормотал Гарвин. – М-м-м… Могу я высказать пожелание?
– Конечно.
– Сажай эту малышку, или, боюсь, мы снова врежемся в какой-нибудь сарай. Я испытываю настоятельное желание выбраться отсюда.
– Все, что пожелаешь, Гарвин. Абсолютно все.
– Дорогой, – сказала Язифь, – главный садовник непременно хотел увидеться со мной этим утром, а у меня, наверно, вся спина во мху и грязи, как и твои колени.
– Ты ведь сама решила показать мне сад вместо спальни.
– Но я не думала, что ты такой нетерпеливый.
– Ну, теперь ты знаешь, как обстоит дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97