Герцог Александр редко заканчивал работу раньше первых рассветных часов.
- Только на время. Я сказал жене, что навещу ее нынешней ночью.
- О! - Недрак поймал холодный взгляд Александра и удержался от сочувственного кивка. - Передайте ее светлости, что я желаю ей здоровья.
- Это бесполезно. Она умирает. - Александр вытащил часы, взглянул на них и на ходу снова сунул в карман. - Но, конечно, я передам.
- Благодарю вас, ваша светлость, - проговорил Недрак и решил, что лучше всего придержать язык и помолчать.
Александр кивнул и не спеша вышел из комнаты. Недрак подождал, пока шаги Александра совсем стихнут, опустился в кресло и с облегчением обмахнулся рукой.
- Я восхищаюсь этим человеком, - произнес он, глядя в свой магический кристалл, - как восхищался его отцом. Великий герцог - умный и способный человек. - Недрак устало выдохнул. - Но он пугает меня до смерти.
- К нам прибыл принц-регент! - задыхаясь, проговорила леди Траск и прижала ладони к горящим щекам.
Уже два дня ей было известно, что должен приехать принц-регент, но леди Траск пользовалась любым поводом, чтобы воздеть вверх руки и с отчаянием воскликнуть, что принц-регент ни за что не сочтет ее дом достойным своей особы и что они не сумеют все подготовить в срок.
Все это время Пенелопа поддерживала свою мать и, словно во сне, боролась с воцарившимся в доме хаосом. С той ночи, когда Деймиен явился к ней в комнату, она его почти не видела, и сам он старался не оставаться с девушкой наедине.
Сначала Пенелопа рассудила, что он ведет себя мудро, ведь она была готова сорвать с себя ночную рубашку и на коленях умолять его лечь с нею прямо на ковре в ее девичьей спальне. Но прошли часы, а потом и дни, и она стала тосковать о нем с отчаянной силой. Вспоминала, как лежали его ладони у нее на груди, как умело ласкали ее его пальцы. Снова и снова она во сне и наяву переживала эти незнакомые ощущения.
Ее тела касался мужчина, ее, Пенелопу, называли красавицей!
Один поцелуй не может навредить, думала она. Или одно прикосновение его рук. Или хотя бы мгновение наедине, когда их взгляды могли бы встретиться, а сами они - просто поговорить!
Однако Деймиен, целиком отдавшийся подготовке к предстоящему празднеству, проводил время с Сашей или со своим камердинером Петри. Часто ходил в деревню, прихватив с собой одного или двух громил-телохранителей.
Майкл все-таки решил остаться. Он сказал Пенелопе, что не хочет покидать ее и ее мать, пока все не будет закончено. Он начал больше доверять Деймиену, но по-прежнему оставался настороже.
- Деймиен - парень привлекательный, - говорил Майкл Пенелопе. - И если принц Уэльский поручится за него, я поверю. Но твоя мать слишком взволнована от мысли о близости особы королевской крови.
- Прошу вас, поймите, - уговаривала его Пенелопа. - Она так гордилась, что была женой баронета и поэтому могла бывать на всех лучших балах и раутах в Лондоне. И очень расстроилась, когда все деньги достались моему кузену, и мы больше не смогли жить в городе.
- Пенелопа! - Майкл положил девушке на плечо руку, глядя на нее спокойными добрыми глазами. - Я все понимаю. Но возможно, твоя мать не может простить мне, что я не могу дать ей того, что давал муж.
- Она так сильно вас любит! Пожалуйста, дайте ей шанс.
Майкл обещал, но как-то уклончиво. Пенелопу это очень встревожило - как будто мало у нее было причин для тревоги. Ее мать иногда обращалась с Майклом не так, как следовало бы, но если он действительно ее бросит, ее сердце будет по-настоящему разбито. В таком случае Пенелопа едва ли сможет уехать с Деймиеном и оставить ее совсем одну.
Тогда Деймиен ускачет прочь в поисках еще одной принцессы.
Мысль о том, что Деймиен возьмет за руку другую женщину, заглянет ей в глаза и станет говорить, что пророчество заставило его полюбить ее, приводило Пенелопу в бешенство. Такого она допустить не могла. Но перспектива покинуть дом ради далекой страны, о которой она почти ничего не знала, ужасала девушку почти с такою же силой.
Ведь Деймиен жил не в соседней стране и даже не в Нидерландах. Его королевство находилось на другом конце земли, в краю высоких гор, холодных зим и диких волков.
Однажды за ужином Пенелопа спросила, как долго будет длиться путешествие в Нвенгарию. Саша ответил в тот же миг:
- О, это длинная и трудная дорога со многими препятствиями и опасностями на каждом повороте. - При этих словах его глаза загадочно блеснули.
Деймиен взглядом приказал ему замолчать, но не возразил ни слова.
