Выйдя же в коридор, она вынула сигарету из пачки и щелкнула зажигалкой – ее огонек заметно дрожал.
– Что с вами, Гаэль? Вы чем-то встревожены?
– Не без того. – Она даже не обратила внимания на совершенно не свойственную мне любезность, и ее карие глаза вдруг совсем потемнели. – Какое-то дурное предчувствие… Дьявол! Почему выключили экраны? Они же всегда работают.
– Да какая разница, – благодушно ответил я, пожимая плечами.
Я ошибся – разница была. И притом немаленькая. Это стало очевидно уже в следующую секунду, когда из-за ближайшего угла показался Уилкинс в сопровождении офицера корабельной охраны. На моем напарнике были только шорты и майка – наряд, в котором обычно по кораблю не щеголяли, – из чего нетрудно было заключить, что майора в спешном порядке выдернули из тренировочного зала, куда он отправился сегодня в одиночестве.
– Вот они. – Уилкинс подбородком указал в нашу сторону. – Но все же, лейтенант, я не понимаю…
Не слушая его, невзрачный лейтенант сделал несколько шагов вперед и остановился передо мной с выражением плохо скрытого беспокойства на лице.
– Мистер Грейвз, – сказал он, – капитан хочет немедленно переговорить с вами. Прошу вас следовать за мной! Естественно, я не шелохну лея.
– А в чем дело, вообще-то?
– Мне были даны указания – начал он, но конец фразы зажевал. По-видимому, там должно было быть нечто вроде “привести вас силой”… Однако, вспомнив о моей репутации (каким-то таинственным образом на вторые сутки моего пребывания на корабле она уже стала известна всему его штату), он закончил так: – Это очень важно, мистер Грейвз. Поверьте на слово, это просто жизненно необходимо!
Он явно не лгал, и я не видел смысла упрямиться. Но все же взглянул на своих спутников: Уилкинс не особенно понимал, что происходит, а во взгляде Гаэли читалась очевидная просьба.
– Мои друзья могут пойти со мной?
– Нет. Капитан приказал доставить вас одного. Гаэль в гневе закусила губу, и я отвернулся.
– Показывайте дорогу, лейтенант!
Молча развернувшись, он чуть ли не бегом рванул к ближайшему лифту, видневшемуся в конце коридора, и я поспешил за ним.
Невеселые меня одолевали думы. Не нужно было точно знать, зачем именно меня вызывает капитан, но не приходилось сомневаться: вот и подоспело продолжение “дела Вольфара”! Иллюзия незаметности и, как следствие, защищенности, пустившая за время полета корни в самые глубины моего существа, в одночасье рухнула. Между тем оснований для таковой иллюзии у меня не было изначально – имя Роджера Грейвза оказалось на поверку скверной маскировкой. Да попросту никакой. Я предполагал, что за полвека это имя растеряло свою значительность, сохранившись лишь в памяти немногих оголтелых любителей спорта типа Уилкинса. Но я недооценил степень своей легендарности – меня узнавали, как капитан Бергер, так и многие другие. Да что там, даже Гаэль знала, кто такой Роджер Грейвз, что и позволило ей выследить меня с непозволительной легкостью. И, несмотря на известный налет престижности, такое положение сразу следовало признать отвратительным: если я не мог провести людей, то что уж говорить о своих сородичах. Однако я предпочел не думать об этом, пока, так сказать, жареный петух не клюнет…
Теперь же всю дорогу от обсервационного зала до навигационной рубки, самого верхнего помещения на лайнере – эдакой своеобразной нашлепки, приделанной на веретено, – я ломал голову, строя самые разнообразные предположения. Кто? Зачем? И так далее”. Впрочем, подробно останавливаться на ворохе генерированных мной в спешке гипотез бессмысленно – все они оказались неверны.
Проглядел я, естественно, самое очевидное – одного взгляда на экраны по приходе в рубку хватило для правильной догадки, вызвавшей у меня смешанные чувства. Рубка оказалась небольшим помещением, сплошь набитым электроникой не очень понятного для меня назначения, а ее стены как раз и представляли собой экраны, в результате чего создавалось малоуютное ощущение, будто ты болтаешься посреди открытого космоса – место не для людей, страдающих агорафобией. Встречающих было немного: капитан Бергер и, насколько я понял, его старший помощник, сидевший перед здоровенным компьютерным монитором, – остальные кресла у других пультов пустовали. Сам же капитан стоял спиной ко мне, уставившись на левый экран. Где “оно” и находилось. Впрочем, почему “оно”? Наверное, все-таки “он”. Потому как это был корабль, тот самый, что заметили мы с Гаэлью в обсервационном зале; сейчас он уже догнал нас и двигался параллельным курсом на очень небольшом по космическим меркам расстоянии. Корабль этот был велик, куда больше “Пелинора”, и конструкции столь странной, что имя его владельца сразу же приходило на ум. Дабы не вдаваться в детальное описание его замысловатых контуров, скажу просто, что он представлял собой стилизованное изображение взлетающего дракона. Почти такого, каким его нередко описывал людской фольклор, очень похожего на тех, какие и по сей день парили в потоках воздуха среди горных пиков Кертории, и в точности такого, какой тысячи лет реял на знамени над главной башней одного из самых знаменитых замков моей родины.
