Что это были за молодцы! И среди них два самых могучих отчаянно-храбрых льва – во время минуты затишья я подслушала имена их – то были: матрос Егор Бондарь и боцманмат Никита Шкляренко!..
Докатилась зеленая волна до берега, разлилась кружевом по желтому горячему песку и вздохнула в последний раз:
– Где-то теперь они?
Эх, зеленая кружевная океанская волна! Не знаешь ты, матушка, какие на свете чудеса бывают…
Хочешь, расскажу?
Вот лягу грудью на песок у самого того места, где ты, обессиленная зноем, растекаешься томным ленивым веером у самых моих губ и поведаю тебе окончание этой чудесной, диковинной, по-русскому, сказки.
* * *
Шли однажды по Невскому два декольтированных матроса в лаковых туфлях – Никита Шкляренко и Егор Бондарь… Беседовали о своих неоматросских делах.
– Говорят, что теперь самое модное – какой-то файф-о-клок чертячий. А где его купить и на кое место нацепить – так никто и не знает.
И наткнулись они в этот момент на группу людей, окруживших кого-то.
– А ну расступись, шпана, – гордо сказал Егор Бондарь. – У чем тут дело?
– Мальчишка с голоду на мостовой помирает, вот тебе и дело.
Бондарь притих немного.
– Чего ж это он! Неужто есть так-таки совсем и нечего?
– Кому как, – ответил из группы едкий голос. – Которые с брошками на грудях, с лаком на лапах – те едят первый сорт. А настоящий народ шибко мрет.
– А что ж я, по-твоему, не настоящий народ? – обиделся Бондарь.
– Ты? Да ты бы в зеркало на себя поглядел. – Шкляренко обернулся на друга, поглядел на него новыми, свежими глазами и вдруг шумно расхохотался: – А ведь и верно – чучело с огорода.
– А ты себя-то видел?
Потом Шкляренко сделался серьезен.
– Скидывай брошку; отдай мальчишке! Скидывай усе. Айда на корабль – рожи мыть. Я им, сволочам, покажу ихний коммунизм! До чего довели, а? Простите, православные, а мы это усе по-новому справим!
И два друга, порывистые, темпераментные во всем – и в боях с матросами угольщика и в обсуждении диадем и файф-о-клоков – помчались, как вихрь.
* * *
Балтийский лед скован на диво. Крепок. Ему не трудно и целый полк выдержать.
А тут всего два человека.
Лежат на бескрайном ледяном поле.
Раскинулись они по-богатырски: руки, ноги в стороны, головы закинуты.
И оба голые до пояса. Это уж такой обычай матросский: при такой драке, которая должна быть последней, и голландку и тельник сбрасывают… Потом все равно не надо, а драться куда способней.
Лежат неразлучные благоприятели.
И у Никиты Шкляренко уже не румяна на щеке, а что-то потемнее и погуще.
И Бондарь украшен рубиновым знаком в том самом месте на груди, где раньше сверкала брошка.
Расплатились честно морячки и за румяна, и за брошки.
Поработали – отдыхают. Такой крепкий сон, что хоть сто склянок бей над ухом, и ухом не повернут. Потому стоят уже на другой вахте…
* * *
Волна выслушала, вздохнула и, пересчитав камушки, как старуха – четки, когда молится за близких покойников, откатилась, удовлетворенная, в океан.
Пантеон советов молодым людям
От автора
Молодые люди! Я вижу – некому о вас позаботиться по-настоящему… Вас с детства учат истории, географии, геометрии и тригонометрии, но скажите по совести: разве все эти науки помогают вам в обычной вашей светской и сердечной жизни? Нужна ли вам тригонометрия, когда вы объясняетесь в любви дорогой вашему сердцу женщине? И зачем вам география, если вас пригласили на свадебный обед или на похороны вашего друга, или вы приступили к изложению смешного, для забавы общества, анекдота?..
Светская жизнь – очень хитрая, запутанная штука, и не всякому удается проникнуть в ее прихотливые изгибы и завитушки.
Я проник! Я проник во все: и в психологию хорошенькой женщины, и в психологию жениха, и даже в психологию тетки жениха с материнской стороны. Я могу заботливо сопровождать вас по скользкому житейскому пути, деликатно поддерживая под руку, чтобы вы не шлепнулись носом о мать-сыру землю.
Я все могу.
Вы желаете сделаться журналистом и составлять заметки, которые вызовут сенсацию, – пожалуйста. Я вас научу этому. Желаете сказать речь над могилой вашего друга – говорите. С моей стороны никаких препятствий – сплошная поддержка. Вы, скажем, тщеславны в военном смысле слова и желаете сделаться полководцем… Кто вас научит этому? кто наставит, как не я – ваш вечный, ваш мудрый, ваш неизменный друг.
