— Так что же во мне такого, что побудило вас разыскивать меня здесь, в глубинах преисподней, молодой человек?
— Я ищу свой путь в новой Японии, путь канрёдо! — Нанги произнес это слово автоматически, почти не думая.
— В самом деле? — Голова Макиты приподнялась. Они снова начали ходить, и Макита спросил: — В каком министерстве вы работаете?
— В Министерстве торговли и промышленности, Макита-сан, в управлении полезных ископаемых.
— Гм... — Казалось, Макита утонул в мыслях, однако Нанги заметил, что это уже не тот шаркающий ногами старик, каким он был в начале их прогулки. — Я скажу вам, что я об этом думаю, Нанги-сан. Американцев сейчас интересуем не мы, не проигравшая войну держава — они больше всего боятся роста всемирной коммунистической угрозы. Когда главное командование союзников впервые открыло здесь тюрьму, они были непреклонны в одном: они заявили, что поскольку мы-де сами навлекли на себя наши экономические беды, то союзники, мол, не обязаны отвечать за это и не собираются ставить нас обратно на ноги.
Это весьма любопытно, Нанги-сан, потому что как только они обнаружили, что подобная политическая линия может привести к полному крушению нашей внешней торговли и вызвать здесь коммунистическую революцию, они сменили свой курс на сто восемьдесят градусов и стали настаивать на том, чтобы государство получило полный контроль над всеми экономическими мероприятиями.
Это хорошо для нас, кто идет по пути канрёдо. Но более того, они выдернули самый опасный шип на нашем пути — “дзайбацу”. Как вам известно, Нанги-сан, эти гигантские картели были нашими главными противниками перед войной и во время ее. Они похищали экономическую власть у нас, чиновников, при первом удобном случае. Однако этим самым они подготовили свою собственную погибель. Главное командование оккупационных войск справедливо решило, что за нашу военную экономику ответственность лежит на “дзайбацу”, и они были запрещены. Министерства теперь набрали силу, будто вступили на землю обетованную.
Сейчас Япония воспринимается как своего рода оплот Америки против будущего распространения коммунизма в этой части мира. До моего сведения дошло, что основной приоритет верховного командования союзников состоит в том, чтобы сделать нашу послевоенную экономику жизнеспособной! — Макита остановился и повернулся к Нанги. — А известно ли вам, молодой человек, как именно они предполагают сделать это?
— Боюсь, что нет!
— Внешняя торговля, разумеется. — Они снова начали прохаживаться взад-вперед под пристальными взглядами охранников. — В этих условиях мне кажется очевидным, что Министерство торговли и промышленности изжило себя.
Наступила пауза. Нанги показалось, что за пределами тюремных стен поднимается ветер. Солнце закрылось густой темно-серой тучей. Нанги сглотнул, сознавая, что барометр падает. Надвигалась гроза.
— Все в Министерстве торговли и промышленности расколоты на два лагеря, — сказал Нанги. — Одна половина верит в реконструкцию через производство и ориентацию на наращивание тяжелой промышленности. А другая половина выступает защитниками контроля над инфляцией и ориентации на легкую промышленность, что должно принести немедленные выгоды благодаря нашему огромному и дешевому рынку труда.
Макита засмеялся.
— И какой же стороны придерживаетесь вы, защитник канрёдо?
— По правде говоря, никакой.
— Вот как? — Макита остановился и всмотрелся в лицо Нанги, затемненное сумерками. — Объяснитесь, молодой человек.
Нанги собрался в комок. Это была одна из тех идей, которые он сформулировал, но не мог поделиться ими ни с кем в своем министерстве. И теперь он хотел посмотреть, была ли права оба-тяма, направляя его к Маките.
— Мне кажется, что мы должны посвятить себя расширению тяжелой промышленности, если бы только не высокая стоимость конечного продукта. Однако игнорировать валютную реформу было бы, по моему мнению, серьезной ошибкой. Если инфляции позволить расти бесконечно, то уже не будет иметь значения, какой вид промышленности мы начнем создавать. Все рухнет, как стены дома при землетрясении.
Макита стоял прямо, и у Нанги возникло впечатление, что тот смотрит на него так, словно видит впервые. В наступившем молчании можно было отчетливо различить грохотание грома, приглушенное высокими стенами. Однако стоило попасть сюда ветру, как гром начинал отдаваться неясными сдвоенными колебаниями, будто звучал храмовый гонг, обращающийся к богам с мольбами. Стало уже совсем темно, преждевременный вечер готовился перейти в раннюю ночь. Глаза Макиты неистово сверкали во мраке, подобно алмазам на дне колодца.
— Довольно интересная теория, Нанги-сан. Да. Но для того чтобы провести ее в жизнь, нам будет необходимо министерство, которое выходит за рамки Министерства торговли и промышленности, например, торговая палата или какое-нибудь другое из существующих сейчас. Вы согласны? — Нанги кивнул. — Нам понадобится большое министерство с более широкими полномочиями, основными функциями которого будут внешнеторговые операции! — Его голова развернулась, как у огромного хищника. — Вы понимаете это, Нанги-сан?
— Да, согласен!
— Почему?
— Все будет зависеть от американцев, — быстро проговорил Нанги. — Если у них возникла настоятельная потребность в том, чтобы мы снова превратились в жизнеспособную страну и защитили их фланг на Дальнем Востоке, нас должна будет вытянуть наверх их внешняя торговля. Ничто иное не сработает так быстро и так полно.
— Да, Нанги-сан. Именно американцев мы и должны сделать своими ближайшими, хотя и не подозревающими этого союзниками в этом рискованном начинании. Главное командование оккупационных сил поможет нам создать министерство, способное держать в руках меч самурая. С предоставлением нам подобного статуса мы сможем подчинить своей воле и правительство, и промышленность.
И тут хлынул проливной дождь, причем почти без ветра — из-за узости пространства. В считанные мгновения оба промокли насквозь, но никого из них, казалось, это не волновало. Макита придвинулся поближе к Нанги и сказал:
— Мы с вами из одной префектуры, Нанги-сан. Это все равно что кровные узы. И даже больше. Если уж я не смогу доверять вам, тогда я не смогу доверять никому, даже собственной жене. Вообразите, ее троюродная сестра вышла замуж за одного из моих главных противников не более чем пару недель назад! — Он был вне себя от злости. — Впрочем, довольно разговоров о семейной лояльности.
Дождь барабанил по гудрону, смачивая их носки, заливаясь в ботинки, хлюпающие при ходьбе.
— Итак, есть две неотложные проблемы. Одна состоит в том, что, находясь здесь, я недостаточно хорошо информирован.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181