Пенелопа понимала, что не будь она так влюблена в Деймиена, ее выбор был бы вполне ясен. Голос здравого смысла в ее душе настойчиво требовал, чтобы она отказала Деймиену, осталась дома, ухаживала за матерью, постаралась бы примирить леди Траск и Майкла, чтобы они смогли наконец составить счастливую супружескую пару. Остаться здесь падчерицей Майкла и сводной сестрой Меган. Так будет лучше для всех.
Но каждый раз, когда Пенелопа представляла, как Деймиен навсегда уносится на своем коне прочь, сердце ее сжималось от тоски. Потерять Деймиена будет куда больнее, чем разорвать те злополучные помолвки. Теперешние ее чувства даже не с чем сравнить.
Пенелопе пришло в голову, что Рубен и Магнус оказались такими ужасными, возможно, лишь потому, что ей было суждено бросить их.
Она так и эдак повертела в голове эту мысль, но все же от нее отказалась. Она становится совсем как Саша.
В среду после приезда Деймиена Саша собрал всех в большой гостиной, чтобы провести ритуал передачи Пенелопе кольца леди Траск. Саша желал, чтобы леди Траск и Пенелопа произнесли нужные фразы на нвенгарском.
- О Боже! - восклицала леди Траск с широко распахнутыми глазами. - Я ни за что не смогу! - Видит Бог, даже мой учитель французского выходил из себя, потому что я называла королеву Англии шлюхой. Кажется, это означает «шлюха». Господи, а я-то думала, что использую ласковое слово.
Меган прижала ладонь к губам, на ее глазах показалась влага. Пенелопа смущенно отвела взгляд.
- Видите? - вопрошала леди Траск. - Я могу ляпнуть что-нибудь не то.
- Пусть она говорит по-английски, - вмешался Деймиен. Его собственный нвенгарский акцент усилился от нетерпения. - Ведь ваша мать, когда передавала вам кольцо, говорила по-английски?
- По-английски, - подтвердила леди Траск.
- А пророчество продолжает действовать. Саша, не заставляй их говорить по-нвенгарски, это невозможно.
Саша открыл было рот, чтобы возразить, но взглянул на Деймиена и снова закрыл его. Пенелопа поняла, что Саша отлично знает, до какой степени он может давить на принца.
И вот, стоя в лучах закатного солнца у выходящего в сад греческого окна, Пенелопа получила от своей матери древнее серебряное кольцо.
- Я вручаю тебе это кольцо по собственной доброй воле, - проговорила леди Траск, - чтобы ты хранила и берегла его, пока предназначение его не потребует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
- Только на время. Я сказал жене, что навещу ее нынешней ночью.
- О! - Недрак поймал холодный взгляд Александра и удержался от сочувственного кивка. - Передайте ее светлости, что я желаю ей здоровья.
- Это бесполезно. Она умирает. - Александр вытащил часы, взглянул на них и на ходу снова сунул в карман. - Но, конечно, я передам.
- Благодарю вас, ваша светлость, - проговорил Недрак и решил, что лучше всего придержать язык и помолчать.
Александр кивнул и не спеша вышел из комнаты. Недрак подождал, пока шаги Александра совсем стихнут, опустился в кресло и с облегчением обмахнулся рукой.
- Я восхищаюсь этим человеком, - произнес он, глядя в свой магический кристалл, - как восхищался его отцом. Великий герцог - умный и способный человек. - Недрак устало выдохнул. - Но он пугает меня до смерти.
- К нам прибыл принц-регент! - задыхаясь, проговорила леди Траск и прижала ладони к горящим щекам.
Уже два дня ей было известно, что должен приехать принц-регент, но леди Траск пользовалась любым поводом, чтобы воздеть вверх руки и с отчаянием воскликнуть, что принц-регент ни за что не сочтет ее дом достойным своей особы и что они не сумеют все подготовить в срок.
Все это время Пенелопа поддерживала свою мать и, словно во сне, боролась с воцарившимся в доме хаосом. С той ночи, когда Деймиен явился к ней в комнату, она его почти не видела, и сам он старался не оставаться с девушкой наедине.
Сначала Пенелопа рассудила, что он ведет себя мудро, ведь она была готова сорвать с себя ночную рубашку и на коленях умолять его лечь с нею прямо на ковре в ее девичьей спальне. Но прошли часы, а потом и дни, и она стала тосковать о нем с отчаянной силой. Вспоминала, как лежали его ладони у нее на груди, как умело ласкали ее его пальцы. Снова и снова она во сне и наяву переживала эти незнакомые ощущения.
Ее тела касался мужчина, ее, Пенелопу, называли красавицей!
Один поцелуй не может навредить, думала она. Или одно прикосновение его рук. Или хотя бы мгновение наедине, когда их взгляды могли бы встретиться, а сами они - просто поговорить!
Однако Деймиен, целиком отдавшийся подготовке к предстоящему празднеству, проводил время с Сашей или со своим камердинером Петри. Часто ходил в деревню, прихватив с собой одного или двух громил-телохранителей.
