Внезапно он почувствовал себя раскрепощенным. Решение было принято как бы помимо его воли.
— Я бы выбрал Ёитиро Макиту, — твердо сказал он.
На некоторое время в кабинете воцарилось молчание. Ода слегка постукивал донышком ложки по своим поджатым губам.
Наконец он сказал:
— Заместитель министра Симада никогда бы не поддержал подобного назначения.
— Но его и образование такого министерства не особенно обрадовало бы, — заметил Нанги.
— Это разные вещи, Нанги-сан. Симада и Макита — злейшие враги. Создание нового министерства — это одно, а водворение на ключевом посту Макиты — совершенно другое.
— Могу я поинтересоваться, сэр, а встретила бы кандидатура Макиты-сан ваше одобрение?
— Ну, это зависит от многих причин, Нанги-сан, как вы сами понимаете. Существуют вещи, которых нам всем хотелось бы, но которые мы иметь не можем. Человек должен научиться плыть вместе с течением так, чтобы его не утащило в море и он не пропал бы навсегда для земли.
Глядя на сгущающиеся за окном вечерние сумерки, Нанги подумал о своих папках с обвинительными свидетельствами, которые он накопил.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, сэр, но в канрёдо издавна практикуется постоянный процесс “пропалывания сорняков”.
— На более низких уровнях — да, — сказал Ода. — Уходящий в отставку заместитель министра выбирает себе замену, а все прочие служащие этого министерства — с одного с ним университетского курса — тоже подают в отставку, чтобы предоставить новичку чистое поле неоспоримой деятельности.
— И все-таки, — осторожно заметил Нанги, — в высших эшелонах власти также время от времени наблюдается мабики.
— О да! — сказал Ода. — Но там мы обычно говорим о каком-нибудь скандале довольно крупных масштабов. Я могу припомнить время, когда подобные вещи могли быть сфабрикованы... — Легкая улыбка тронула его лицо. — В те дни были мастера на такие вещи! — Он пожал плечами. — Но в настоящее время здесь эти оккупационные силы, которые, словно ястребы под солнцем, всегда сидят у нас на левом плече или парят в вышине и все высматривают, выглядывают... — Он потасовал какие-то бумаги. — Во всяком случае, все эти старые мастера ушли.
— Если я правильно понял вас, — сказал Нанги, и его пульс бешено помчался, когда он приблизился к самой сути дела, — вы сейчас говорите о скандале, сфабрикованном из ничего, из дыма и сосновых иголок.
— Вы выразились образно, Нанги-сан, но по существу верно.
— Значит, как я понимаю, — сказал Нанги, сдерживая внутреннюю дрожь, — оккупационные силы не будут чинить нам препятствий в раскрытии вполне реальных нарушений.
Где-то в смежном кабинете зазвонил телефон, и какое-то время из-за закрытой двери были слышны приглушенные голоса. Миндалевидные глаза министра Оды сверкали, словно темные самоцветы, за круглыми линзами его очков.
Тишина в этой комнате была столь осязаемой, что Нанги показалось, будто он завернут в одеяла. Теперь каждое движение, каждое слово, каждый взгляд становились ключом к исходу этой встречи.
— Скандал, как мне представляется, Нанги-сан, для разных людей может означать разное. Я считаю необходимым прийти к некоторому четкому определению этого... гм... понятия.
Нанги посмотрел прямо в глаза министру и сказал:
— Бесчестие для наших врагов.
Ода помедлил немного, потом нагнулся и достал початую бутылку янтарного напитка.
— Могу я предложить вам бренди?
Нанги кивнул в знак согласия, и, пока они оба пили, в комнате стояло молчание. За дверью в быстром стрекочущем ритме заработала пишущая машинка.
Ода осторожно поставил свою чашечку на стол.
— Мне кажется, Нанги-сан, — сказал он, — что Симада-сан поступил слишком уж великодушно, перемещая вас в мое ведомство.
— Возможно, что он был также глуп, — с нехарактерной для себя прямотой сказал Нанги.
Ода пожал плечами.
— Говорят, будто китаец не способен поверить, что иностранцы могут говорить на его языке. Когда такое имеет место, китаец этого просто не слышит. Заместитель министра Симада напоминает мне такого китайца! — Он снова наполнил бокалы. — У него, возможно, нет острой интуиции, но зато у него много друзей и союзников.
Нанги понял, на что косвенно намекает его министр.
— Ни у кого из них нет такой власти, чтобы спасти его от его собственных грубых промахов. Хироси Симада очень уж алчный бюрократ.
— Это не по-американски.
— О нет, — сказал Нанги, принимая правила игры. — Ни в коей степени.
— Отлично. Не исключено, что это поможет делу. — Торадзо Ода потер руки. — Что же касается... м-м-м... деловых аспектов, то я полагаю, что мы пришли к взаимному удовлетворительному соглашению.
— Извините меня, но я полагаю, что мы должны решить еще один вопрос.
Ода, уже готовившийся отпустить Нанги, остановился. Его лицо было спокойным.
— И что же это такое? Продолжайте, — спокойно сказал он.
— Со всем подобающим уважением к вам мое собственное положение не определено.
Ода засмеялся и сел обратно в кресло. Его огромный живот колыхался, будто в конвульсиях. У него за спиной начали нанизывать свои бусинки на оконное стекло первые порывы дождя. Фигуры спешащих далеко внизу пешеходов стали неясными.
— Молодой человек, теперь я могу не сомневаться, что получил о вас полное представление, — хихикнул он. — Я больше не буду вас недооценивать. Давайте подумаем... — Он постучал коротеньким и толстым указательным пальцем по своим поджатым губам. — Вы, несомненно, слишком умны, чтобы торчать здесь, в торговой палате. Вы станете моими глазами и ушами в этом новом министерстве. Макита-сан назначит вас начальником секретариата. Там вы будете “пропалывать” всех кандидатов в новое министерство, одобрив тех, кто лоялен к политике Макиты-сан... и к моей. Мало-помалу мы преобразим лицо всей бюрократии. Постепенно мы уберем с глаз долой тех, кто противостоит нам, тех, кто не понимает природы принципа “торговля превыше всего”. Это будет возрождение двухсотлетнего сёгуната династии Токугава!
Нанги увидел, как неистовый фанатичный огонь превратил холодные глаза министра в яркие огни маяка, и обнаружил, что ему интересно знать, чем же занимался этот Ода во время войны. “Мы с Макитой-сан должны относиться к нему осторожно”, — подумал он, поднимаясь и отдавая церемонный поклон.
— Благодарю вас.
Он повернулся, чтобы уйти, но голос Оды остановил его.
— Нанги-сан, вы были абсолютно правы относительно заместителя, министра Симады. Он дважды глупец. Во-первых, потому что не смог найти применение вашим замечательным мозгам. Во-вторых, потому что из всех своих людей шпионить за мной он прислал именно вас.
* * *
Министерство торговли и промышленности не исчезло, как предполагал Нанги, однако создание Министерства внешней торговли и промышленности прозвучало для него погребальным звоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181