А теперь, когда то, чего я хотел, казалось бы, достигнуто, пришло понимание, что я могу сделать это только ценой счастья другого, ни в чем не повинного человека.
– Вы считаете, – сказала она, – что я буду несчастлива, став вашей женой?
– А как может быть иначе? – произнес он, не открывая глаз. – Мы знакомы три или четыре дня. Это слишком короткий срок. Я хочу жениться на вас только из меркантильных соображений. Вы мне нравитесь, хотя я пришел к этому выводу только сегодня вечером. Я не люблю вас. Как я могу? Я не знаю вас и давно не питаю иллюзий относительно романтической любви. И вы не знаете меня. Вы жили размеренной приличной жизнью в кругу любящей семьи. Вы всегда пользовались уважением. Возможно, вы все еще любите мужчину, который обидел вас. Выйдя за меня, вы ступите на зыбкую почву, да еще в компании с отверженным.
Он был прав во всем, за исключением Криспина. Более чем прав. Маргарет не знала, почему для него так важно сохранить Вудбайн-Парк, ведь в конечном итоге поместье перейдет к нему вместе с гораздо большим. А пока он молод, полон сил и наверняка в состоянии заработать на приличную жизнь. Но каковы бы ни были причины, – возможно, долгое изгнание, – Вудбайн был важен. И еще Маргарет чувствовала, что если она скажет сейчас «нет», он откажется от борьбы за поместье. Если совесть не позволяет ему жениться на ней исключительно ради собственного удобства, тогда он не сможет жениться ни на ком другом.
Приятно было обнаружить, что в конечном итоге он оказался щепетильным человеком. Пожалуй, даже чересчур. Пять лет назад он поставил весь свой мир против того, что считал правильным.
– Я выйду за вас, если вы все еще хотите жениться, – сказала она. – Но при одном условии: вы не должны считать, будто обязаны жениться на мне только потому, что сделали мне предложение, которое я приняла. Если вы хотите жениться, я выйду за вас. Я готова рискнуть, пусть даже от этого зависит мое будущее.
Он открыл глаза и, не поворачивая головы, посмотрел на нее. В темноте его глаза казались очень черными, а черты лица еще более суровыми и резкими, чем обычно. Несколько дней назад она, возможно, испугалась бы.
– Я хочу жениться на вас, – сказал он.
. – Я прошу только об одном, – отозвалась Маргарет, – хотя и понимаю, что это огромное одолжение. Позвольте мне рассказать то, что вы сообщили мне сегодня вечером, моей семье – Стивену, Ванессе с Эллиотом и Кэтрин с Джаспером. Я готова поручиться собственной жизнью за их сдержанность и честь. Никто из них не скажет ни слова без вашего разрешения. Но мне невыносима мысль, что они останутся в убеждении, что я вышла замуж за бессовестного негодяя. Я не вынесу их недоумения и жалости. И мне невыносимо сознавать, что они будут презирать и избегать вас всю оставшуюся жизнь.
Он вздохнул.
– Вряд ли они изменят свое мнение обо мне, Мэгги, – сказал он. – Морленд, во всяком случае, не изменит. И Мертон. Ваши сестры, возможно, тоже.
– Изменят, – возразила она. – Обязательно изменят.
Он поднял руку и провел костяшками пальцев по ее щеке.
– Наверное, это чудесно, – заметил он, – сохранить такую веру в человеческую природу.
Она прижалась щекой к его руке.
– Для меня потерять веру в собственную семью, – сказала она, – равносильно смерти.
Он склонил голову и поцеловал ее. Его губы были теплыми, мягкими и влажными, они скользили по ее тубам, усиливая нажим, пока одна его рука обвила ее плечи, а другая крепче обхватила талию.
О, как ей нравятся поцелуи, подумала она, когда он оторвался от ее губ и поднял голову.
– Значит, вы хотите выйти за меня замуж, Мэгги? – поинтересовался он. – И делить со мной супружеское ложе?
Он ждет ответа, поняла Маргарет, радуясь, что в темноте не видно, как вспыхнули ее щеки.
– Да, – сказала она, и томительное ощущение внизу живота подтвердило, что она не лжет. Вряд ли она любила его больше, чем он ее, но… она хотела выйти за него замуж. Она находила его странно привлекательным и хотела делить с ним супружеское ложе.
Сформулировав это признание в уме, Маргарет почувствовала себя шокирующее порочной. Но в этом нет ничего плохого. Ведь она будет его женой.
– Поцелуйте меня, – сказал он.
– Я только что это проделала, – промолвила она.
