Родственники невесты были польщены таким сватовством. Это она, мать невесты, курфюрстина бранденбургская Софья-Шарлотта, вместе с дочерью, тоже Софьей-Шарлоттой, во время прошлой поездки царя Петра за границу имели удовольствие принимать его у себя и вместе завтракать. Тогда, проводив царственного гостя, старшая Софья-Шарлотта высказала свое суждение о посетившем их русском царе.
– Этот государь одновременно и очень добрый и очень злой. Его характер соответствует характеру его страны. Если бы он получил лучшее воспитание, то был бы превосходным человеком потому, что у него много достоинств и в их числе много природного ума, но, к сожалению, он также имеет много недостатков.
Царевич Алексей произвел на старшую Софью-Шарлотту прекрасное впечатление без каких-либо оговорок. Младшая Софья-Шарлотта промолчала, что следовало расценить как полное согласие с оценкой, данной царевичу ее матерью.
К ним в загородный замок в подкрепление к графу Головкину прибыл еще один сват – князь Борис Куракин, чтобы лицезреть невесту, – кто знает, может, будущую русскую царицу.
Князь Куракин был человеком привередливым, видал немало наизнатнейших девиц, годных царевичу в супруги, а прелести Шарлотты были весьма сомнительны, потому, наверно, ее и прятали в саксонском захолустье. Малопривлекательная, рябоватая от перенесенной оспы, с длинной плоской талией, необыкновенно тихая, будто навсегда чем-то испуганная, она, по мнению Куракина, не подходила в подруги Алексею. Слабое создание, не способное ни защитить себя, ни даже понять, что может ожидать ее в этом замужестве, она смогла бы только чахнуть, страдать и умереть. Смуглая, в отца-южанина и полуитальянца, наследного герцога Луиджи, она несла на своем лице словно какую-то тень жизни, а не самую жизнь, веселящую глаз яркими красками. В печально-тусклых ее глазах запечатлелась обреченность. Ей бы в монастырь уйти и жить там, не зная и не видя никого.
Такое впечатление произвела она на свата князя Куракина, но он об этом промолчал. Ему поручено быть сватом, и он обязанность такую честно выполнит.
В Торгау под видом съезда гостей, происходили смотрины невесты и жениха. По предположению царевича Алексея, эти смотрины ни к чему его не обязывали. Ну посидит он за столом; ну потанцует – что из этого?
Придерживая Шарлотту во время танца за плоскую талию, Алексей вспомнил слышанный когда-то смешливый рассказ отца о том, как он, будучи в Саксонии и танцуя на одном балу, чувствовал рукой дамский корсет из китового уса и думал, что у немецких дам так выпирают очень жесткие их кости. Чтобы убедиться или разувериться в этом, Алексей прощупывал бока и талию едва не обомлевшей Шарлотты, мысленно сопоставляя ее с добротно сложенной Афросиньей, и сопоставление это было не в пользу иноземки.
В Торгау шли смотрины лютеранки, а в Вене против тех смотрин велись интриги. Его высочеству наследнику царя Петра срочно подыскивали католичку. Называли дочь принца лихтенштейнского, и сам римский папа сей альянс весьма поддерживал в надежде, что многие русские перейдут в католичество. Он даже прислал в Вену опытного кардинала, сумевшего расстроить не одну нежелательную свадьбу, как утверждали сведущие люди.
После Полтавской победы цесарскому венскому двору пришлось иными глазами смотреть на Россию. Что ж, если царское величество намеревается женить сына на иноземной принцессе, то было бы лучше всего ему породниться с цесарем, который с великой радостью выдаст сестру свою или дочь – кого из них русский царевич пожелает, – и брачный союз сей перейдет в союз России с Австрией против шведов, турок и других возможных неприятелей. У цесаря нет сына, и если царское величество решит для своего царевича взять в жены дочку цесаря, то наследником австрийского престола, а в будущем и самим цесарем станет царевич Алексей. Разве можно отказаться от такого предложения?
Но вместо ожидаемой радости – в Вене огорчились. Русский посланник Урбих сообщил, что царское величество на цесарской сестре или дочери женить сына не будет, а имеет виды на дочь герцога Вольфенбютельского. В Вене же стало известно еще и другое: польский король Август готов сватать за русского царевича любую европейскую принцессу, кроме австрийской, из опасения, чтобы у русского царя с австрийским цесарем не было родства и доброго союза, при котором королям и польскому и прусскому будет очень тесно между великими державами. Узнав об этом, цесарское их величество изволили изрядно рассердиться.