Вот оно, какие дела.
Ну всего хорошего – желаю вам успеха.
Арк. Аверченко
Умение держать себя в обществе и на званом обеде
Как часто видим мы, что человек – даже способный, даже талантливый – проигрывает в жизни только потому, что не умеет держать себя в обществе…
Один известный нам господин – автор гениального труда «Нравы и привычки ихтиозавров» – погиб во мнении приличного общества только потому, что однажды на официальном обеде не только резал спаржу вилкой, но еще и пил ликер из большой рюмки, как известно, предназначенной для белого вина, а, высосав тремя мощными глотками весь ликер, утер губы краем пышного газового рукава своей дамы, хотя для этой цели у него был под самым носом край скатерти.
Человек, изумительно изучивший нравы и привычки ихтиозавров, не знал нравов и привычек светского общества – и общество это сурово на другой же день закрыло перед ним двери.
Конец его был ужасен. Осматривая однажды с научной целью мыльный завод, он нечаянно упал в котел с кипящим мылом и сварился там, как курица в супе.
Читатели! Если не хотите, чтобы вас постигла такая же участь, изучите нижеследующие советы, как держать себя в обществе, и следуйте им. Советы эти пригодны для любого общества – даже для «Общества Шкодовских заводов» или «Общества кролиководства», учрежд. в 1895 году.
Приглашение на обед
Получив приглашение на званый обед, вы отнюдь не должны тащить на этот обед всех ваших приятелей, не получивших приглашения, радушно уговаривая их:
– Да пойдем, господа! Какого дьявола вы ломаетесь. Они ребята хорошие – всех накормят.
Явиться вы должны только в том количестве, которое указано в приглашении, и явиться вы должны только за 15 минут до указанного вам часа. А то другой светский молодой человек способен забраться к хозяевам званого обеда вечером предыдущего дня, захватив с собой халат и ночные туфли и мотивируя свой поступок так:
– Я, знаете, уж решил пораньше… Чтоб и переночевать у вас. А то знаю я ваших гостей – опоздай на пять минут, так они родного отца слопают, не только обед.
Форма одежды – фрак или смокинг. Пижама – даже из дорогого тончайшего шелка – не произведет на присутствующих того впечатления, на которое она рассчитана в других случаях…
Войти вы должны чинно, не запыхавшись и не восклицая испуганно еще в передней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180
Докатилась зеленая волна до берега, разлилась кружевом по желтому горячему песку и вздохнула в последний раз:
– Где-то теперь они?
Эх, зеленая кружевная океанская волна! Не знаешь ты, матушка, какие на свете чудеса бывают…
Хочешь, расскажу?
Вот лягу грудью на песок у самого того места, где ты, обессиленная зноем, растекаешься томным ленивым веером у самых моих губ и поведаю тебе окончание этой чудесной, диковинной, по-русскому, сказки.
* * *
Шли однажды по Невскому два декольтированных матроса в лаковых туфлях – Никита Шкляренко и Егор Бондарь… Беседовали о своих неоматросских делах.
– Говорят, что теперь самое модное – какой-то файф-о-клок чертячий. А где его купить и на кое место нацепить – так никто и не знает.
И наткнулись они в этот момент на группу людей, окруживших кого-то.
– А ну расступись, шпана, – гордо сказал Егор Бондарь. – У чем тут дело?
– Мальчишка с голоду на мостовой помирает, вот тебе и дело.
Бондарь притих немного.
– Чего ж это он! Неужто есть так-таки совсем и нечего?
– Кому как, – ответил из группы едкий голос. – Которые с брошками на грудях, с лаком на лапах – те едят первый сорт. А настоящий народ шибко мрет.
– А что ж я, по-твоему, не настоящий народ? – обиделся Бондарь.
– Ты? Да ты бы в зеркало на себя поглядел. – Шкляренко обернулся на друга, поглядел на него новыми, свежими глазами и вдруг шумно расхохотался: – А ведь и верно – чучело с огорода.
– А ты себя-то видел?
Потом Шкляренко сделался серьезен.
– Скидывай брошку; отдай мальчишке! Скидывай усе. Айда на корабль – рожи мыть. Я им, сволочам, покажу ихний коммунизм! До чего довели, а? Простите, православные, а мы это усе по-новому справим!
И два друга, порывистые, темпераментные во всем – и в боях с матросами угольщика и в обсуждении диадем и файф-о-клоков – помчались, как вихрь.
* * *
Балтийский лед скован на диво. Крепок. Ему не трудно и целый полк выдержать.
А тут всего два человека.
Лежат на бескрайном ледяном поле.