Майкл все-таки решил остаться. Он сказал Пенелопе, что не хочет покидать ее и ее мать, пока все не будет закончено. Он начал больше доверять Деймиену, но по-прежнему оставался настороже.
- Деймиен - парень привлекательный, - говорил Майкл Пенелопе. - И если принц Уэльский поручится за него, я поверю. Но твоя мать слишком взволнована от мысли о близости особы королевской крови.
- Прошу вас, поймите, - уговаривала его Пенелопа. - Она так гордилась, что была женой баронета и поэтому могла бывать на всех лучших балах и раутах в Лондоне. И очень расстроилась, когда все деньги достались моему кузену, и мы больше не смогли жить в городе.
- Пенелопа! - Майкл положил девушке на плечо руку, глядя на нее спокойными добрыми глазами. - Я все понимаю. Но возможно, твоя мать не может простить мне, что я не могу дать ей того, что давал муж.
- Она так сильно вас любит! Пожалуйста, дайте ей шанс.
Майкл обещал, но как-то уклончиво. Пенелопу это очень встревожило - как будто мало у нее было причин для тревоги. Ее мать иногда обращалась с Майклом не так, как следовало бы, но если он действительно ее бросит, ее сердце будет по-настоящему разбито. В таком случае Пенелопа едва ли сможет уехать с Деймиеном и оставить ее совсем одну.
Тогда Деймиен ускачет прочь в поисках еще одной принцессы.
Мысль о том, что Деймиен возьмет за руку другую женщину, заглянет ей в глаза и станет говорить, что пророчество заставило его полюбить ее, приводило Пенелопу в бешенство. Такого она допустить не могла. Но перспектива покинуть дом ради далекой страны, о которой она почти ничего не знала, ужасала девушку почти с такою же силой.
Ведь Деймиен жил не в соседней стране и даже не в Нидерландах. Его королевство находилось на другом конце земли, в краю высоких гор, холодных зим и диких волков.
Однажды за ужином Пенелопа спросила, как долго будет длиться путешествие в Нвенгарию. Саша ответил в тот же миг:
- О, это длинная и трудная дорога со многими препятствиями и опасностями на каждом повороте. - При этих словах его глаза загадочно блеснули.
Деймиен взглядом приказал ему замолчать, но не возразил ни слова.
Пенелопа понимала, что не будь она так влюблена в Деймиена, ее выбор был бы вполне ясен. Голос здравого смысла в ее душе настойчиво требовал, чтобы она отказала Деймиену, осталась дома, ухаживала за матерью, постаралась бы примирить леди Траск и Майкла, чтобы они смогли наконец составить счастливую супружескую пару. Остаться здесь падчерицей Майкла и сводной сестрой Меган. Так будет лучше для всех.
Но каждый раз, когда Пенелопа представляла, как Деймиен навсегда уносится на своем коне прочь, сердце ее сжималось от тоски. Потерять Деймиена будет куда больнее, чем разорвать те злополучные помолвки. Теперешние ее чувства даже не с чем сравнить.
Пенелопе пришло в голову, что Рубен и Магнус оказались такими ужасными, возможно, лишь потому, что ей было суждено бросить их.
Она так и эдак повертела в голове эту мысль, но все же от нее отказалась. Она становится совсем как Саша.
В среду после приезда Деймиена Саша собрал всех в большой гостиной, чтобы провести ритуал передачи Пенелопе кольца леди Траск. Саша желал, чтобы леди Траск и Пенелопа произнесли нужные фразы на нвенгарском.
- О Боже! - восклицала леди Траск с широко распахнутыми глазами. - Я ни за что не смогу! - Видит Бог, даже мой учитель французского выходил из себя, потому что я называла королеву Англии шлюхой. Кажется, это означает «шлюха». Господи, а я-то думала, что использую ласковое слово.
Меган прижала ладонь к губам, на ее глазах показалась влага. Пенелопа смущенно отвела взгляд.
- Видите? - вопрошала леди Траск. - Я могу ляпнуть что-нибудь не то.
- Пусть она говорит по-английски, - вмешался Деймиен. Его собственный нвенгарский акцент усилился от нетерпения. - Ведь ваша мать, когда передавала вам кольцо, говорила по-английски?
- По-английски, - подтвердила леди Траск.
- А пророчество продолжает действовать. Саша, не заставляй их говорить по-нвенгарски, это невозможно.
Саша открыл было рот, чтобы возразить, но взглянул на Деймиена и снова закрыл его. Пенелопа поняла, что Саша отлично знает, до какой степени он может давить на принца.
И вот, стоя в лучах закатного солнца у выходящего в сад греческого окна, Пенелопа получила от своей матери древнее серебряное кольцо.
- Я вручаю тебе это кольцо по собственной доброй воле, - проговорила леди Траск, - чтобы ты хранила и берегла его, пока предназначение его не потребует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77