В Торгау предчувствовали это. Знали, что венский двор способен на всякие каверзы, хотя Шарлотта и была родной сестрой австрийской императрицы. Трудно было понять, когда и в каких случаях у императрицы пробуждались родственные чувства. В Торгау торопились скорее все решить из опасения лишиться такого редкостного жениха. Отблеск свадьбы озарит потускневший герб вольфенбютельских Вельфов, и он снова заблестит. Дед Шарлотты, старый герцог, потерял покой и сон. Его тугое ухо улавливало слухи о злокознях венских иезуитов, и он, герцог, готов был пожертвовать всем, что у него имелось, даже давно уже истощившейся своей казной, лишь бы заполучить вожделенную российскую корону для дорогой детки Шарлотты. Успеть бы только опередить всех претенденток, а то он чувствует себя одной ногой уже в могиле. Что надо цесаревичу Алексею, будущему государю необъятной России? Если нужно, старый герцог опустится перед ним на колени, протянет руку, как за подаянием, упрашивая, умоляя, чтобы цесаревич женился на Шарлотте.
Но сам царевич Алексей все еще не придавал значения ни явным смотринам, ни заочному сватовству, дорожа своей свободой холостяка. Чтобы оттянуть время от рокового решения, он упрашивал сватов графа Гаврилу Головкина и князя Бориса Куракина получить для него позволение отца посмотреть еще других принцесс, в тайной надежде, что представится возможность уехать в Москву, оставаясь неженатым, и тогда он уговорит отца разрешить взять жену из русских. Но воля Петра была непреклонна. Он настаивал, чтобы Алексей женился именно на иноземке и был оторван от своей прежней компании святош-бородачей. Хочет посмотреть еще других принцесс-невест – пускай посмотрит, но не затягивает смотрины надолго.
О если бы царевичу понравилась какая-нибудь эрцгерцогиня, то австрийский император, цесарь Римской империи, с великой радостью выдал бы любую за него, лишь бы была на то воля его родителя царя Петра.
Нет, в Вену он, царевич, не поедет. И чего же, собственно, смотреть еще, коли не миновать женитьбы? Что одна принцесса, что другая… Все равно иноземки. Пускай уж будет та, какую видел.
– Пускай, пускай, воистину пускай, мой голубок, – подхватывал его решение главный сват Гаврила Головкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241
– Этот государь одновременно и очень добрый и очень злой. Его характер соответствует характеру его страны. Если бы он получил лучшее воспитание, то был бы превосходным человеком потому, что у него много достоинств и в их числе много природного ума, но, к сожалению, он также имеет много недостатков.
Царевич Алексей произвел на старшую Софью-Шарлотту прекрасное впечатление без каких-либо оговорок. Младшая Софья-Шарлотта промолчала, что следовало расценить как полное согласие с оценкой, данной царевичу ее матерью.
К ним в загородный замок в подкрепление к графу Головкину прибыл еще один сват – князь Борис Куракин, чтобы лицезреть невесту, – кто знает, может, будущую русскую царицу.
Князь Куракин был человеком привередливым, видал немало наизнатнейших девиц, годных царевичу в супруги, а прелести Шарлотты были весьма сомнительны, потому, наверно, ее и прятали в саксонском захолустье. Малопривлекательная, рябоватая от перенесенной оспы, с длинной плоской талией, необыкновенно тихая, будто навсегда чем-то испуганная, она, по мнению Куракина, не подходила в подруги Алексею. Слабое создание, не способное ни защитить себя, ни даже понять, что может ожидать ее в этом замужестве, она смогла бы только чахнуть, страдать и умереть. Смуглая, в отца-южанина и полуитальянца, наследного герцога Луиджи, она несла на своем лице словно какую-то тень жизни, а не самую жизнь, веселящую глаз яркими красками. В печально-тусклых ее глазах запечатлелась обреченность. Ей бы в монастырь уйти и жить там, не зная и не видя никого.
Такое впечатление произвела она на свата князя Куракина, но он об этом промолчал. Ему поручено быть сватом, и он обязанность такую честно выполнит.
В Торгау под видом съезда гостей, происходили смотрины невесты и жениха. По предположению царевича Алексея, эти смотрины ни к чему его не обязывали. Ну посидит он за столом; ну потанцует – что из этого?
