– Да-да. Он что-нибудь передал?
– Да, сэр. Он просил передать, что его сегодня вышибли. Что на Новой Калифорнии карточкой в последние дни не пользовались. Но что ему удалось проследить ее путь и он будет ждать вас в восемь у полицейского управления.
Я взглянул на часы – без четверти шесть. Время еще есть, но немного.
– Хорошо, Тэд. Вы свободны.
Он шагнул к двери, но я остановил его:
– И, Тэд! – (Он обернулся). – Не подслушивайте, пожалуйста, под дверью! Можете по-другому, если сумеете. Но не под дверью. Это некрасиво.
– Слушаюсь, сэр. – Кивнув, он вышел из кабинета, а я развернулся к двум другим участникам сцены.
Остекленевшие глаза Коллинза говорили о том, что первая волна испуга схлынула и он уже по-настоящему оценил весь ужас собственного положения. Лицо же Уилкинса меня, признаться, позабавило. Я прямо-таки слышал, как он повторяет про себя: “Все хорошо. Я снова в армии. Я ничего не думаю. Я только выполняю приказы…”.
– Так как, Коллинз? Будете рассказывать?
Как я и подозревал, он не стал запираться. Может, надеялся заслужить прощение, а может, и вправду от обреченности и нежелания мучиться…
Рассказывал он скверно. Путанно и сбивчиво, как будто не мог собрать и выстроить свои мысли, во что в принципе я мог поверить… Поэтому я ограничусь кратким пересказом содержания его бормотания.
История оказалась тривиальной донельзя. Около трех месяцев назад, когда Коллинз находился в увольнительной и расслаблялся в одном из городских баров, к нему подсел некий господин. Он не стал разводить шуры-муры и тупо спросил, не хочет ли Коллинз денег. Коллинз ответил, что нет, не хочет, но передумал, когда узнал, сколько же ему предлагают. К слову сказать, меня оценили в пять миллионов, то есть в два раза меньше того, во сколько я сам оценил даже не жизнь, а услуги простого полицейского капитана. Честно говоря, после такого признания Коллинз лишился даже теоретических шансов остаться в живых.
Короче, мой телохранитель согласился подстроить мне западню. Ничего сверхъестественного от него не требовалось.
Нужно было только перепрограммировать компьютер (ему объяснили как) и дождаться условного сигнала в виде открытки. А потом разболтать всем желающим выяснить подробности моей гибели (или мне, в том маловероятном случае, что я выживу) байку, бросающую подозрение на Бренна. Впрочем, последнее я домыслил сам, Коллинза в такие тонкости, естественно, не посвятили. Ну, парень точно выполнил инструкции, что, конечно же, делало честь его пунктуальности. И больше он ничего не совершал и не ведал.
Оставался только один, наиболее интересовавший меня вопрос:
– Коллинз, так кто же был этот господин, так трогательно проявивший заботу о моем здоровье?
Парень юмора не оценил и совсем понуро сказал:
– Не знаю, сэр… Он не представился.
– Надо думать! Но, надеюсь, вы не позабыли, как он выглядел?
– Ничего особенного, сэр… Крупный, чуть поменьше вас, средних лет, говорил с каким-то акцентом… Да, – он чуть оживился, – у него еще такое здоровенное родимое пятно было. Во всю щеку.
То есть это был Вольфар. Прекрасно. Первое покушение на меня организовал герцог Per, который сам к его моменту уже был мертв. Весело, правда? Да, мне тоже стало весело. Настолько, что, казалось, еще немного, и мозги у меня в голове расплавятся и потекут через уши. Вытянувшееся лицо Уилкинса, с трудом не дававшего челюсти отвиснуть, говорило за то, что он также вряд ли ошеломит меня фонтаном грандиозных идей.
Я посмотрел на часы – без четверти семь. Пора было двигаться на встречу с капитаном. Я свернул Коллинзу шею и скомандовал Уилкинсу:
– Пошли, майор!
Не отрывая глаз от трупа, Уилкинс медленно вложил бластер в кобуру, а затем встряхнулся:
– Да, босс, конечно. Пойду подниму ребят!
– Нет! На этот раз, Уилкинс, никаких ребят. Хватит! Посмотрим, как будет сегодня. Пока о моей предстоящей встрече знаем только вы, я и Тэд…
– И капитан, – вставил он.
Я немного обдумал это замечание и, когда мы спускались на первый этаж, поинтересовался:
– У вас есть какие-нибудь основания подозревать и его тоже?
– Только одно, – без колебаний ответил Уилкинс. – Если убийца действительно вышвырнул вашего мертвяка из флаера, а на то похоже, то он мог сделать это в любой точке города и окрестностей. Но сделал именно в парке Кандлстик, то есть на территории, подвластной капитану.
– Если так пойдет и дальше, – заметил я, – то единственным, в чистоте чьих намерений мне не понадобится сомневаться, буду я сам.
– Приятно, что вы уверены в собственной кристальной честности, босс. Это уже немало.
Он зашагал к дверям, а я еще раз завернул к Тэду. Он как ни в чем не бывало сидел на рабочем месте и изучал что-то на экране компьютера перед собой. При моем появлении он собрался встать, но я остановил его:
– Не отвлекайтесь. Только будьте любезны, Тэд, распорядитесь, чтобы к моему возвращению из кабинета вышвырнули труп.
Как ни прекрасно он владел собой, но кровь отхлынула с его обычно румяного лица. Улыбнувшись, я ушел.
Глава 7
Терпения у Уилкинса хватило ровно на треть пути до города. Затем он сверился с Н часами, чуть сбавил скорость и заговорил.
Если бы я мог догадываться, чем это обернется, то велел бы ему заткнуться и гнать, не жалея мотора, а так… Как ни странно, я тоже был не прочь побеседовать.
– Послушайте, босс. Насчет Коллинза… Можно вам задать вопрос? – Он осторожно скосил глаза в сторону моих рук, но они спокойно лежали на подлокотниках кресла.
– Да.
– Вы только не подумайте опять, что я даю оценку вашим действиям. Я просто хотел бы понять… Вам обязательно было его убивать?
– Он это заслужил, – сухо ответил я. Это была не совсем та тема, на которую хотелось бы порассуждать.
– Наверное. Но… – Уилкинс явно затруднялся подыскать нужные слова…
– Это не слишком демократично? Вы это хотите сказать?
– Ну да. Хотя и не совсем…
– Неважно. Тут все очень просто. Как апельсин… – Я чуть подумал, как бы покороче выразить свою мысль. – В керторианской этике, в духе которой я был воспитан и которую продолжаю считать весьма здравой, нет проступка хуже предательства. Оно более постыдно, чем воровство, и даже более низко, чем преднамеренное убийство. Поэтому предательство – это, пожалуй, единственное, чего я не могу и не хочу прощать. Вам понятна такая позиция?
– Да. Предельно. – В его голосе действительно отсутствовала и тень сомнения. – Но тогда почему вы простили дворецкого?
– А разве он меня предал?
– Но он же работает на кого-то еще. И не стал этого отрицать!
– Вот именно. Это, как мне кажется, намек, и весьма прозрачный…
Уилкинс пожевал губами, потом сложил их трубочкой и кивнул:
– Да. Кажется, я понимаю…
– Вот, вот. Работать на двух хозяев, покуда они заодно, не возбраняется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134