Тем не менее, когда приведший меня лейтенант доложил о нашем прибытии и капитан обернулся, я на всякий случай спросил, указывая на корабль:
– Что это, капитан?
– Это… – (Я увидел, что Бергер попеременно то бледнеет, то краснеет. С пугающей скоростью). – Это, мистер Грейвз, беда, хуже которой в космосе не сыщешь! Перед вами “Прометей”, флагманский дредноут Рональда Вена! Или, как его чаще называют, Бешеного Рональда. Я надеюсь, вам известно, кто это?
– О да! Конечно. – Значит, это действительно был герцог Венелоа собственной персоной. Впрочем, сомневаться в этом мог только слабоумный – кто же отважится построить себе корабль в виде его фамильного герба? – Но как он здесь оказался?
Признаться, вопрос я адресовал самому себе, но капитан решил, будто он обращен к нему, и запальчиво вскинулся:
– Понятия не имею! В системе Этана всего два п –в –туннеля, и оба они охраняются – и со стороны Денеба IV, и там, откуда мы пришли. Эта система считается абсолютно безопасной, иначе пассажирские корабли здесь бы не летали.
– Ясно. Разумеется, ни бежать, ни сопротивляться мы не можем?
На этот раз капитан Бергер побледнел. До состояния свежезамороженного трупа.
– А вы считаете… – начал мямлить он, но я его перебил:
– Я еще ничего не считаю – просто оцениваю обстановку. Итак?
– Он может уничтожить нас в любой момент!
– Не паникуйте, капитан.
Я лихорадочно думал; отложив на время рассмотрение своих отношений с герцогом Венелоа, я никак не рассчитывал, что вернуться к этому вопросу придется под дулами его пушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
– Что с вами, Гаэль? Вы чем-то встревожены?
– Не без того. – Она даже не обратила внимания на совершенно не свойственную мне любезность, и ее карие глаза вдруг совсем потемнели. – Какое-то дурное предчувствие… Дьявол! Почему выключили экраны? Они же всегда работают.
– Да какая разница, – благодушно ответил я, пожимая плечами.
Я ошибся – разница была. И притом немаленькая. Это стало очевидно уже в следующую секунду, когда из-за ближайшего угла показался Уилкинс в сопровождении офицера корабельной охраны. На моем напарнике были только шорты и майка – наряд, в котором обычно по кораблю не щеголяли, – из чего нетрудно было заключить, что майора в спешном порядке выдернули из тренировочного зала, куда он отправился сегодня в одиночестве.
– Вот они. – Уилкинс подбородком указал в нашу сторону. – Но все же, лейтенант, я не понимаю…
Не слушая его, невзрачный лейтенант сделал несколько шагов вперед и остановился передо мной с выражением плохо скрытого беспокойства на лице.
– Мистер Грейвз, – сказал он, – капитан хочет немедленно переговорить с вами. Прошу вас следовать за мной! Естественно, я не шелохну лея.
– А в чем дело, вообще-то?
– Мне были даны указания – начал он, но конец фразы зажевал. По-видимому, там должно было быть нечто вроде “привести вас силой”… Однако, вспомнив о моей репутации (каким-то таинственным образом на вторые сутки моего пребывания на корабле она уже стала известна всему его штату), он закончил так: – Это очень важно, мистер Грейвз. Поверьте на слово, это просто жизненно необходимо!
Он явно не лгал, и я не видел смысла упрямиться. Но все же взглянул на своих спутников: Уилкинс не особенно понимал, что происходит, а во взгляде Гаэли читалась очевидная просьба.
– Мои друзья могут пойти со мной?
– Нет. Капитан приказал доставить вас одного. Гаэль в гневе закусила губу, и я отвернулся.
– Показывайте дорогу, лейтенант!
Молча развернувшись, он чуть ли не бегом рванул к ближайшему лифту, видневшемуся в конце коридора, и я поспешил за ним.
