Благодаря этому мне удавалось также получать всякие материалы и составить себе собственное мнение, чтобы действительно компетентно информировать Гитлера и действовать в соответствии с намерениями руководства люфтваффе.
Ешоннек в ответ на мои вопросы информировал меня о планировании и ходе создания бомбардировщиков. Желание Гитлера строить скоростной бомбардировщик не было новым. Такое требование выдвигал еще Вефер, первый начальник генерального штаба люфтваффе. Военно-воздушные силы имели свои предприятия, в частности фирму «Юнкерс» в Дессау, которая получила соответствующий заказ на конструирование двухмоторного самолета. Его вооружение и оснащение подлежало существенному ограничению ради скорости, значительно превышающей скорость истребителей. Этот самолет, «Ю-88», во время испытательных полетов уже показывал 500-километровую скорость. На мою реплику, а может ли он достигнуть границы 600 км в час, Ешоннек ответил: только что поставленный рекорд скорости стал возможен лишь при «причесанном», то есть форсированном, моторе. Серийную же модель придется использовать с имеющимися в настоящее время моторами и полным оснащением, то есть со всем необходимым вооружением и радиоаппаратурой, а потому летать она сможет со скоростью не более 500 км в час. Такова же, насколько нам известно, и примерная скорость ожидаемых новых английских самолетов. Впрочем, дальнейший план выпуска «Ю-88» предусматривает установку на нем более сильных моторов, но они, как и для «Ме-109», начнут поступать не ранее чем через год. Ешоннек считал, что в виде «Ю-88» люфтваффе получит идеальный бомбардировщик.
Мы говорили и о задачах авиации оперативного назначения, а также о потребности в дальних бомбардировщиках. Здесь тоже надо сконструировать вариант «Ю-88». Начатое еще при Вефере, согласно его стратегической концепции, конструирование четырехмоторных бомбардировщиков Геринг приказал приостановить. Первые машины, «Ю-89» Юнкерса и «До-19» Дорнье, уже год назад свое отлетали и превратились теперь в груду ржавого металла или использовались по другому назначению. «Ю-89» вскоре поднялся в воздух в форме «Ю-90» у компании «Люфтганза». Геринг принял это решение в пользу «Ю-88» также и ввиду напряженного положения с сырьем. Вместо одного четырехмоторного самолета можно было выпустить два двухмоторных с дополнительным эффектом: Геринг рассчитывал на более высокую производительность.
На мой вопрос, по чьему предложению или совету и когда именно Геринг принял это решение, Ешоннек ответить не смог. Наверно, это произошло тогда, когда сам Ешоннек еще командовал эскадрой в Грайфевальде. В остальном же он был убежден, что с проектом выпуска четырехмоторного бомбардировщика «Ме-264» в Аугсбурге ничего не выйдет.
Итак, тогда было принято роковое решение: люфтваффе четырехмоторного бомбардировщика не получит.
Завершение года
Последние недели 1937 г. и первые дни 1938 г. прошли, как мне помнится, без особенных событий.
Однажды во второй половине дня Гитлер поехал на чай к госпоже фон Дирксен – вдове посла{79}, салон которой еще с 1933 г. являлся местом встреч фюрера с консервативными слоями общества.
Фрау фон Дирксен ожидала приезда Гитлера и пригласила 8-10 гостей. Из них я запомнил, в частности, Августа Вильгельма, принца Прусского{80}. Прежде хозяйка дома устраивала свои приемы в отеле «Кайзерхоф», чтобы быть как можно ближе к тогдашней штаб-квартире Гитлера и находиться в курсе дел нацистского движения. Став сторонницей фюрера и его политического движения, она вела в консервативных кругах прогитлеровскую пропаганду. Гитлер пользовался, причем с некоторым успехом, такими встречами для знакомства с этими кругами, чтобы воздействовать на них и привлечь на свою сторону.
Мне было любопытно встретиться с моими «товарищами по сословию», но я, пожалуй, ожидал гораздо большего. Гости на меня никакого особенного внимания не обратили. Гитлер держался умело, но все же скованно и часа через полтора уехал обратно в Имперскую канцелярию. Для меня не явилось неожиданностью услышать от него, что в салоне Дирксен он больше бывать не будет. Собравшиеся там гости – только просто любопытствующие, которые разглядывают его, словно «диковинного зверя», и в сущности никогда не понимали. Да и мне, посчитал он, не может быть по себе в этом кругу монархистов. В тот день Гитлер последний раз встретился с принцем Августом Вильгельмом.
Нет сомнения, что за этим приемом у фрау фон Дирксен скрывалось стремление к восстановлению монархии. И она, и принц Август Вильгельм придерживались взгляда, что влияние на ход событий нельзя приобрести, стоя в стороне от них, а чтобы достигнуть своей цели, надо искать контакта там, где сосредоточена тогдашняя власть. Но Гитлер к тому времени уже полностью отказался от идеи восстановления монархии. Реплика Геббельса той зимой подтвердила это. В узком кругу в Имперской канцелярии министр похвалялся, что он – тот самый человек, который отвратил Гитлера от намерения вернуться к монархии. При этом его просто распирало от гордости, и он тыкал указательным пальцем в свою грудь.
Декабрь проходил в квартире фюрера под знаком подготовки к Рождеству. Адъютанты Гитлера составляли список тех, кто получит от него подарок. Круг этих лиц был довольно широк. Начинался он с жен имперских министров и высших функционеров партии, а кончался домашним персоналом фюрера. Наряду с отдельными лицами Гитлер раздавал подарки и формированиям вермахта, полиции и СС, охранникам Имперской канцелярии и его резиденции на Оберзальцберге.
Гитлеровский домоправитель Каннеберг получил поручение закупить подарки. Эти подарки были разложены на длинных столах в Большом обеденном зале, и Гитлер сам определял, что и кому дарить. Его личный адъютант Шауб помогал ему и в эти дни держался с весьма загадочной миной на лице. За несколько дней до праздника моей жене был вручен пакет с дюжиной кофейных чашечек из майсенского фарфора, а я получил золотые карманные часы, на крышке которых были выгравированы мои имя и фамилия и дата: «Рождество 1937 г.»
Однажды в декабре нас, военных адъютантов, ждал и другой сюрприз. Хоссбах поведал мне и Путткамеру, что Гитлер распорядился выдать нам из своего представительского фонда, возглавляемого д-ром Ламмерсом, по 100 марок каждому в качестве пособия. Хоссбах добавил, что сам он принимает подарочные деньги от Гитлера вопреки своим убеждениям. Я же думал иначе. Мне вовсе не претило получить деньги, ибо я считал, что это моей независимости никак не затрагивает, особенно в финансовой области. К тому же мое жалование капитана гораздо меньше, чем полковника Хоссбаха. Да и в представительских целях мы при нашем служебном положении должны были сильно тратиться на свой гардероб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187