– Ничего подобного, – возразил он. – Вы всего лишь позволили мне целовать вас, как и вчера в парке. Мне не нужна пассивная, покорная женщина. Таких слишком много на свете, вынужденных покоряться потребностям мужей. Моя жена не будет одной из них. Если вы хотите выйти за меня замуж, если вы хотите разделить со мной постель в свадебную ночь и все последующие, когда нам захочется заняться любовью, поцелуйте меня сейчас так, чтобы у меня не осталось сомнений.
Он явно не шутил и не поддразнивал ее. Его лицо и голос свидетельствовали о том, что он абсолютно серьезен. Точно так же, как не шутил на балу у леди Тинделл, когда предложил ей выйти за него замуж через несколько минут после столкновения с ней.
Выходит, он не из тех, кто воспринимает поцелуи как должное.
– Поцелуйте меня, – мягко произнес он.
– Мы на улице, – напомнила она.
– И все в округе либо спят, либо все еще развлекаются, – сказал он. – Ни в одном окне нет света. А если где-нибудь за занавеской притаился любопытный бездельник, он ничего не увидит. Мы почти невидимы в тени этого дерева. Мэгги, вы либо трусишка, либо вам не хочется целовать меня. Если верно последнее, значит, вы не хотите спать со мной и, следовательно, не хотите выходить за меня замуж.
Маргарет рассмеялась.
– Что вас так рассмешило? – поинтересовался он.
Она схватила его за предплечья, подалась вперед и крепко прижалась губами к его губам, остро ощущая твердость его бедер и широкой груди, тепло его дыхания и привкус вина на его губах.
Его губы оставались неподвижными, и спустя несколько мгновений она отстранилась, обескураженная.
– О Боже, – сказала она. – Полагаю, вы демонстрируете мне, как я целовала вас. Извините. Просто я…
Его губы снова накрыли ее губы, и она осознанно прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы чуть ниже шелкового цилиндра, слегка откинув голову, приоткрыв рот и касаясь его губ кончиком языка. Его объятия стали крепче, он втянул ее язык в свой рот и обхватил ее ягодицы ладонями, приподняв ее и прижав к себе.
Он был явно готов к большему. О Боже…
Маргарет решительно отстранилась.
– Испугались? – вкрадчиво шепнул он.
– Да, – призналась она. – А также вспомнила, что мы находимся на улице, даже если мы невидимы для любопытных бездельников.
– Голос разума, – заметил он, расправив одежду и отойдя от дерева. – Но не надо бояться, Мэгги. Мы можем пожениться по самым неподходящим причинам – хотя я уже не знаю, какие причины являются подходящими для брака, – но у нас есть шанс получать удовольствие от этого союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– Вы считаете, – сказала она, – что я буду несчастлива, став вашей женой?
– А как может быть иначе? – произнес он, не открывая глаз. – Мы знакомы три или четыре дня. Это слишком короткий срок. Я хочу жениться на вас только из меркантильных соображений. Вы мне нравитесь, хотя я пришел к этому выводу только сегодня вечером. Я не люблю вас. Как я могу? Я не знаю вас и давно не питаю иллюзий относительно романтической любви. И вы не знаете меня. Вы жили размеренной приличной жизнью в кругу любящей семьи. Вы всегда пользовались уважением. Возможно, вы все еще любите мужчину, который обидел вас. Выйдя за меня, вы ступите на зыбкую почву, да еще в компании с отверженным.
Он был прав во всем, за исключением Криспина. Более чем прав. Маргарет не знала, почему для него так важно сохранить Вудбайн-Парк, ведь в конечном итоге поместье перейдет к нему вместе с гораздо большим. А пока он молод, полон сил и наверняка в состоянии заработать на приличную жизнь. Но каковы бы ни были причины, – возможно, долгое изгнание, – Вудбайн был важен. И еще Маргарет чувствовала, что если она скажет сейчас «нет», он откажется от борьбы за поместье. Если совесть не позволяет ему жениться на ней исключительно ради собственного удобства, тогда он не сможет жениться ни на ком другом.
Приятно было обнаружить, что в конечном итоге он оказался щепетильным человеком. Пожалуй, даже чересчур. Пять лет назад он поставил весь свой мир против того, что считал правильным.
– Я выйду за вас, если вы все еще хотите жениться, – сказала она. – Но при одном условии: вы не должны считать, будто обязаны жениться на мне только потому, что сделали мне предложение, которое я приняла. Если вы хотите жениться, я выйду за вас. Я готова рискнуть, пусть даже от этого зависит мое будущее.
Он открыл глаза и, не поворачивая головы, посмотрел на нее. В темноте его глаза казались очень черными, а черты лица еще более суровыми и резкими, чем обычно. Несколько дней назад она, возможно, испугалась бы.
– Я хочу жениться на вас, – сказал он.
