С годами я пришел к странному заключению, что, когда откровение допускается к творчеству, оно меняет знак полярности такового, постепенно его опошляет. Меня всегда поражали «Beatles», когда я их увидел (по телевизору или по видео, это не важно) – они были абсолютно бесстрастны. Любую песню, которую они пели, они не перегружали эмоциями. И когда ты слушаешь, то эти эмоции возникают у тебя. И для меня это ключ. Поэтому мне вообще нравится английская поп-музыка, она холодная и точная. Там, где есть элементы театра, есть холодная рассудочная актёрская игра, а не откровение, которое есть в музыке «соул».
Недаром этот музыкальный стиль возник у черных от переживания коллективного экстаза. И вообще это у черных, они другие люди. Тот же самый Джими Хендрикс был мулат и в нем равное количество черной и белой крови. Чрезвычайно интересно смотреть на его выступление на «Вудстоке».
Он совершенно отстранен от происходящего, и при этом включен контроль. Он внимательно следит за своей собственной игрой, и вместе с нами наблюдает, куда она его уводит. И только, когда он действительно достигает определенного эмоционального состояния, то включается та самая черная «душа». Это можно продолжить, но мы ушли в сторону.
Вечерами, во время записи музыки к фильму, гостеприимный Сашка устраивал вечеринки и кормил всю ораву. Во время одной из них Сашкина подруга Лена Курляндцева пришла с двенадцатилетней дочерью Лёлей, которая подпала под Борино обаяние и через несколько дней убежала от родителей в Ленинград. Она намеревалась жить самостоятельно и посвятить себя служению «Аквариуму». Она заявилась ко мне, ища покровительства и защиты от родителей. Это было страшновато. Я позвонил её родителям, и нам насилу удалось вернуть её домой. Но она не оставила своего увлечения и впоследствии написала книгу, приурочив её к двадцатилетию группы. И по сей день эта книга является единственной летописью истории этой группы.
Премьера фильма «Асса» в Москве проходила помпезно в ДК МЭЛЗ и явилась образчиком безвкусицы. Играли все группы, участвовавшие в фильме, и «Наутилус Помпилиус». Безусловно в то время они были интереснее всех, по крайней мере уже потому, что они только что мелькнули в столице и были свежее. «Аквариум» же выступал слабее всех. И все это было замешано в такой компот, что трудно было разобрать, зачем все это? Я же задавался вопросом, зачем все это нужно мне? Всех остальных это похоже устраивало. Меня же давно выбило из этого русла. Но, когда я давал слабину и меня прибивало, я мог какое-то время играть на автопилоте, пока меня не начинало тошнить.
Как-то Сережа Курехин в своем интервью газете «Комсомольская правда» сказал, что дескать, пора бы комсомольской организации обратить внимание на деятельность таких групп, как «Аквариум», или что-то в таком роде. Это звучало, как провокация и открытое объявление войны. В это время что-то произошло в их взаимоотношениях с Бобом, и он пошел в атаку. Многие же люди по-прежнему всерьёз относились к тому, что пишут в газетах. И вот мы с ним неожиданно встретились у Сашки Липницкого. Боба не было, он остановился в каком-то другом месте, и все чуть ли не бойкотировали Курехина. Мы же стали с ним говорить за жизнь, и он уверил меня в том, что «Аквариум» его любимая группа, и что он сделал это шаг, пытаясь вернуть Боба к жизни. Пытаясь поймать его на слове, я пригласил его на наш концерт в Театре Табакова. Он заверил меня в том, что именно для этого он и приехал в Москву. Я думал, что он по-прежнему гонит, но вечером я с удивлением обнаружил его сидящим в первом ряду. Я был приятно удивлен, и концерт был на удивление хорошим. Прощаясь он взял с меня слово, что я непременно приму участие в следующей «Поп-механике». И, пожалуй, впервые за долгие годы нашего знакомства, мне показалось, что мы поняли друг друга. На следующий день мы играли на ВДНХ, прямо на улице на помосте, при небольшом скоплении народу. Концерт был расслабленным и тоже неплохим. Потом мы сыграли концерт еще где-то и Сашка Липницкий пригласил нас сыграть в парке Горького (парке), где должны были играть «Звуки Му», «Бригада С» и еще кто-то. Мы приехали поздно, времени на настройку не было, и мы должны были настраиваться прямо при всем честном народе. Славка, сидя за пультом, долго не мог найти канал, в который была «воткнута» виолончель. Я сидел один на сцене перед десятью тысячами терпеливо ожидающих людей, которые одобрительно кричали: «Давай!».
Было забавно. Когда же мы наконец её нашли, группа вышла на сцену, и Боб запел. Нам нужно было играть минут 15–20, и он выбрал песни, в которых виолончель не предусмотрена. То есть её просто нет, как класса. Это было нелепо до восторга. Он пел с закрытыми глазами и так упивался собой, что не заметил, что оказывается рядом с ним могут быть какие-то люди, а один из них почему-то сидит с виолончелью. Я честно молча отсидел на сцене пятнадцать минут и, когда началась песня «Камни в холодной воде», заиграл от винта, поперек гармонии и ритма. Виолончель звучала, как вертолет, перекрывая всех остальных, но меня понесло, и я играл нескончаемое атональное соло на протяжении всей песни. Может быть это было мое лучшее соло, но Боб, по-моему, и этого не заметил.
Следующим шагом было участие в фильме Алексея Учителя «Рок». У «Аквариума» не было выбора, события развивались таким образом, что мы не могли избежать ни одной сколько-нибудь заметной тусовки. И естественно, что наше участие в фильме подразумевалось само собой. Фильм может быть и неплохой, мне сейчас трудно судить, поскольку я видел его всего один раз и уже забыл. Но меня совершенно не устраивало то, что называлось презентацией. То есть, Алексей Учитель вместе с кем-нибудь из артистов, чаще всего с Бобом, катались по всем Домам культуры и рассказывали как снимался фильм, после чего Боб пел несколько песен. Я не против того, что деньги можно зарабатывать, но уж больно это было похоже на историю с Осетинским. Во всем этом была какая-то подстава, а публика ломилась, как на рок-концерт.
Виталий Калманов куда-то исчез, и Файнштейн пытался снова взять в руки бразды правления, но их перехватил Андрей Белле – художник, который учился вместе с Дебижевым, Тихомировым и еще кем-то из Митьков.
Он был удивительно предприимчивый человек. Какое-то время еще продолжался период двоевластия, когда в группе было два директора, но постепенно Белле взял верх. Как бы там ни было, оба директора были абсолютно беспринципными, когда речь заходила о концертах, решающим фактором всегда был размер гонорара, да и сама группа была абсолютно готова к тому, чтобы продаться с потрохами. Но шоу-бизнес тогда еще не сформировался, и она так не дождалась своего Айзеншпица-Алибасова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103