Невеселые меня одолевали думы. Не нужно было точно знать, зачем именно меня вызывает капитан, но не приходилось сомневаться: вот и подоспело продолжение “дела Вольфара”! Иллюзия незаметности и, как следствие, защищенности, пустившая за время полета корни в самые глубины моего существа, в одночасье рухнула. Между тем оснований для таковой иллюзии у меня не было изначально – имя Роджера Грейвза оказалось на поверку скверной маскировкой. Да попросту никакой. Я предполагал, что за полвека это имя растеряло свою значительность, сохранившись лишь в памяти немногих оголтелых любителей спорта типа Уилкинса. Но я недооценил степень своей легендарности – меня узнавали, как капитан Бергер, так и многие другие. Да что там, даже Гаэль знала, кто такой Роджер Грейвз, что и позволило ей выследить меня с непозволительной легкостью. И, несмотря на известный налет престижности, такое положение сразу следовало признать отвратительным: если я не мог провести людей, то что уж говорить о своих сородичах. Однако я предпочел не думать об этом, пока, так сказать, жареный петух не клюнет…
Теперь же всю дорогу от обсервационного зала до навигационной рубки, самого верхнего помещения на лайнере – эдакой своеобразной нашлепки, приделанной на веретено, – я ломал голову, строя самые разнообразные предположения. Кто? Зачем? И так далее”. Впрочем, подробно останавливаться на ворохе генерированных мной в спешке гипотез бессмысленно – все они оказались неверны.
Проглядел я, естественно, самое очевидное – одного взгляда на экраны по приходе в рубку хватило для правильной догадки, вызвавшей у меня смешанные чувства. Рубка оказалась небольшим помещением, сплошь набитым электроникой не очень понятного для меня назначения, а ее стены как раз и представляли собой экраны, в результате чего создавалось малоуютное ощущение, будто ты болтаешься посреди открытого космоса – место не для людей, страдающих агорафобией. Встречающих было немного: капитан Бергер и, насколько я понял, его старший помощник, сидевший перед здоровенным компьютерным монитором, – остальные кресла у других пультов пустовали. Сам же капитан стоял спиной ко мне, уставившись на левый экран. Где “оно” и находилось. Впрочем, почему “оно”? Наверное, все-таки “он”. Потому как это был корабль, тот самый, что заметили мы с Гаэлью в обсервационном зале; сейчас он уже догнал нас и двигался параллельным курсом на очень небольшом по космическим меркам расстоянии. Корабль этот был велик, куда больше “Пелинора”, и конструкции столь странной, что имя его владельца сразу же приходило на ум. Дабы не вдаваться в детальное описание его замысловатых контуров, скажу просто, что он представлял собой стилизованное изображение взлетающего дракона. Почти такого, каким его нередко описывал людской фольклор, очень похожего на тех, какие и по сей день парили в потоках воздуха среди горных пиков Кертории, и в точности такого, какой тысячи лет реял на знамени над главной башней одного из самых знаменитых замков моей родины.
Тем не менее, когда приведший меня лейтенант доложил о нашем прибытии и капитан обернулся, я на всякий случай спросил, указывая на корабль:
– Что это, капитан?
– Это… – (Я увидел, что Бергер попеременно то бледнеет, то краснеет. С пугающей скоростью). – Это, мистер Грейвз, беда, хуже которой в космосе не сыщешь! Перед вами “Прометей”, флагманский дредноут Рональда Вена! Или, как его чаще называют, Бешеного Рональда. Я надеюсь, вам известно, кто это?
– О да! Конечно. – Значит, это действительно был герцог Венелоа собственной персоной. Впрочем, сомневаться в этом мог только слабоумный – кто же отважится построить себе корабль в виде его фамильного герба? – Но как он здесь оказался?
Признаться, вопрос я адресовал самому себе, но капитан решил, будто он обращен к нему, и запальчиво вскинулся:
– Понятия не имею! В системе Этана всего два п –в –туннеля, и оба они охраняются – и со стороны Денеба IV, и там, откуда мы пришли. Эта система считается абсолютно безопасной, иначе пассажирские корабли здесь бы не летали.
– Ясно. Разумеется, ни бежать, ни сопротивляться мы не можем?
На этот раз капитан Бергер побледнел. До состояния свежезамороженного трупа.
– А вы считаете… – начал мямлить он, но я его перебил:
– Я еще ничего не считаю – просто оцениваю обстановку. Итак?
– Он может уничтожить нас в любой момент!
– Не паникуйте, капитан.
Я лихорадочно думал; отложив на время рассмотрение своих отношений с герцогом Венелоа, я никак не рассчитывал, что вернуться к этому вопросу придется под дулами его пушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134