. – Я прошу только об одном, – отозвалась Маргарет, – хотя и понимаю, что это огромное одолжение. Позвольте мне рассказать то, что вы сообщили мне сегодня вечером, моей семье – Стивену, Ванессе с Эллиотом и Кэтрин с Джаспером. Я готова поручиться собственной жизнью за их сдержанность и честь. Никто из них не скажет ни слова без вашего разрешения. Но мне невыносима мысль, что они останутся в убеждении, что я вышла замуж за бессовестного негодяя. Я не вынесу их недоумения и жалости. И мне невыносимо сознавать, что они будут презирать и избегать вас всю оставшуюся жизнь.
Он вздохнул.
– Вряд ли они изменят свое мнение обо мне, Мэгги, – сказал он. – Морленд, во всяком случае, не изменит. И Мертон. Ваши сестры, возможно, тоже.
– Изменят, – возразила она. – Обязательно изменят.
Он поднял руку и провел костяшками пальцев по ее щеке.
– Наверное, это чудесно, – заметил он, – сохранить такую веру в человеческую природу.
Она прижалась щекой к его руке.
– Для меня потерять веру в собственную семью, – сказала она, – равносильно смерти.
Он склонил голову и поцеловал ее. Его губы были теплыми, мягкими и влажными, они скользили по ее тубам, усиливая нажим, пока одна его рука обвила ее плечи, а другая крепче обхватила талию.
О, как ей нравятся поцелуи, подумала она, когда он оторвался от ее губ и поднял голову.
– Значит, вы хотите выйти за меня замуж, Мэгги? – поинтересовался он. – И делить со мной супружеское ложе?
Он ждет ответа, поняла Маргарет, радуясь, что в темноте не видно, как вспыхнули ее щеки.
– Да, – сказала она, и томительное ощущение внизу живота подтвердило, что она не лжет. Вряд ли она любила его больше, чем он ее, но… она хотела выйти за него замуж. Она находила его странно привлекательным и хотела делить с ним супружеское ложе.
Сформулировав это признание в уме, Маргарет почувствовала себя шокирующее порочной. Но в этом нет ничего плохого. Ведь она будет его женой.
– Поцелуйте меня, – сказал он.
– Я только что это проделала, – промолвила она.
– Ничего подобного, – возразил он. – Вы всего лишь позволили мне целовать вас, как и вчера в парке. Мне не нужна пассивная, покорная женщина. Таких слишком много на свете, вынужденных покоряться потребностям мужей. Моя жена не будет одной из них. Если вы хотите выйти за меня замуж, если вы хотите разделить со мной постель в свадебную ночь и все последующие, когда нам захочется заняться любовью, поцелуйте меня сейчас так, чтобы у меня не осталось сомнений.
Он явно не шутил и не поддразнивал ее. Его лицо и голос свидетельствовали о том, что он абсолютно серьезен. Точно так же, как не шутил на балу у леди Тинделл, когда предложил ей выйти за него замуж через несколько минут после столкновения с ней.
Выходит, он не из тех, кто воспринимает поцелуи как должное.
– Поцелуйте меня, – мягко произнес он.
– Мы на улице, – напомнила она.
– И все в округе либо спят, либо все еще развлекаются, – сказал он. – Ни в одном окне нет света. А если где-нибудь за занавеской притаился любопытный бездельник, он ничего не увидит. Мы почти невидимы в тени этого дерева. Мэгги, вы либо трусишка, либо вам не хочется целовать меня. Если верно последнее, значит, вы не хотите спать со мной и, следовательно, не хотите выходить за меня замуж.
Маргарет рассмеялась.
– Что вас так рассмешило? – поинтересовался он.
Она схватила его за предплечья, подалась вперед и крепко прижалась губами к его губам, остро ощущая твердость его бедер и широкой груди, тепло его дыхания и привкус вина на его губах.
Его губы оставались неподвижными, и спустя несколько мгновений она отстранилась, обескураженная.
– О Боже, – сказала она. – Полагаю, вы демонстрируете мне, как я целовала вас. Извините. Просто я…
Его губы снова накрыли ее губы, и она осознанно прижалась к нему, запустив пальцы в его волосы чуть ниже шелкового цилиндра, слегка откинув голову, приоткрыв рот и касаясь его губ кончиком языка. Его объятия стали крепче, он втянул ее язык в свой рот и обхватил ее ягодицы ладонями, приподняв ее и прижав к себе.
Он был явно готов к большему. О Боже…
Маргарет решительно отстранилась.
– Испугались? – вкрадчиво шепнул он.
– Да, – призналась она. – А также вспомнила, что мы находимся на улице, даже если мы невидимы для любопытных бездельников.
– Голос разума, – заметил он, расправив одежду и отойдя от дерева. – Но не надо бояться, Мэгги. Мы можем пожениться по самым неподходящим причинам – хотя я уже не знаю, какие причины являются подходящими для брака, – но у нас есть шанс получать удовольствие от этого союза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81