Раскинулись они по-богатырски: руки, ноги в стороны, головы закинуты.
И оба голые до пояса. Это уж такой обычай матросский: при такой драке, которая должна быть последней, и голландку и тельник сбрасывают… Потом все равно не надо, а драться куда способней.
Лежат неразлучные благоприятели.
И у Никиты Шкляренко уже не румяна на щеке, а что-то потемнее и погуще.
И Бондарь украшен рубиновым знаком в том самом месте на груди, где раньше сверкала брошка.
Расплатились честно морячки и за румяна, и за брошки.
Поработали – отдыхают. Такой крепкий сон, что хоть сто склянок бей над ухом, и ухом не повернут. Потому стоят уже на другой вахте…
* * *
Волна выслушала, вздохнула и, пересчитав камушки, как старуха – четки, когда молится за близких покойников, откатилась, удовлетворенная, в океан.
Пантеон советов молодым людям
От автора
Молодые люди! Я вижу – некому о вас позаботиться по-настоящему… Вас с детства учат истории, географии, геометрии и тригонометрии, но скажите по совести: разве все эти науки помогают вам в обычной вашей светской и сердечной жизни? Нужна ли вам тригонометрия, когда вы объясняетесь в любви дорогой вашему сердцу женщине? И зачем вам география, если вас пригласили на свадебный обед или на похороны вашего друга, или вы приступили к изложению смешного, для забавы общества, анекдота?..
Светская жизнь – очень хитрая, запутанная штука, и не всякому удается проникнуть в ее прихотливые изгибы и завитушки.
Я проник! Я проник во все: и в психологию хорошенькой женщины, и в психологию жениха, и даже в психологию тетки жениха с материнской стороны. Я могу заботливо сопровождать вас по скользкому житейскому пути, деликатно поддерживая под руку, чтобы вы не шлепнулись носом о мать-сыру землю.
Я все могу.
Вы желаете сделаться журналистом и составлять заметки, которые вызовут сенсацию, – пожалуйста. Я вас научу этому. Желаете сказать речь над могилой вашего друга – говорите. С моей стороны никаких препятствий – сплошная поддержка. Вы, скажем, тщеславны в военном смысле слова и желаете сделаться полководцем… Кто вас научит этому? кто наставит, как не я – ваш вечный, ваш мудрый, ваш неизменный друг.
Вот оно, какие дела.
Ну всего хорошего – желаю вам успеха.
Арк. Аверченко
Умение держать себя в обществе и на званом обеде
Как часто видим мы, что человек – даже способный, даже талантливый – проигрывает в жизни только потому, что не умеет держать себя в обществе…
Один известный нам господин – автор гениального труда «Нравы и привычки ихтиозавров» – погиб во мнении приличного общества только потому, что однажды на официальном обеде не только резал спаржу вилкой, но еще и пил ликер из большой рюмки, как известно, предназначенной для белого вина, а, высосав тремя мощными глотками весь ликер, утер губы краем пышного газового рукава своей дамы, хотя для этой цели у него был под самым носом край скатерти.
Человек, изумительно изучивший нравы и привычки ихтиозавров, не знал нравов и привычек светского общества – и общество это сурово на другой же день закрыло перед ним двери.
Конец его был ужасен. Осматривая однажды с научной целью мыльный завод, он нечаянно упал в котел с кипящим мылом и сварился там, как курица в супе.
Читатели! Если не хотите, чтобы вас постигла такая же участь, изучите нижеследующие советы, как держать себя в обществе, и следуйте им. Советы эти пригодны для любого общества – даже для «Общества Шкодовских заводов» или «Общества кролиководства», учрежд. в 1895 году.
Приглашение на обед
Получив приглашение на званый обед, вы отнюдь не должны тащить на этот обед всех ваших приятелей, не получивших приглашения, радушно уговаривая их:
– Да пойдем, господа! Какого дьявола вы ломаетесь. Они ребята хорошие – всех накормят.
Явиться вы должны только в том количестве, которое указано в приглашении, и явиться вы должны только за 15 минут до указанного вам часа. А то другой светский молодой человек способен забраться к хозяевам званого обеда вечером предыдущего дня, захватив с собой халат и ночные туфли и мотивируя свой поступок так:
– Я, знаете, уж решил пораньше… Чтоб и переночевать у вас. А то знаю я ваших гостей – опоздай на пять минут, так они родного отца слопают, не только обед.
Форма одежды – фрак или смокинг. Пижама – даже из дорогого тончайшего шелка – не произведет на присутствующих того впечатления, на которое она рассчитана в других случаях…
Войти вы должны чинно, не запыхавшись и не восклицая испуганно еще в передней:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180