Ведь охранникам, похоже, до лампочки, когда вы болтаете между собой.
- Тебе еще не устраивали перекрестного допроса. Но если они заметят,
что мы слишком много с тобой разговариваем, то постараются вытянуть из тебя
все, что мы сказали, и будут особенно интересоваться, не хочет ли
кто-нибудь устроить побег.
Лиминг сразу же ухватился за милое ему слово.
- Да ведь побег - как раз то, ради чего стоит жить. Если кто-то хочет
попытаться, я, быть может, смогу помочь. Я опытный космолетчик, а это
что-то да значит!
Но собеседник сразу же охладил его пыл.
- Ничего не выйдет.
- Но почему?
- Мы в этой каталажке уже давно и усвоили многое из того, чему тебе
еще только предстоит научиться.
- Например?
- Мы заплатили тяжелую цену за то, чтобы узнать - попытка побега
проваливается, когда о ней знают слишком многие. Какая-нибудь подсадная
утка обязательно выдаст. Или найдется самовлюбленный болван, который все
испортит, начав в неподходящий момент.
- Но ведь я-то не подсадная утка и не болван? Я не такой кретин, чтобы
самому отрезать себе путь к свободе.
- Так-то оно так, - согласился ригелианин. - Да только заключение
диктует свои, особые условия. Вот одно твердое правило, которое мы здесь
ввели: план побега - исключительная собственность тех, кто его задумал, и
только они могут осуществить попытку, используя свой метод. Больше никому
об этом не сообщают. И никто ничего не знает, пока не начнется заваруха.
Секретность - это тот защитный экран, который потенциальные беглецы должны
поддерживать изо всех сил. И они ни на миг не позволят ни единой душе
заглянуть в него, даже землянину, даже опытному космолетчику.
- Значит, я сам по себе?
Боюсь, что так. Ты в любом случае сам по себе. Мы спим в общих
бараках, по пятьдесят человек в каждом. А ты один в своей камере. Ты ничем
не сможешь нам помочь.
Что ж, тогда я распрекрасно помогу себе сам! - сердито бросил Лиминг.
На этот раз первым ушел он.
Он томился в неволе уже тринадцать недель, когда учитель преподнес ему
неожиданный сюрприз, можно сказать, фейерверк. Заканчивая урок, который
отличался от других разве что особой тупостью Лиминга, учитель нахмурился и
слегка подался вперед.
- Вам, вероятно, нравится рядиться в одежды идиота. Что же, по-вашему,
я тоже идиот? Как бы не так! Меня не проведешь - вы усвоили гораздо больше,
чем прикидываетесь. Через семь дней я доложу коменданту, что вы готовы к
экзамену.
- Повторите, пожалуйста, - попросил Лиминг, изобразив на лице
растерянность.
- Через семь дней вас будет допрашивать комендант.
- Меня уже допрашивал майор Клавиз.
- Это было на словах. А теперь Клавиз мертв и у нас нет никаких
записей ваших показаний.
Дверь за ним захлопнулась. Принесли кашу и желтушный шматок какой-то
жесткой дряни. Похоже, местный провиантский отдел прямо-таки одержим идеей
доказать, что крысиные ляжки - вполне съедобная пища. Подошло время
прогулки.
- Мне сказали, что через неделю меня пропустят через мясорубку.
Не бойся, - успокоил его ригелианин. - Им ведь прикончить тебя - раз
плюнуть. Их удерживает только одно.
- Что же именно?
- У союзников пленных тоже хватает.
- Да, но ведь чего не знаешь, того не жалеешь.
- Всем зангам придется крепко пожалеть, если перед победителями
откроется перспектива - обменять живехоньких пленников на сгнившие трупы.
Вот тут ты прав, - согласился Лиминг. - Для такого случая было бы
неплохо заиметь девять футов веревки и услужливо помахивать ею перед носом
у коменданта.
- Было бы неплохо заиметь большую бутылку витков и пышную самочку, и
чтобы она гладила меня по голове, - вздохнул ригелианин.
- После двух лет полуголодного существования тебя еще не оставляют
такие мысли? Хотел бы я увидеть тебя в лучшей форме.
Это так, мечты, - ответил ригелианин. Люблю помечтать о несбыточном...
Снова раздался свисток. Миновали часы напряженных дневных занятий.
Снова миска эрзац-каши. Потом темнота и горстка звездочек, заглядывающих в
зарешеченное оконце под самым потолком. Кажется, время остановилось - как
будто и его обнесли высокой стеной.
Лиминг неподвижно лежал на скамье, а в голове роились бесконечные
мысли. Ведь не может быть такого места, из которого нельзя выбраться.
Немного силы и смекалки, времени и терпения - и выход обязательно найдется.
Те бедолаги, которых застрелили при попытке к бегству, выбрали не то время
и не то место, либо то время, да не то место, либо то место, но не то
время. Или пренебрегли силой, положившись на смекалку - обычная ошибочка
перестраховщиков. Или пренебрегли смекалкой, положившись на мускулы -
ошибка беспечных.
Закрыв глаза, Лиминг тщательно взвесил ситуацию. Он в камере с
каменными стенами, твердыми как гранит, и толщина их - никак не меньше
четырех футов. Единственные отверстия - узкий проем, закрытый пятью
толстыми стальными прутьями, да бронированная дверь, у которой постоянно
несут караул охранники.
Что до него самого, то у него нет ни ножовки, ни отмычки, никаких
инструментов - ничего, кроме затрапезной одежонки, в которой он тут
загорает. Если разобрать скамейку на части, да еще умудриться сделать это
неслышно, он станет обладателем нескольких деревяшек, дюжины шестидюймовых
гвоздей и пары стальных болтов. Ничего из этого хлама не сгодится на то,
чтобы открыть дверь или перепилить оконную решетку. А больше под рукой
ничего нет.
Снаружи тянется ярко освещенная полоса шириной пятьдесят ярдов,
которую нужно пересечь, чтобы обрести путь к свободе. Потом - гладкая стена
в сорок футов высотой, где даже не за что уцепиться. Наверху - скат,
слишком крутой, чтобы удержаться на ногах, пока перебираешься через
сигнальную проволоку. А коснись ее или попробуй перерезать - тут же завоет
сирена.
Эта высоченная стена окружает всю тюрьму. В плане она восьмиугольная и
на каждом углу - по сторожевой вышке с часовыми, прожекторами и пулеметами.
Чтобы выбраться, нужно, не задев проволоку, перелезть через стену, залитую
светом прожекторов, под самым носом у часовых, а у них ведь руки так и
чешутся тебя ухлопать. Но и это еще не все. За стеной - ярко освещенная
полоса земли, которую тоже придется преодолеть. Даже если какой-нибудь
смельчак перемахнет через стену, его тут же изрешетят, как только он
попытается метнуться в спасительную темноту.
Да, во всем чувствуется рука профессионала, который знает, как держать
птичек в клетке. Убежать через эту стену практически невозможно. Разве что
кто-то выберется из своей камеры или барака, имея при себе веревку да еще
бесстрашного сообщника, который прорвется в щитовую и в нужную минуту
вырубит электричество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44