Придерживая Шарлотту во время танца за плоскую талию, Алексей вспомнил слышанный когда-то смешливый рассказ отца о том, как он, будучи в Саксонии и танцуя на одном балу, чувствовал рукой дамский корсет из китового уса и думал, что у немецких дам так выпирают очень жесткие их кости. Чтобы убедиться или разувериться в этом, Алексей прощупывал бока и талию едва не обомлевшей Шарлотты, мысленно сопоставляя ее с добротно сложенной Афросиньей, и сопоставление это было не в пользу иноземки.
В Торгау шли смотрины лютеранки, а в Вене против тех смотрин велись интриги. Его высочеству наследнику царя Петра срочно подыскивали католичку. Называли дочь принца лихтенштейнского, и сам римский папа сей альянс весьма поддерживал в надежде, что многие русские перейдут в католичество. Он даже прислал в Вену опытного кардинала, сумевшего расстроить не одну нежелательную свадьбу, как утверждали сведущие люди.
После Полтавской победы цесарскому венскому двору пришлось иными глазами смотреть на Россию. Что ж, если царское величество намеревается женить сына на иноземной принцессе, то было бы лучше всего ему породниться с цесарем, который с великой радостью выдаст сестру свою или дочь – кого из них русский царевич пожелает, – и брачный союз сей перейдет в союз России с Австрией против шведов, турок и других возможных неприятелей. У цесаря нет сына, и если царское величество решит для своего царевича взять в жены дочку цесаря, то наследником австрийского престола, а в будущем и самим цесарем станет царевич Алексей. Разве можно отказаться от такого предложения?
Но вместо ожидаемой радости – в Вене огорчились. Русский посланник Урбих сообщил, что царское величество на цесарской сестре или дочери женить сына не будет, а имеет виды на дочь герцога Вольфенбютельского. В Вене же стало известно еще и другое: польский король Август готов сватать за русского царевича любую европейскую принцессу, кроме австрийской, из опасения, чтобы у русского царя с австрийским цесарем не было родства и доброго союза, при котором королям и польскому и прусскому будет очень тесно между великими державами. Узнав об этом, цесарское их величество изволили изрядно рассердиться.
В Торгау предчувствовали это. Знали, что венский двор способен на всякие каверзы, хотя Шарлотта и была родной сестрой австрийской императрицы. Трудно было понять, когда и в каких случаях у императрицы пробуждались родственные чувства. В Торгау торопились скорее все решить из опасения лишиться такого редкостного жениха. Отблеск свадьбы озарит потускневший герб вольфенбютельских Вельфов, и он снова заблестит. Дед Шарлотты, старый герцог, потерял покой и сон. Его тугое ухо улавливало слухи о злокознях венских иезуитов, и он, герцог, готов был пожертвовать всем, что у него имелось, даже давно уже истощившейся своей казной, лишь бы заполучить вожделенную российскую корону для дорогой детки Шарлотты. Успеть бы только опередить всех претенденток, а то он чувствует себя одной ногой уже в могиле. Что надо цесаревичу Алексею, будущему государю необъятной России? Если нужно, старый герцог опустится перед ним на колени, протянет руку, как за подаянием, упрашивая, умоляя, чтобы цесаревич женился на Шарлотте.
Но сам царевич Алексей все еще не придавал значения ни явным смотринам, ни заочному сватовству, дорожа своей свободой холостяка. Чтобы оттянуть время от рокового решения, он упрашивал сватов графа Гаврилу Головкина и князя Бориса Куракина получить для него позволение отца посмотреть еще других принцесс, в тайной надежде, что представится возможность уехать в Москву, оставаясь неженатым, и тогда он уговорит отца разрешить взять жену из русских. Но воля Петра была непреклонна. Он настаивал, чтобы Алексей женился именно на иноземке и был оторван от своей прежней компании святош-бородачей. Хочет посмотреть еще других принцесс-невест – пускай посмотрит, но не затягивает смотрины надолго.
О если бы царевичу понравилась какая-нибудь эрцгерцогиня, то австрийский император, цесарь Римской империи, с великой радостью выдал бы любую за него, лишь бы была на то воля его родителя царя Петра.
Нет, в Вену он, царевич, не поедет. И чего же, собственно, смотреть еще, коли не миновать женитьбы? Что одна принцесса, что другая… Все равно иноземки. Пускай уж будет та, какую видел.
– Пускай, пускай, воистину пускай, мой голубок, – подхватывал его решение главный сват Гаврила Головкин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241