Вокруг Салли снова сомкнулась тишина, еще более тяжелая и плотная, чем прежде. Ей стало трудно дышать, словно легкие прекратили работать, словно воздух был слишком густым, чтобы вдыхать его. Салли приписала это разыгравшемуся воображению, напряженным нервам.
Она на миг закрыла глаза, потом открыла. Кабинет по-прежнему казался темным. Может, даже темнее прежнего.
Казалось, высокие стены со стеллажами, содержащими многие сотни книг, медленно наклонялись к центру комнаты, И было удивительно, что все эти книги - в том числе и толстые, тяжелые тома - не соскальзывают с полок и не рушатся на нее. В то же время потолок, и без того высокий, начал медленно подниматься все выше и выше, отчего этот колодец, эта яма, эта ловушка стала еще глубже.
Салли закрыла глаза. Ей не хотелось верить, что ее старые мучители прячутся где-то поблизости. Она не желала допустить мысль, что попалась в эту западню и ей неоткуда ждать спасения, не на что надеяться и остается лишь ждать, когда защелкают невидимые челюсти.
Но как Салли ни старалась, она не могла отделаться от этого ощущения… ощущения некоего присутствия. Нет, то не стены и не стеллажи смыкались вокруг нее. То была лишь иллюзия, порожденная всепоглощающим ужасом, поднимающимся из недр ее души. Но что-то еще медленно втекало в комнату, некое олицетворение зла из детских ночных кошмаров: мерно, неумолимо, медленно приближающееся воплощение ужаса, этот призрак, это чудовище, этот незримый, ненасытный, непобедимый враг, от которого она не может спастись, как бы быстро ни бежала. Он был где-то здесь, прятался за книгами, возможно, извиваясь, выползал из-за них и пристально смотрел на нее, наблюдал за ней, сжавшейся в кресле, трясущейся и покрытой холодным потом.
Ладони Салли оставляли мокрые пятна на подлокотниках кресла. По телу бегали мурашки.
Ей нужно выбраться отсюда. Она совершила ошибку, она шагнула в смертельно опасную западню. В этой комнате жило зло, готовое раздавить, уничтожить се.
Она увидела его! Из груди Салли вырвался непроизвольный вскрик. С книжной полки за столом, прямо напротив ее кресла, на нее смотрели две пары злобных желтых глаз. Салли в ужасе зажмурилась. Потом собралась с духом и открыла глаза. Они по-прежнему смотрели на нее, не мигая. Но… нет. То были не глаза. Салли медленно выдохнула и изо всех сил постаралась привести в порядок мысли и чувства. Она умышленно посмотрела на них - пристально, даже вызывающе.
Это были четыре золотых символа, вытесненных на корешках четырех томов в затейливо украшенных переплетах. Они по-прежнему как будто глядели на нее. Салли попыталась обуздать разыгравшееся воображение. Она не должна терять чувства реальности.
Салли подалась вперед. Это были лица. Жуткие треугольные лица, которые пристально смотрели и злобно скалились на нее. Маленькие химеры. Бездонные пустые глаза, практически просто черные впадины. Обнаженные клыки. Высокие блестящие лбы.
Сердце ее бешено заколотилось. Открыв рот, Салли ошеломленно уставилась на лица. Дрожащими, непослушными пальцами она вытащила из-под блузки цепочку, поднесла к глазам два кольца, а потом перевела взгляд на лица, изображенные на корешках четырех томов.
Они были одинаковые.
28
Возвратившись в кабинет, Линч обратил внимание на измученный вид и заметную бледность посетительницы.
- Вы себя хорошо чувствуете? - спросил он. Салли слабо улыбнулась.
- О, честно говоря, у меня легкая форма гриппа или что-то вроде.
- Искренне сочувствую. Тогда давайте постараемся провести интервью по возможности быстро.
Салли не имела сил приступать к интервью, но отступать было поздно. Она достала ручку и приготовилась записывать.
Линч заговорил, не дожидаясь вопросов.
- Как вам известно, Оуэн Беннет был в нашем университете профессором права и замечательным другом для всех нас. Дерзновенный новатор, глубоко интеллигентный человек. Трогательное похвальное слово Оуэну Беннету продолжалось несколько минут. Салли все записывала с предельным старанием, отчаянно надеясь улучить удобный момент, чтобы просто закончить встречу, поблагодарить профессора Линча и убраться отсюда.
Профессор Линч сидел в своем кресле, чуть повернувшись в сторону от Салли и, глядя на книжные полки, говорил плавными гладкими фразами, сцепив на животе руки и крутя большими пальцами. Потом, практически без всякой паузы, но с неожиданными зловещими нотками в голосе он продолжил рассказ, повернувшись к Салли;
- И именно в том году Оуэн, завершив предварительную разработку структуры Совета юрисконсультов и отдав управление им в надежные руки, совершил другой, еще более смелый шаг, а именно: вступил в консультативный совет нового передового института - экспериментального центра образования «Омега», расположенного в Фэйрвуде, штат Массачусетс.
Салли записала это. Она заметила, что профессор перестал следить за тем, как она записывает.
- Для некоторых этот поступок явился полной неожиданностью. «Чем могло заинтересовать вас подобное место?» - спрашивали они. Для специалиста такого уровня, как Оэун, работа в консультативном совете какого-то неизвестного института, занимающегося метафизическими проблемами, казалась шагом вниз.
Но они не знали Оуэна так хорошо, как знали его близкие друзья. Они отдавали себе отчет в том, что Оуэн - великий знаток политики силы, он понимал, что власть есть товар, который можно выгодно обменивать на милости вышестоящих лиц и еще большую власть, взятка, которую можно всучить нужным людям, чтобы выполнить известные планы, и даже некий рычаг, посредством которого можно направлять волю и действия подчиненных или недругов в профессиональной сфере. Оуэн уже был радушно принят в обществе законотворцев и судей, администраторов и политиков, всех нужных людей, имеющих возможность вызывать нужные события в нужных местах по заказу любого человека, который обладает достаточным влиянием, служащим предметом торговли и обмена.
Видите ли, вся деятельность центра «Омега» направлена на то, чтобы ускорить и облегчить наступление перемен в нашем обществе. Человек есть то, что он думает. Измените образ его мыслей - и вы измените человека. Измените образ мыслей общества - и вы измените общество. Центр «Омега» ставит своей целью изменить образ мыслей нашего общества и тем самым изменить все общество, начиная с наиболее восприимчивых и пластичных его представителей - то есть детей.
Такого рода перспектива, мисс Фримэн, неминуемо должна была привлечь Оуэна, как мед привлекает пчелу. Если институт, подобный центру «Омега», действительно сможет участвовать в управлении будущим обществом, значит самое выгодное - войти в число людей, которые руководят самим центром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133